— Вам помочь раздеться?
Я помотал, головой, но стоило мне оторваться от раковины, как меня качнуло. Если бы не Аднан, я бы наверняка упал. Он тихо попросил меня держаться одной рукой за раковину, а другую вытянуть вверх. Мне удалось продержаться в таком положении, пока он стягивал футболку — сначала с поднятой руки, потом через голову и, наконец, с другой руки. Ловким движением он спустил с меня трусы, и они упали на пол. Я переступил через них и позволил Аднану подвести меня к ванне. Вода показалась обжигающе горячей, я даже отдернул ногу, когда коснулся ее поверхности. Но мой помощник осторожно подталкивал меня вперед. Первоначальный шок уступил место странному ощущению обволакивающего спокойствия.
— Вам помочь помыться?
— Я попытаюсь сам.
Мне удалось намылить между ног, грудную клетку и подмышки, но дотянуться до ступней не хватило сил. Взяв мыло, Аднан сам занялся ими. Вымыв ноги, он снял душевой шланг, намочил мне голову и полил волосы шампунем. Затем, отыскав среди туалетных принадлежностей крем для бритья и бритву, он встал на колени и принялся намыливать мне лицо.
— Не стоит возиться со мной… — запротестовал я, смутившись от такого внимания к собственной персоне.
— Вам станет намного легче.
Станок прошелся по моему лицу с величайшей осторожностью. Закончив бритье, Аднан окатил меня душем, смывая пену и шампунь. Потом он наполнил раковину горячей водой, смочил в ней салфетку и, не отжимая, положил мне на лицо.
— А теперь просто полежите минут пятнадцать, я выйду пока.
Глаза закрывала белая пелена салфетки. Я попытался отвлечься, не думать ни о чем. Безуспешно. Вода, однако, ласкала, баюкала, и было приятно снова чувствовать себя чистым. Из комнаты изредка доносились какие-то звуки, но Аднан не нарушал мой покой довольно долго.
Наконец он тихо постучал в дверь:
— Готовы?
Ему снова пришлось помогать мне — на сей раз выбираться из ванны. После этого он завернул меня в тонкое полотенце и вручил два сложенных предмета одежды.
— Я нашел это в ваших вещах. Пижамные брюки и футболка.
Я кое-как вытерся насухо, с трудом оделся, и Аднан проводил меня до постели. От свежих простыней веяло приятной прохладой. Аднан поправил мне подушки, чтобы я мог сесть, привалившись к спинке кровати. После этого он взял с письменного стола поднос и аккуратно поставил передо мной. На подносе были супница, миска и маленький багет.
— Это очень нежный bouillon,
[20]
— сказал он, наливая миску. — Вы должны поесть.
В моих руках оказалась ложка.
— Помочь? — спросил он.
Я был в состоянии есть сам — и жидкий bouillon действительно придал сил. Мне даже удалось съесть почти весь багет — голод оказался сильней апатии, которая еще недавно порождала совсем другие желания: просто лечь и умереть.
— Вы слишком добры ко мне, — произнес я.
Аднан смущенно склонил голову.
— Это моя работа, — произнес он и, извинившись, вышел. Но буквально тут же вернулся — на этот раз с подносом, на котором стояли чашка и чайник.
— Я приготовил вам настой verveine,
[21]
— сказал он. — Он поможет вам уснуть. Но прежде вы должны принять все лекарства.
Он вытащил нужные таблетки и протянул стакан воды. Я по одной проглотил их. Потом выпил травяного чаю.
— Вы завтра вечером работаете? — спросил я.
— Я начинаю в пять.
— Хорошо. Никто еще не был так добр ко мне, с тех пор как…
Устыдившись этой жалостливой реплики, а заодно пытаясь подавить подкатившие рыдания, я прикрыл лицо рукой. Всхлипывания помог избежать глубокий вздох. Убрав руки с лица, я увидел, что Аднан внимательно смотрит на меня.
— Прошу прощения…
— За что? — спокойно спросил он.
— Сам не знаю… Наверное, за все.
— Вы здесь один, в Париже?
Я кивнул.
— Это тяжело, — сказал он. — Я знаю.
— Откуда вы родом?
— Из Турции. Маленькая деревенька в сотне километров от Анкары.
— И сколько лет уже в Париже?
— Четыре.
— Нравится здесь? — спросил я.
— Нет.
Молчание.
— Вам нужно отдохнуть, — сказал он.
Аднан подошел к столу, взял пульт дистанционного управления и включил маленький телевизор, закрепленный на стене.
— Если вам станет грустно или одиноко, всегда можно воспользоваться этим, — сказал он, вкладывая мне в руку пульт.
Я уставился на экран. Четверо симпатяг сидели за столом, смеялись и болтали. Вокруг на трибунах разместилась студийная аудитория, зрители хохотали, стоило кому-то из гостей сострить, и громко аплодировали, когда ведущий скороговоркой призывал к этому.
— Я вернусь попозже, проверю, как вы, — сказал Аднан.
Телевизор я вскоре выключил, меня вдруг потянуло в сон. Не противясь подступающей дремоте, я покосился на коробочки с лекарствами. На одной из них было написано зопиклон. Название показалось смутно знакомым, что-то похожее мне прописывал доктор в Штатах, когда у меня был очередной приступ бессонницы. Как бы то ни было, лекарство быстро действовало, размывая окружающую действительность, подавляя все тревоги, приглушая настойчивое голубое сияние гостиничной люстры, отправляя меня в…
…утро. Или, пожалуй, в его предвестие. Серый рассвет заглядывал в комнату. Я пошевелился и почувствовал, что мне гораздо лучше. Я даже смог самостоятельно спустить ноги с кровати и медленно, по-стариковски доплестись до ванной. В ванной я помочился. Сбрызнул лицо холодной водой. И, вернувшись в голубую комнату, снова забрался в постель.
В девять утра мсье Брассёр принес завтрак. Он возвестил о своем приходе двумя резкими стуками в дверь, потом молча вплыл в комнату и поставил поднос на кровать. Ни приветствия, ни comment allez-vous, monsieur?.
[22]
Только сухой вопрос:
— Вы останетесь еще на одну ночь?
— Да.
Он вытащил из шкафа мою сумку. Я подписал еще несколько чеков в общей сложности на сто долларов. Он собрал их и ушел. Больше его в тот день я не видел.
Мне удалось съесть черствый круассан и выпить молочно-кофейную смесь. Потом я включил телевизор и пробежался по каналам, в отеле их было всего пять, и все французские. Утреннее телевидение здесь такое же банальное и пустое, как в Штатах… Игровые шоу, где домохозяйки пытались угадать зашифрованные слова и выиграть годовой абонемент на химчистку. Реалити-шоу, показывающие, как вышедшие в тираж актеры героически вкалывают на настоящей ферме. Ток-шоу, в ходе которых глянцевые знаменитости беседовали с такими же глянцевыми знаменитостями; время от времени в студии появлялись девочки в откровенных платьицах и присаживались на колени стареющей рок-звезды…
