– Могу я помочь вам? Позвольте принести вам стул? – спросил Фиц.
Незнакомец даже не удостоил его взглядом, будто его веки были слишком тяжелыми, чтобы раскрыть глаза.
– Мы справимся, – сказал де Сент-Аманд. – Он не собирается садиться. Он пришел лишь поздравить мисс Хиггенботем. Я хочу сказать – леди Блэкберн.
Незнакомец что-то пробормотал по-французски, слишком тихо и быстро, чтобы Фиц мог разобрать, и де Сент-Аманд провел его мимо мисс Морант, словно ее не было – случай беспрецедентный. Было совершенно ясно, что незнакомец очень болен.
Мисс Морант лишь пожала плечами в ответ на вопросительный взгляд Фица. Когда двое мужчин проходили мимо леди Гудридж, лишь де Сент-Аманд отреагировал на ее приветствие. Сейчас на французов смотрели уже все, когда они, прохромав мимо лорда и леди Тарлин, остановились перед новоиспеченной леди Блэкберн.
Выражение ее лица представляло собой смесь полнейшего ужаса и потрясенной радости.
– Мсье Бонвиван, я никогда не осмеливалась ожидать... Это такая честь для меня.
– Я пришел... чтобы поздравить вас... со свадьбой, – он говорил с акцентом. Его речь прерывалась тяжелыми болезненными вздохами.
– Благодарю вас. – Она шагнула вперед, де Сент-Аманд отпустил старика, и Джейн заключила его в объятия. – Большое спасибо, – сказала она по-французски.
Рука с тростью сильно дрожала, когда старик обнял Джейн, прикоснувшись щекой сначала к одной ее щеке, затем к другой.
Блэкберну это не понравилось, и Фиц почти понимал, почему. На протяжении всего приема поздравлений Джейн вела себя очень сдержанно, как настоящая английская маркиза, не проявляя особых эмоций... даже к новобрачному. А теперь она встречала этого иностранца с такой неприкрытой благосклонностью, симпатией, удовольствием, почтением, почти с... любовью.
– Дорогая жена, – Блэкберн сделал шаг вперед и прервал их объятия. – Представь меня нашему гостю.
Джейн вложила свою руку в руку незнакомца, и они вместе посмотрели не Рэнсома.
– Это мсье Бонвиван. – Она произнесла это так гордо и вызывающе, что у Фица сложилось впечатление, что все просто обязаны знать, кто такой Бонвиван.
Однако Фиц никогда не слышал о нем.
– Он один из самых значительных преподавателей искусства в Европе, – сказала она. – И он... мой учитель.
– А-а. – Блэкберн посмотрел на леди Тарлин, которая в изумлении качала головой. – Какая честь видеть вас, сэр. Вы... помогали моей жене овладевать искусством рисования?
Бонвиван надулся, как жаба в брачный сезон.
– Это не рисование! – Он взмахнул тростью, покачнулся, и де Сент-Аманд подхватил его. – Рисование – занятие для леди. То, чем занимается мадемуазель Хиггенботем, – искусство. У вашей жены редкостный талант, особенно в работе с глиной. И вы должны благоприятствовать ему.
Джейн похлопала его по руке.
– Не волнуйтесь, мсье. Я не вынесу, если вам станет хуже из-за этого.
– Из-за вас. – Он болезненно улыбнулся ей, обнаружив желтые зубы и рыхлые бледные десны. – У вас есть талант. Вы заслуживаете большего.
Фиц не мог припомнить, когда еще видел своего друга в таком замешательстве.
– У нее есть студия в доме у леди Тарлин.
– Но будет ли у нее место для работы в ее собственном доме? – Бонвиван поднял свои мутные глаза на Рэнсома. – Вы женились на ней, вы несете ответственность за ее творческую свободу перед будущими поколениями.
– Будущие поколения. – Блэкберн потеребил галстук. – Да, я должен подумать о будущих поколениях.
Фиц подозревал, что Бонвиван имел в виду другое. А Блэкберн говорил о будущих поколениях Квинси и об удовольствии от процесса их создания.
Но Бонвиван, казалось, был вполне удовлетворен его ответом.
– Хорошо. – Старик тяжело вздохнул, и короткая вспышка спеси и гнева погасла. – Тогда я выполнил свой долг. Пойдемте, де Сент-Аманд, я готов ехать домой.
В зале наступила тишина, когда все наблюдали, как эта странная пара уходит, и де Сент-Аманд пошатывается от непомерного веса едва передвигающегося тела своего спутника. Леди Гудридж позвала лакея, который поспешил на помощь, и все старались не смотреть на Джейн, смахивающую слезу со щеки пальцем в перчатке.
Молчание нарушила мисс Морант:
– Тетя Джейн, вот где вы все время пропадаете? Берете уроки мастерства?
– Не всегда, дорогая, – хриплым от волнения голосом ответила Джейн. – Я взяла всего несколько уроков до... а потом некоторые события прервали мое обучение.
Блэкберн приложил руку ко лбу.
– В доме де Сент-Аманда?
– Да.
Фицу показалось, что Блэкберн хочет что-то сказать еще, но вдруг он отрывисто и очень весело рассмеялся, повернулся к гостям и сказал:
– Следующие уже опоздали. – Мы с Джейн, конечно, поприветствуем их, но остальные могут идти и развлекаться.
– Хвала небесам, – заметила Адорна. – Мое колено от усталости уже просто не согнулось бы в реверансе.
– Никогда не следует обсуждать такую вещь, как чье-то колено, в смешанной компании, – предостерегла ее леди Гудридж. – Это неприлично.
Фиц выразительно фыркнул.
Леди Гудридж проигнорировала его с величием королевы амазонок.
Он, в свою очередь, тоже не обратил на нее внимания. Он был Джеральдом Фицджеральдом, последним из ирландских Фицджеральдов, и считал себя такой же значительной фигурой, как и каждый присутствующий здесь гость мужского пола. Кто-то может не согласиться, но это не имеет значения. Фиц посмотрел на нее. Она не имеет значения.
Если она не будет содействовать осуществлению его планов и не окажет необходимую ему поддержку в обмен на его привлекательность и мужественность, всегда остается про запас предложение от французов.
И он так и поступит. Пусть не сомневаются.
– Если вам угодно, мисс Морант, – напыщенно сказала леди Гудридж, – и, если ваша тетя согласна, вы можете пойти к своим друзьям, при условии, конечно, что вы будете соблюдать все правила приличия, без исключений.
– Виолетта, ты присмотришь за ней? – с вполне обоснованной тревогой спросила Джейн.
– Конечно, милая. – Леди Тарлин дотронулась щекой до щеки Джейн в знак прощания. – Хотя, уверяю тебя, когда Адорна жила у нас, она ни разу не доставила нам хлопот.
– Не считая того случая, когда она исчезла с виконтом Рускиным. Уф-ф. – Лорд Тарлин хватался от смеха за бока, пока его жена улыбалась и незаметно сжимала его локоть. – Никогда никаких хлопот, – поспешно поправил он себя. – Но мы все-таки пойдем с ней, просто чтобы быть уверенными.
