— А что мы будем делать, нырнув в рощу? — спросила Бренна,
храбро подавляя страх при мысли оказаться одной ночью в лесу.
— Еще не знаю… наверно, спрячемся где-нибудь, пока они будут
искать нас. Или изловчимся их провести, заставив подумать, что побежали не на
север, а на восток. Если удастся выкрасть у них пару коней, мы вернее опередим
их, хотя спрятаться будет трудней. Фокус в том, чтобы найти способ и прятаться,
и обгонять.
— Как же мы это сделаем? — спросила Бренна, сильно наморщив
лоб и с трудом соображая.
— Не знаю, попробуем как-нибудь.
Погрузившись в раздумья, Дженни невидящими глазами глядела
мимо высокого бородатого мужчины, который остановился поговорить с одним из
рыцарей и внимательно присматривался к ней.
Замерцал огонь, явился охранник забрать тарелки и снова
связать им руки, но ни у той, ни у другой не появилось приемлемого предложения,
хотя они обсудили несколько самых причудливых и нелепых.
— Не можем же мы добровольно здесь оставаться в заложницах,
чтобы он нами пользовался ради своей выгоды, — взорвалась Дженни, лежа ночью
бок о бок с сестрой. — Мы должны бежать.
— Дженни, тебе приходило в голову, что он с нами сделает,
когда… если, — быстро поправилась Бренна, — поймает?
— Я не думаю, что он нас убьет, — после минутного
размышления заверила ее Дженни. — Ему наша смерть невыгодна. Отец потребует,
чтобы ему нас показали, прежде чем согласится сдаться, и графу придется нас
предъявить — целых и невредимых, — иначе батюшка разорвет его на куски, — объясняла
она, решив, что лучше — не так страшно — именовать его графом Клеймором, а не
Волком.
— Ты права, — согласилась Бренна и тут же заснула. Минуло
несколько часов, прежде чем Дженни смогла тоже погрузиться в сон, ибо, несмотря
на показную уверенность и храбрость, она страшилась как никогда в жизни. Она
боялась за Бренну, за себя, за свой клан и имела самое смутное представление о
способах бегства.
Что до захватчика, он и правда скорее всего не убьет их,
если поймает; у мужчин существуют другие способы поквитаться с беззащитными
женщинами. Перед ее мысленным взором встало темное лицо, почти полностью
скрытое двухнедельной порослью густой черной щетины; она содрогнулась при
воспоминании о странных глазах, казавшихся прошлой ночью серебряными. Сегодня глаза
его были сердито-серыми, цвета грозового неба, а на один краткий миг, когда он
взглянул на ее губы, выражение в глубине глаз изменилось, и эта почти
неуловимая перемена сделала его еще страшней прежнего. «Просто черная борода, —
подбадривала она себя, — придает ему столь пугающий вид, пряча черты лица. Без
этой темной бороды он, несомненно, выглядит, как любой другой пожилой человек
лет… тридцати пяти? Сорока?» Она слыхала легенды о нем, будучи
трех-четырехлетним ребенком, значит, он в самом деле должен быть очень стар!
Сообразив это, она почувствовала себя лучше. «Просто-напросто борода делает его
таким грозным», — успокаивала она себя. Борода, и огромный рост, и сложение, и
странные серебряные глаза.
Пришло утро, и она пробудилась, все еще не имея реально
осуществимого плана, который удовлетворял бы необходимым требованиям —
двигаться как можно быстрей, легко прятаться, не попасть в лапы к бандитам или
в еще худшую переделку.
— Если бы только у нас была какая-нибудь мужская одежда, —
не в первый раз повторяла Дженни, — мы гораздо успешней могли бы бежать и
добраться до цели.
— Не можем же мы взять и попросить стражника отдать нам
свою, — с отчаянием проговорила Бренна, миролюбивый характер которой тоже начал
меняться под воздействием страха. — Ах, хотела бы я иметь с собой вышивание, —
добавила она с прерывистым вздохом. — Я так нервничаю, что не в силах сидеть
спокойно. Кроме того, мне обычно лучше всего думается с иглою в руках. Как ты
полагаешь, наш страж раздобудет для меня иголку, если я хорошенько его попрошу?
— Едва ли, — с отсутствующим видом отвечала Дженни, теребя
по привычке кромку платка и глядя на мужчин, латающих изорванную в боях одежду.
— Если кому-то и требовалась иголка с ниткой, так именно этим солдатам. А
потом, что ты собираешься шить… — Голос Дженни прервался, душа возликовала, и
ей удалось стереть с лица радостную улыбку, лишь медленно оборачиваясь к
Бренне.
— Бренна, — проговорила она с тщательно сохраняемым
безразличием, — ты верно надумала попросить стражника раздобыть иголку с
ниткой. Он кажется довольно приятным человеком, и я знаю, что ты ему нравишься.
Почему бы тебе не подозвать его и не попросить принести нам две иголки?
Дженни ждала, пока Бренна подбиралась к пологу палатки и
махала стражнику. Скоро она поведает сестре свой план, но не сейчас; лицо
Бренны может выдать ее, если она попытается лгать.
— Это другой страж… Я его совсем не знаю, — расстроенно
прошептала Бренна, когда мужчина приблизился. — Послать его привести доброго
охранника?
— Обязательно, — усмехаясь, подтвердила Дженни. Сэр Юстас
рассматривал с Рейсом и Стефаном карты местности, когда стражник сообщил, что
его спрашивает леди.
— Ее наглости нет предела! — отрывисто рявкнул Ройс, имея в
виду Дженни. — Она уже гоняет стражников с поручениями, и, больше того, они
бегают у нее на посылках! — Произнеся эту тираду, он коротко поинтересовался; —
Я догадываюсь, тебя послала синеглазая с грязной физиономией?
Сэр Лайонел хмыкнул и покачал головой:
— Я видел два чистеньких личика, Ройс, а у той, что со мной
говорила, глаза зеленоватые, а не синие.
— А, ясно, — саркастически произнес Ройс, — не Высокомерие,
а Красота заставила тебя уйти с поста. Чего она хочет?
— Она не сказала. Говорит, что желает повидать Юстаса.
— Возвращайся на пост и стой там. Передай ей, пускай
обождет, — бросил он.
— Ройс, это всего-навсего две беспомощные женщины, —
напомнил рыцарь, — совсем молоденькие. А ты никому не доверяешь стеречь их,
кроме Арика или одного из нас, — продолжал он, имея в виду рыцарей,
составлявших отборную личную охрану Ройса и входивших в число доверенных его
друзей. — Держишь связанными, под стражей, словно опасных мужчин, превосходящих
нас силою и способных бежать.
— Я никому более не могу доверять этих женщин, — Проговорил
Ройс, машинально растирая шею, и внезапно сорвался с кресла. — Надоело мне в
этой палатке. Пойду с вами погляжу, чего им надобно.
— И я тоже, — вызвался Стефан.
Дженни увидела, как приближается граф; длинные, не знающие
устали ноги быстро несли его к их палатке, справа шагали два стража, слева —
его брат.
— Ну? — буркнул Ройс, входя в палатку вместе с тремя
мужчинами. — Что на сей раз? — обратился он к Дженни.
