— Спокойно, — предупредила Дженни, увлекая Бренну прямо к
ручью. Добравшись туда, она пошла вдоль бережка, продвинувшись так глубоко в
лес, насколько могла отважиться, не дав сэру Годфри повода пускаться вдогонку,
и остановилась под низкой веткою дерева, нависшей над купой кустов.
— Похоже, вода холодная, Бренна, — прокричала Дженни
погромче, чтоб страж слышал и не считал нужным слишком пристально наблюдать.
Продолжая высказываться, она, стоя под деревом, принялась аккуратно развязывать
головную накидку и плат, кивком велев Бренне делать то же самое. Когда обе
стащили коротенькие накидки, Дженни осторожно пригнулась, держа накидку над
головой, как будто та все еще была надета, и ловко подцепила ее к ветке.
Удовлетворенная, опустилась на четвереньки, поспешно подползла к Бренне, тоже
поднявшей убор над головой, выдернула его из дрожащих пальцев сестры и как
можно надежней пристроила на кусте.
Через пару минут девушки сбросили платья, спрятали под
кустом, навалив на серые одежды листья и хворост. В приступе вдохновения Дженни
порылась в куче веток и платьев, выудила свой носовой платок, приложила палец к
губам, подмигнула Бренне, и, сгорбившись и припав к земле, шмыгнула в сторону,
прокрадываясь ярдов на пятнадцать вниз по течению ручья, в направлении,
противоположном тому, куда они собирались бежать. Задержавшись ровно настолько,
сколько потребовалось, чтобы нацепить белый платок на колючий куст, словно он
был обронен при побеге, она повернулась и бегом помчалась к Бренне.
— Это обманет их, и у нас будет больше времени, — пояснила
она. Бренна качнула головой с сомнением и с надеждой, и обе девушки мгновение
осматривали друг друга, проверяя, как они выглядят. Бренна протянула руку,
натянула шапочку Дженни пониже на уши, заправив под нее прядь золотисто-рыжих
волос, и кивнула. С признательной и подбадривающей улыбкой Дженни схватила
Бренну за руку и быстро потащила в лес, к северу, держась ближе к границам
лагеря, моля Бога, чтоб Годфри отвел им, как обещал, полные четверть часа, а
если можно, то и побольше.
Через несколько минут они оказались позади загона, где
содержались лошади, присели в кустах на корточках, стараясь отдышаться. — Сиди
тут и не двигайся! — приказала Дженни, шаря глазами поблизости в поисках
сторожа, который, по ее твердому убеждению, обязательно должен быть приставлен
к боевым коням. И углядела его, спящего на земле в дальнем углу загона.
— Сторож спит на посту! — торжествующе прошептала она,
оглядываясь на Бренну, и спокойно добавила: Если проснется и поймает меня возле
лошадей, действуй по плану, беги пешком. Поняла? Оставайся в лесу и держи путь
вон на тот высокий холм позади нас.
Не дожидаясь ответа, она поползла вперед, помедлив на краю
рощи и озираясь вокруг. Лагерь все еще наполовину спал, введенный в заблуждение
пасмурным, серым утром, из-за которого час казался более ранним, чем был на
самом деле. До лошадей уже можно было дотянуться рукой.
Спящий сторож лишь раз шевельнулся, когда Дженни тихонько
поймала поводья двух норовистых коней и потянула их к ограждавшей загон
веревке. Неловко встав на самые цыпочки, подняла веревку повыше, чтобы кони
могли пройти, через недолгих две минуты передала одного Бренне, и они поспешно
увлекли скакунов в лес, где стук копыт заглушал толстый слой вымокших туманным
утром опавших листьев.
Дженни с трудом сдерживала победную улыбку; девушки подвели
коней к поваленному дереву и, встав на ствол, взобрались на их широкие спины.
Глухие тревожные крики донеслись сзади, когда они проделали уже добрую часть
пути к высокому хребту.
В поднявшемся шуме не было надобности, сохранять тишину, и
под мужские возгласы они одновременно ударили коней в бока пятками и понеслись
через заросли.
Обе были умелыми наездницами, и обе легко приспособились к
скачке. Однако отсутствие седел несколько затрудняло езду — приходилось крепко
сжимать колени, кони прибавляли ходу, и надо было изо всех сил цепляться за
поводья, чтоб не погибнуть. Перед ними маячила высокая вершина, с другой
стороны в свое время откроется дорога, потом аббатство и, наконец, замок
Меррик, Они ненадолго остановились, Дженнифер смогла отдышаться, но в лес не
проникал даже скудный солнечный свет, и она отказалась от отдыха, побуждаемая
инстинктом мчаться дальше.
— Бренна, — с ухмылкой проговорила Дженни, поглаживая мощную
атласную шею огромного черного боевого коня, на котором сидела. — Вспомни-ка
легенды про Волка, как там говорится про его скакуна? Дескать, зовут его Тор
[3]
,
и быстрей его нету на всей земле. И что он самый ловкий.
— Правда, — отвечала Бренна, слегка поеживаясь на холодной
заре, когда кони двинулись через густой лес.
— И правда ведь, — продолжала Дженни, — говорят, что он
черный как смертный грех, с одной только белой звездою во лбу вместо клейма?
— Правда.
— А нет ли у моего коня такой звезды? Бренна оглянулась и
кивнула.
— Бренна, — тихонько посмеиваясь, заключила Дженни. — Я
увела у Черного Волка могучего Тора!
Конь запрядал ушами, заслышав свое имя, и Бренна, позабыв
тревоги, разразилась смехом.
— Ну конечно же, вот почему он был привязан и содержался
отдельно от остальных, — весело добавила Дженни, окидывая взглядом знатока
великолепное животное. — Теперь понятно и то, почему, выезжая из лагеря, он так
опередил твоего, что мне пришлось его сдерживать. — Наклонившись, она вновь
потрепала его по холке и прошептала:
— Какой ты красавец, — не питая к коню никаких недобрых
чувств — только к его бывшему владельцу.
— Ройс… — Годфри стоял в палатке Ройса, низкий голос его
виновато охрип, краска стыда залила толстую загорелую шею. — Женщины… э-э-э…
сбежали примерно три четверти часа назад… Арик, Юстас и Лайонел обыскивают лес.
Ройс замер, не дотянувшись рукой до рубахи, и уставился на
самого хитрого и жестокого своего рыцаря с застывшим на лице почти комическим
выражением недоверия.
— Женщины… что? — переспросил он, расплываясь в улыбке, в
которой тревога смешивалась с просыпающимся раздражением. — Ты хочешь сказать,
— уточнил он, сердито выхватывая рубашку из кучи починенного девушками прошлой
ночью белья, — что позволил двум глупым девчонкам себя провести… — Сунул руку в
рукав и с яростным недоумением уставился на обшлаг, не пропускавший кулак.
Прошипев дикое проклятие, схватил другую рубаху, осмотрел рукав, убедился, что
все в порядке, просунул руку, но рукав целиком отлетел и упорхнул в сторону
словно по волшебству.
— Клянусь Богом, — выдавил он сквозь зубы, — дай мне только
добраться до этой синеглазой ведьмы… — Отшвырнув рубаху, пошел к сундуку,
вытащил новую, натянул, слишком взбешенный, чтобы закончить фразу. Привычным
движением подхватив свой короткий меч, он застегнул перевязь и прошагал мимо
Годфри, рявкнув:
