Ирина решительно оделась и отправилась в магазин, хотя все необходимое было куплено накануне. Что ж, в конце концов, всегда можно купить что-нибудь ненужное.
Расчет оказался верным. Домой она возвращалась уже в восьмом часу, нагруженная пакетами с едой, как будто дома ее ждали семеро по лавкам. Вот так всегда: пойдешь в супермаркет за батоном и сырком, а к кассе подкатишь с полной тележкой, вроде все нужное. Говорят, даже наука такая есть – как разложить товар, чтоб в покупателе проснулся хватательный рефлекс. Ну и ладно. Зато час с лишним провела в очереди к кассе, причем все злились и спешили, а ее одолевала ностальгия: кто помнит, как стояли за колбасой (два двадцать по талонам) и два раза в год за бананами, тот поймет.
Ругая себя за невоздержанность, Ирина пристроила оба пакета на заснеженную лавочку возле подъезда и принялась искать в сумочке ключи. На их седьмом этаже было темно, как в пещере – низкий поклон тому архитектору, что проектировал их дом, не предусмотрев дневного освещения для множества поворотов и закоулков. Лампочка уже два дня как перегорела, а новую вкрутить некому. Мужики называется, тьфу! Впрочем, мужиков на площадке было только двое: Лешка Суриков из сто шестьдесят третьей (но он уже дня четыре как начал отмечать Новый год и лампочкой в патрон не попал бы ни за какие коврижки) и пухлый и вальяжный Игорь Ростиславович из сто шестьдесят четвертой (но он, как когда-то ее драгоценный супруг, был выше всей этой суеты). Поэтому отвинчивать хитрый плафон и вкручивать лампочку полагалось электрику из ЖЭКа, чудесное появление которого должны были организовать Ирина, супруга Игоря Ростиславовича или Евстолия Васильевна из сто шестьдесят второй. Евстолия Васильевна, улыбнулась Ирина, нажимая кнопку лифта, могла, как Маугли из анекдота, достать кого угодно, но электрик из ЖЭКа под Новый год – это было выше даже ее сил.
Пока видавший виды лифт, ворча и поскрипывая, неспешно воздвигался на седьмой этаж, Ирина, спохватившись, опять покопалась в сумке, достала и переложила в карман куртки газовый баллончик – береженого бог бережет. А когда двери распахнулись, она стремглав бросилась открывать свою квартиру, торопясь попасть ключом в замочную скважину, пока неширокая полоска света из дверей лифта худо-бедно освещает площадку. И, конечно же, не успела, потому что два пакета и сумка в одной руке ощутимо мешали свободе маневра. Вторую замочную скважину все равно пришлось искать на ощупь. Ирина, чертыхаясь про себя, повесила сумку на плечо, пакеты пристроила на не особенно чистый пол и стала ковыряться в замочной скважине уже в кромешной темноте. Наконец замок смилостивился, Ирина потянула на себя дверь…
…и тут откуда-то справа послышался шорох. Ирина испуганно обернулась – уже привыкшие к темноте глаза различили силуэт стоявшего возле выступа стены мужчины. Он сделал шаг по направлению к ней и произнес странно-напряженным голосом:
– А я вас жду…
Ирина, не раздумывая, выхватила из кармана баллончик и, закрыв глаза от страха, изо всех сил нажала на колпачок. Баллончик зашипел, а незнакомец, напротив, не издав ни звука, упал, как подкошенный, лицом вниз. Ирина, не медля ни секунды, вбежала в прихожую, захлопнула за собой дверь и, как поросенок Наф-Наф, быстро-быстро закрылась на все замки и на засов.
Отдышавшись, она сообразила наконец включить свет. Разделась, прошла на кухню и только там вспомнила о брошенных у двери пакетах. Да и пропади бы они пропадом, но там была копченая колбаса, ее любимые мандарины без косточек, уже почищенные семечки, которые она собиралась завтра пожарить, чтоб было чем скрасить безделье нерабочих дней, и много чего еще, что не хотелось бы отдавать врагу. Поэтому Ирина вернулась обратно в прихожую, приложила ухо к замочной скважине, прислушалась – там было тихо. Трясясь от страха, Ирина посмотрела в глазок и, не обнаружив ничего подозрительного, осторожно приоткрыла дверь. Но тут же, взвизгнув от ужаса, захлопнула, потому что у самого порога увидела мужчину, лежавшего без движения в той же позе – лицом вниз. Унимая бешено колотящееся где-то в горле сердце, Ирина стояла в прихожей, прислушиваясь. На площадке ничего не происходило – ни движения, ни звука. Ирина забеспокоилась. Подумав, принесла в прихожую телефонную трубку.
– Алло, милиция? С улицы Родонитовой вас беспокоят. У нас на лестничной площадке лежит мужчина… Нет, живой… Не знаю… Я его вообще не знаю… Но вы же обязаны… В «Скорую»? Хорошо…
Ирина послушно набрала другой номер:
– «Скорая»? Здравствуйте! Примите, пожалуйста, вызов. Улица Родонитовая, 21, квартира неважно какая, он у нас на лестничной клетке лежит. Не знаю… Может быть, и пьяный. Да вы что?! А если он умрет прямо под дверью? По-вашему, если тридцать первое декабря, то можно… Я на вас жаловаться буду!
С досадой швырнув трубку, Ирина принялась думать, к кому можно обратиться за помощью. Выходило, что не к кому. Вот ведь до чего дожила! Она вернулась к двери, опять поочередно приложилась к замочной скважине и к дверному глазку. Тишина. А что, если он и вправду умрет у нее под дверью? Мало ли что там было в этом баллончике? Он к тому же еще и не зарегистрированный, а ведь Ритка ее предупреждала, что на него разрешение нужно. Ой, мамочки, ее же посадят! Забыв о ссоре, Ирина набрала номер телефона Марго, но ей вежливо сообщили, что «абонент находится вне зоны действия сети».
От еще большего испуга сделавшись вдруг решительной, Ирина сбегала на кухню, взяла из аптечки пузырек с нашатырным спиртом. Сжимая в одной руке пузырек, в другой – газовый баллончик, осторожно приоткрыла дверь и, далеко вытянув руку, поднесла пузырек к лицу незнакомца. Странно, но газом на площадке не пахло. Выветрился? Или баллончик подсунули бракованный? Лихорадочно соображая, Ирина дрожащей рукой подсовывала пузырек с нашатырным спиртом все ближе к носу лежавшего. Наконец, мужчина дернулся и пришел в себя. Застонав, он с трудом повернул голову, увидел перед собой Ирину с газовым баллончиком в руке… и снова упал в обморок.
Ирина бросилась в прихожую, отыскала телефонную трубку, принялась снова и снова набирать номер «Скорой» – она заставит их приехать, есть ведь и на них управа! Должна быть, во всяком случае… Но в «Скорой» было занято. Увлекшись, Ирина потеряла бдительность – просто-напросто забыла закрыть дверь – и, повернувшись, с ужасом обнаружила, что незнакомец вползает на четвереньках в прихожую. Она снова схватилась за спасительный баллончик, но мужчина отшатнулся с криком:
– Не надо!!! Я по объявлению! Ирина Ивановна, умоляю, не надо, мне с сердцем плохо! У вас есть валидол? Я, честное слово, по объявлению! Вот, вы же сами, я только хотел…
Порывшись в карманах пальто, мужчина протянул газету, одновременно прикрываясь ею на случай нового нападения. Ирина настороженно взяла, сразу увидев выделенное красным маркером объявление. Стараясь не выпускать из поля зрения странного визитера, прочла текст… и сползла по стене на пол, усевшись рядом с непрошеным визитером – кажется, ей тоже стало нехорошо.
– Ну вот, видите, – почему-то даже обрадовался мужчина. – Где же у вас валидол?
Он помог Ирине подняться, довел ее до кресла в гостиной и сам без сил плюхнулся рядом. Ирина молчала.
