— Это отец Меган, — безучастно произнесла Сьюзан.
Я пожал ему руку и представился. Доктора звали Барри Клайд. Ему было под сорок. Спокойный, деликатный, разве что профессионально холодноватый.
— Я только что говорил Сьюзан, что Меган перенесла сильную контузию — это чтобы вам было понятнее — в сочетании с травмой мозга. Магнитно-резонансное обследование подтвердило ушиб мозгового ствола. Хорошая новость заключается в том, что такие ушибы со временем рассасываются и мозговая деятельность восстанавливается. Хуже то, что она по-прежнему не реагирует на внешние раздражители. Честно говоря, именно это и беспокоит. Возможно, сотрясение настолько сильное, что сначала нужно побороть его, чтобы выйти из коматозного состояния. Но — буду откровенен — возможно и что Меган получила куда более тяжелую неврологическую травму, и это отсутствующее состояние может продлиться… впрочем, сейчас трудно прогнозировать, насколько это затянется.
— Существует ли угроза жизни? — спросил я.
— Все другие жизненные показатели в норме, сердце очень сильное, и мозг получает весь необходимый кислород. Так что нет, о смерти не может быть и речи. Но — я опять возвращаюсь к тому, что вы должны быть ко всему готовы — вегетативное состояние может продлиться неопределенно долго. И это, смею добавить, самый худший сценарий…
Я опустил голову и зажмурился, чувствуя, как слезы обжигают глаза. Доктор тронул меня за плечо:
— Пожалуйста, не оставляйте надежду. Мозг — это чрезвычайно загадочный орган и способен быстро восстанавливаться даже после серьезной травмы. Время покажет.
Он оставил нас одних. Мы стояли вдвоем у постели нашей дочери, которую зачали вместе, и молчали. Когда у Сьюзан снова сдали нервы, я попытался взять ее за руку, но она оттолкнула меня, сказав:
— Я не хочу — и мне не нужно — твоего утешения.
— Хорошо, — кивнул я. — Как насчет чашки кофе?
— Ты только что пришел сюда и уже рвешься выйти в кафе? Проведи хотя бы какое-то время со своей дочерью.
— Невыносимо смотреть на нее такую…
— Что ж, привыкай. Она не выйдет из этого состояния. Вчера я звонила своему брату Фреду. Он связал меня со своим другом — ведущим неврологом Бэй Эриа.
[153]
Мне удалось по электронной почте переправить ему всю информацию по состоянию Меган. Он был куда более прямолинеен, чем доктор Клайд. «При таких травмах мозгового ствола вероятность полного выздоровления составляет — менее пятнадцати процентов, и больше пятидесяти процентов, что она никогда не выйдет из вегетативного состояния».
— Пятнадцать процентов — это все-таки не ноль…
— Но все равно слишком мало. Я без конца ругаю себя за то, что не повезла ее в школу… Я так торопилась на встречу с этим чертовым адвокатом, который пытается помочь мне избежать тюрьмы.
— Не думаю, что федералы всерьез считают тебя причастной к порнобизнесу Робсона.
— Похоже, ты хорошо информирован о моем падении. И это, должно быть, доставляет тебе огромное удовольствие.
— Никакого удовольствия я не испытываю. И давай не будем ссориться у постели Меган.
— Почему бы и нет? Она же все равно нас не слышит. Да даже если бы и могла, что бы она подумала? Как замечательно иметь таких самовлюбленных идиотов-родителей?
— Я уверен, она сильно переживала все, что произошло за последний год. Но это не значит, что она нас ненавидит. И если мы хоть как-то сможем наладить отношения ради нее…
— Хватит утешений, мистер Бромид. Она уже не выкарабкается, Гарри. Мы потеряли ее. Она — невинная жертва всего этого кошмара. В то время как мы…
Сьюзан снова забилась в истерике, схватившись за металлические прутья кровати. Примчавшаяся дежурная медсестра обняла мою жену за плечи и вывела в коридор. Я стоял у кровати и тоже держался за металлические прутья, стараясь не раскисать, стараясь убедить себя в том, что смогу помочь дочери, чего бы мне это ни стоило.
Медсестра вернулась через несколько минут.
— Вашу жену осмотрит доктор. Вероятно, он признает у нее нервное истощение, и мы найдем для нее место в стационаре. Она на грани срыва, бедняжка, — да разве такое выдержишь? Если вы хотите увидеться с ней после того, как доктор…
— Думаю, ей меньше всего хочется сейчас видеть меня.
Медсестра на мгновение задумалась над моими словами, потом сказала:
— Может, вам что-нибудь принести?
— Стакан воды, пожалуйста. И я бы хотел побыть здесь еще какое-то время…
Я просидел у постели Меган пять часов. Я держал ее теплую руку, прислушивался к монотонным сигналам кардиомонитора и периодически проваливался в дрему, укачиваемый шумными вздохами аппарата, вентилирующего легкие. Я сидел так и думал, думал, думал. Незаметно для себя я начал шептать:
— Хорошо, Маргит. Я вернусь к тебе завтра. Я больше не пропущу ни одного нашего свидания. Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь. Только верни нам Меган.
Около полудня я совсем задремал и очнулся в три. Меган по-прежнему была неподвижна, ее глаза застыли под опущенными веками. В пять я заставил себя подняться с неуютного металлического стула, наклонился и поцеловал дочь на прощание. Потом отыскал дежурную медсестру и объяснил, что мне пора возвращаться в Париж.
— Пожалуйста, передайте Сьюзан, что я свяжусь с ней по телефону в ближайшие сутки.
Такси до аэропорта, часовой перелет в Чикаго, два часа ожидания стыковочного рейса, семь с половиной часов над Атлантикой… Еще одна бессонная ночь с кашлем и удушьем; при заходе на посадку у меня вновь возникло ощущение, будто я тону.
Как только мы приземлились, я сразу рванул в туалет, склонился над унитазом, и меня вырвало сгустками красноватой слизи. Освежив лицо холодной водой, я направился к стойке паспортного контроля для иммигрантов — признаться, этой несложной процедуры я боялся как огня. А вдруг копы из комиссариата Десятого округа уже предупредили пограничников о том, что я тот самый американец, без которого Франция вполне может обойтись.
Я подошел к кабинке. Полицейский изучил мой паспорт, заглянул в компьютер и спросил:
— Снова к нам?
— Мне здесь нравится.
— Вы работаете?
— Я писатель. Работаю на себя, ничьих рабочих мест не занимаю…
— И как долго вы пробудете у нас на этот раз?
— Несколько недель — соврал я. — Не больше.
Штамп, штамп. Я вернулся во Францию… с трехмесячной визой.
Портье отеля на улице дю Драгон встретил меня улыбкой и вручил ключ от номера.
— Ваша дочь поправилась?
— Еще нет.
— Прогноз хороший?
— Нет.
