Фло не пошла на похороны. Она не вынесла бы, если бы Нэнси, эта «уэльская ведьма», стала вести себя, как у ворот «Кэммел Лэйрд», рыдая, голося и выставляя себя напоказ. На Томми Нэнси еще могла претендовать, но не на Хью.
Хью уже давно был как мертвый, думала Фло, странно спокойная, будто уже оплакала его. А вот Том обезумел от горя. Он пришел в прачечную после похорон с красным опухшим лицом, словно плакал уже много дней. Фло завела его в свою комнатушку, подальше от любопытных глаз «леди».
— Я никому не нужен, Фло, — плакал он. — Мама ушла от меня, папа умер, бабушка меня не любит!
Он был уже почти с нее ростом. У Фло сжималось сердце, когда она гладила его по искаженному горем, залитому слезами лицу. Если бы только можно было переписать ее собственную жизнь заново, как бы все повернулось?
— Я люблю тебя, милый, — прошептала она.
— Пообещай не умирать, Фло. Пообещай не уходить, как все остальные. — Он прижался лицом к ее плечу.
— Мы все когда-нибудь умрем. Но я могу пообещать, что никуда не уйду. Я всегда буду здесь, если нужна тебе.
Тому понадобилось много времени, чтобы оправиться после смерти отца. Но когда он пришел в себя, в нем возникла какая-то черствость, огорчавшая Фло, в его зеленых глазах появился холод, которого раньше не было. Он ушел из школы, не дождавшись выпускных экзаменов. Ушел от Нэнси и ночевал у разных друзей. Иногда, когда идти было некуда, спал у Фло на диване. Он зарабатывал, помогая на рынке Святого Иоанна.
— Скоро у меня будет собственный лоток, — хвастал он. — Я не собираюсь всю жизнь работать на дядю, как мой отец.
Иногда он приносил ей подарки: переносной приемник на кухню, дорогие духи, красивую кожаную сумочку. Она принимала их с благодарностью, хотя страшно волновалась, не были ли они ворованными. Он даже предложил купить цветной телевизор за полцены. Она отказалась. Она, конечно, не возражала бы против цветного телевизора, но ей казалось, что это может стимулировать его криминальные наклонности. А в том, что они у него есть, Фло не сомневалась.
Бел изо всех сил старалась убедить подругу уйти на пенсию в мае, когда ей исполнилось шестьдесят пять лет.
— Ты работала без перерыва с тринадцати лет, Фло, — уговаривала она. — Получается пятьдесят два года. Пора уже тебе, как и мне, ноги кверху задрать.
Тактичность никогда не была сильным местом Бел, а причину ее беспокойства о благополучии Фло угадала сразу:
— Ты хочешь, чтобы я ушла на пенсию, только для того, чтобы у тебя целый день была компания.
— Верно, — призналась Бел. — Разве это плохая идея?
Прачечная приносила хороший стабильный доход, и Фло не собиралась бросать дело, во всяком случае, пока чувствует себя нормально, хотя она стала уставать, если приходилось слишком долго быть на ногах. Ее «леди» менялись с течением лет, но оставались все теми же неугомонными жизнерадостными ливерпульскими женщинами, которых она так любила. Сейчас уже далеко не все были бедные: нынешние «леди» ездили в отпуск на Майорку и в Торремолинос и привозили Фло подарки.
Когда пришло письмо от лондонской фирмы, занимающейся недвижимостью, с предложением выкупить ее бизнес за двадцать пять тысяч фунтов, первым ее желанием было отказаться. Фирма представляла интересы клиента, который намеревался превратить весь квартал в супермаркет. Соседние фирмы восприняли предложение как благо. Кто будет заказывать уголь в угольной конторе, если это можно сделать по телефону? Кто будет покупать обои и краску в маленькой лавочке, которая вынуждена назначать полную цену, если это можно приобрести намного дешевле в большом магазине «Сделай сам»? Часовщик, изготовитель рамок, сапожник — все жаловались, что дела идут хуже некуда. Фло не смогла отклонить предложение и тем самым ухудшить положение тех, кто так хотел его принять.
Теперь на ее счету в банке лежали тысячи фунтов, а тратить их было не на что. Фло пошла к адвокату на Каслстрит и составила завещание. Она никогда не думала, что после нее останутся деньги и собственность, которые можно будет завещать, но она всегда знала, кому все оставит. Она положила копию на дно ящика для бумаг в письменном столе — со дня на день она собиралась все это выбросить. Здесь хранилось такое, чего не следовало знать людям после ее смерти.
Фло купила долгожданный цветной телевизор, микроволновую печь, потому что они казались ей полезными, и хороший современный музыкальный центр. Она надеялась, что продавец в магазине «Рашуорт энд Дрейпер» не сочтет ее ненормальной, когда она выбрала около дюжины пластинок: «Битлз», Нил Дайомонд, Тони Беннет. Она не чувствовала себя старой, но позже в тот же день, блуждая по универмагу «Льюис», она увидела пожилую женщину, показавшуюся знакомой своими красивыми серебристыми волосами, которая шла ей навстречу. Когда они подошли друг к другу, Фло поняла, что идет к зеркалу, а женщина — это она сама. Она действительно старая! Более того, она так и выглядела.
Когда Фло рассказала об этом Бел, та рассмеялась.
— Девочка, конечно, ты старая. Все мы стареем, если только не умираем молодыми. Дело в том, что нужно стараться получать от жизни все самое лучшее, до последнего вздоха. Давай-ка на выходные учудим что-нибудь такое, поедем в Блэкпул, например. А может, для разнообразия в Лондон махнем? — За рулем она была бесстрашна и могла бы ехать хоть до Луны, была бы дорога.
— О Бел, — вздохнула Фло, благодарная за непоколебимую бодрость духа и жизнерадостность подруги. — Я так рада, что поехала в Биркенхед в то утро и встретила тебя.
Бел нежно сжала ей руку.
— Я тоже, девочка. По крайней мере, хоть что-то хорошее вышло из этого дела с Томми О'Мара, а?
— Где же мы допустили ошибку, Фло? — плакала Салли. Она задавала Фло этот вопрос при каждой их встрече.
Фло всегда отвечала одинаково:
— Этот вопрос не ко мне, милая.
Десять лет назад Грейс, Кит и их двое сыновей снялись с места и переехали в Австралию. Салли и Джок лишь изредка получали письма от дочери, которая игнорировала мольбы родителей приехать в Англию. В старости Джок стал угрюмым, а Салли — все более и более несчастной. Она говорила, что на днях умрет от разбитого сердца.
— Я легко могла сделать то же самое, когда у меня забрали моего мальчика, — сказала Фло. Она подумала о Бел с тремя мужьями и тремя не родившимися детьми. По ее мнению, Салли слишком легко сдавалась. — Вы с Джоком нужны друг другу, у вас есть силы и здоровье. Вам нужно чаще куда-то выбираться, поехать в отпуск. Никогда не поздно хорошо провести время.
— Это не для нас. Ты другая, Фло. Ты словно из железа сделана. Ты улыбаешься несмотря ни на что.
Фло не помнила, когда в последний раз видела улыбку своей сестры. Невозможно было представить себе, что эта апатичная пожилая женщина и счастливая девушка с каштановыми волосами с Бернетт-стрит — один и тот же человек.
Салли продолжала:
