— А ну потише! — велела тетя Элль. — Сплошной секс оплатил твои летние каникулы. — Она выпрямилась. — И мой курс кислородных процедур для лица.
Тетя ласково похлопала себя по щекам.
— Лично я считаю, — продолжила она, — что младшая сестра — самый интересный персонаж. Я говорила твоей матери, что всю книгу стоило посвятить ей.
Я улыбнулась. Дорри, младшая сестра из «Больших девочек», во многом похожа на Элль. Красивая, сумасбродная, тайно работающая в эскорте. Ходит по клиентам в наряде католической школьницы. Когда мать Дорри поинтересовалась, где дочь берет деньги, та ответила: «Сижу с маленькими детьми».
— Ладно, вернемся к теме. Что ты хочешь знать?
— Это правда? Про Элли и Дрю. — Я сглотнула. — Про то, как мама забеременела.
— Гм, — Элль сняла повязку через голову. — Это давняя история. И прошла она мимо меня.
Я кивнула. В молодости тетя Элль год провела на Аляске («где полно парней, но все они — полные кретины»). Она жила со своим приятелем в доме, который тот построил сам. По ее словам, это только звучит романтично. На самом деле круглогодичные меховые сапоги со шнуровкой и пуховики еще никого не красили.
— Ладно, попробую вспомнить. — Тетя отхлебнула из кружки. Сонливость и задумчивость смягчили ее черты, — Брюс Губерман и Кэндейс Шапиро встречались почти три года. Вроде твоя мама решила немного передохнуть. А потом твой отец написал ту статью в «Мокси», и твоя мама разозлилась, затем умер отец Брюса…
— Погоди. Какую статью? — удивилась я.
Элль нахмурилась.
— А! — Я сделала вид, будто понимаю, о чем разговор. — Ту статью.
Тетя медленно повертела кружку в руках.
— Может, тебе лучше подойти с этим к маме?
— Ты же знаешь, она мне ничего не расскажет.
Тетя Элль усмехнулась. Что смешного в том, что мать обращается со мной как с ребенком?
— Тоже верно. В общем, все было не так уж и плохо.
Она опустила ноги на пол и встала у края кровати, выполняя какую-то сложную растяжку.
— Твой отец в конце концов вернулся…
Вернулся откуда? Я сжала губы, чтобы не перебивать.
— И твоя мама ему показала.
Тетя довольно кивнула.
— Что показала?
Впрочем, я уже догадывалась.
— Она написала роман, заработала кучу денег и… ну, ты же читала книгу? Так ему и надо. Нечего делать гадости девочкам Шапиро, — Элль на миг задумалась. — Разве что твоей бабушке можно. Она даже не заметит. Спорим, ей сделали лоботомию?
Вытягивать правду из моей семьи — все равно что крутить «приниматель решений». «Да. Нет. Задайте вопрос позже».
Тетя Элль направилась в ванную.
— Не забудь сообщить маме, что за платьем мы поедем в Нью-Йорк! — бросила она через плечо. — Здесь в жизни не найдешь ничего приличного!
В библиотеке Академии Филадельфии тридцать компьютеров для учащихся. Можно час бродить по Интернету до уроков и час после, если есть разрешение родителей и пароль. Разумеется, у меня не было ни того ни другого. Мне дозволено пользоваться Интернетом только в присутствии матери или отца и не больше двадцати минут в день.
Однако подобные правила можно обойти. Тетя Элль говорит, что все можно обойти. Например, днем в воскресенье, когда родители повезли Френчель в парикмахерскую, тетя выудила кредитную карточку из маминого бумажника, и мы отправились в азиатский ресторан.
Когда я вошла в библиотеку в понедельник утром, в ней почти никого не было, за исключением библиотекаря мистера Перрина, двух незнакомых шестиклассников и Дункана Бродки в джинсах и зеленой рубашке. Его кеды были небрежно зашнурованы, волосы падали на лоб.
— Привет, Джой, — произнес он.
— Привет.
В течение месяца я через день сижу с ним за обедом, но ни разу не осмелилась посмотреть ему прямо в лицо. Но туг я себя заставила.
— У тебя есть пароль?
— Да… — Он еще что-то добавил, но я не расслышала.
— Прости, ты не мог бы повторить?
— Овсянка! — почти выкрикнул Дункан. Затем понизил голос и повторил по буквам.
— А! — Я набрала пароль, и экран загорелся. — Ты что, правда любишь овсянку?
— Нет. Пароль выбрала мама. В детстве у меня был плюшевый мишка, его звали Овсянка.
Дункан пожал плечами. И, кажется, покраснел.
— Мамы ужасно странные, — заметила я.
Наверное, Эмбер сказала бы что-то подобное.
Дункан отбросил волосы со лба.
— Точно. — Он подвинулся ближе ко мне. — Над чем ты работаешь?
Я поправила прическу. Я вообще не ожидала встретить Дункана Бродки, не говоря уже о любопытном Дункане Бродки.
— Над исследовательским проектом. — На меня снизошло вдохновение. — По генеалогии. А ты?
— Над домашней работой по английскому.
Дункан вздохнул и повернулся к своему компьютеру.
Я зашла в «Гугл», набрала «Мокси», «журнал» и «Брюс Губерман». На экране появились слова: «Любить толстушку». Я заслонила экран от Дункана, щелкнула по ссылке и прочла: «Мне никогда не забыть тот день, когда я узнал, что моя девушка весит больше меня».
Ой. Фу. Я зажмурилась, потом чуть-чуть приоткрыла глаза. Замелькали отдельные фразы. «Я знал, что К. — крупная девушка». «Я не считал себя поклонником женщин в теле», «ее сдобного, zaftig
[52]
тела».
«Какой кошмар», — негодовала я про себя.
Да что с ними такое? Почему я родилась у парочки сексуальных маньяков? Наверное, я застонала вслух, потому что Дункан с тревогой на меня посмотрел.
— Все в порядке? Можно подумать, ты узнала, что Джеффри Дамер
[53]
— твой родственник.
«Лучше бы Джеффри Дамер», — пронеслась в голове мысль.
— Все в порядке. — Я слабо улыбнулась.
Открыв свой потрепанный, с загнутыми уголками экземпляр «Больших девочек», я мелкими буквами написала на задней стороне обложки: «Любить толстушку» и дату публикации. Затем посчитала на пальцах. Мама забеременела уже после того, как статья вышла. То есть после того, как прочла ее, после того, как всему миру стало известно, что Брюс пытался купить ей белье, но понял, что размеры заканчиваются до того, как начинается она. Бред. Хотя и правда.
Я вернулась в «Гугл» и ввела «Мокси», «журнал» и «Кэнни». На мамино имя ничего не нашлось. Я попытала удачи с «Кэндейс» и обнаружила, что мама написала для «Мокси» двенадцать статей. Я пролистала заголовки и щелкнула по «Прощай, папочка».
