Дженни, пошатываясь, выбиралась из веток. Ройс спрыгнул с
лошади и метнулся к краю обрыва. Она откинула волосы с глаз и сообразила, что в
нескольких шагах впереди нее нет ничего, одна чернота; перевела взгляд на
преследователя, неотрывно глядевшего вниз, крепко сжав окаменевшие челюсти.
Девушка была так взволнована и сбита с толку, что нисколько не протестовала,
когда он больно схватил ее за руку и потащил за собой, спускаясь в провал.
Сперва Дженни не понимала, что он задумал, потом в голове у
нее несколько просветлело. Тор! Она поняла, что он ищет коня, и взмолилась,
чтобы удивительное существо каким-нибудь чудом не пострадало. Она заметила его
в тот же миг, что и Ройс, — неподвижную черную громаду, лежащую всего в
нескольких ярдах от валуна, сломавшего ему хребет.
Ройс отшвырнул ее руку, и Дженни просто застыла на месте,
оцепенев от жалости и раскаяния при виде прекрасного, безнадежно загубленного
ею создания. Словно во сне она наблюдала, как самый жестокий английский рыцарь
опускается на одно колено подле своего мертвого скакуна, медленно гладит
блестящую вороную шкуру и голосом, полным боли, произносит слова, которых она
не расслышала.
Глаза ее затуманились, а когда Ройс встал и повернулся к
ней, на девушку, вдобавок к печали, нахлынула паника. Инстинкт приказал ей.
бежать, она развернулась и кинулась прочь, да не успела. Он схватил ее за
волосы, рванул, обращая к себе лицом, жестко впившись пальцами в кожу на
голове.
— Прокляни тебя Бог! — дико выкрикнул он, и сверкающие глаза
его налились гневом. — Конь, которого ты сейчас погубила, был верней и отважней
многих мужчин! Черт возьми, в нем было столько благородства, что он позволил
тебе обречь его на смерть!
Огорчение и страх отражались на побелевшем лице Дженни, но
не смягчали захватчика, больно дергающего ее за волосы, запрокидывая голову
назад.
— Он знал, что за деревом пустота, и предупредил тебя, а ты
послала его на гибель!
И, словно не в силах больше ручаться за себя, он отшвырнул
ее, поймал за рукав и тяжело поволок за собой, выбираясь из пропасти. Дженни
осенило: он так настоятельно увлек ее вниз, несомненно, затем, чтобы не дать ей
увести и другую лошадь. В тот момент она была настолько ошеломлена, что ей не
пришло бы и в голову так рисковать, даже если б и представилась малейшая
возможность. Однако теперь она собралась с мыслями, и когда он взвалил ее
поперек седла и занес ногу в стремя, Дженни внезапно хлестнула поводьями,
умудрившись вырвать их у него из рук. Но граф без усилий уселся в седло
пустившегося вскачь мерина и придавил рукой грудь Дженни, едва не придушив ее.
— Еще одна выходка, — прошипел он ей в ухо с такой
непомерною злобой, что она съежилась, — и я заставлю тебя жалеть об этом всю
жизнь! Ты меня поняла? — Он подчеркнул вопрос, резко усилив голос.
— Да! — выдохнула Дженни, и он медленно отпустил сдавившую
грудную клетку руку.
Скорчившись под упавшим деревом, где ей велела сидеть
Дженни, Бренна следила, как Стефан Уэстморленд возвращается на поляну, ведя в
поводу ее коня. Из укрытия ей были видны только лошадиные копыта, земля и, после
того, как он спешился, мужские лодыжки. Надо бы бежать поглубже в чащу,
отчаянно думала Бренна, да там можно заблудиться. Кроме того, Дженни наказывала
оставаться на месте, а в подобных авантюрах Бренна верно и безупречно следовала
ее приказам.
Ноги приблизились, остановились у кострища, носком сапога
пнули потухшие головешки, и Бренна инстинктивно почувствовала взгляд,
исследующий темные заросли кустов, где она спряталась. Незнакомец медленно
двинулся по направлению к ней, грудь ее взволнованно заколыхалась от страха,
легким недоставало воздуха. Зажав рот руками, она старалась сдержать
одолевавший ее приступ кашля и, застыв от ужаса, уставилась на кончики сапог в
нескольких дюймах перед собою.
— Ну хорошо, — прогудел на небольшой полянке низкий голос, —
вылезайте оттуда, мисс. Вы устроили нам славную гонку, только охота закончена.
Надеясь, что это уловка и в действительности он не уверен,
что она тут, Бренна вжалась поглубже в укрытие.
— Ну что ж, — вздохнул он, — наверно, мне самому придется
туда лезть и вытаскивать вас. — Он резко на гнулся, и через мгновение сквозь
ветви просунулась большая рука, пошарила по сторонам, наткнувшись наконец на
грудь Бренны.
Испуганный, протестующий вопль замер у нее в горле, ладонь
разжалась и вновь медленно сжалась, словно он пробовал определить на ощупь, что
именно изловил. Догадавшись, ошеломленно отдернул руку, потом снова просунул,
схватил Бренну за локоть и выволок наружу.
— Так, так, так, — без улыбки проговорил Стефан. — Похоже, я
выудил лесную фею.
У Бренны не хватило смелости стукнуть его или куснуть, как
поступила Дженни с его братом, но хватило решимости бросить сердитый взгляд,
пока он взваливал ее на коня и садился сам, удерживая одной рукою поводья ее
скакуна.
Выезжая из лесу на дорогу, Бренна прошептала молитву, чтоб
Дженни удалось уйти, потом приподнялась, устремив взгляд вверх по тракту к
хребту, и сердце ее замерло при виде приближающейся Дженни, переброшенной через
седло восседающего верхом Черного Волка. Стефан перевел своего коня на шаг
рядом с братом.
— Где Тор? — спросил он, и удрученный вид Ройса ответил на
вопрос раньше, чем тот произнес:
— Мертв.
Ройс ехал молча, стиснув губы, наливаясь злобою с каждой
проходившей минутой. Кроме глубокого чувства утраты, переживаемого из-за Тора,
он к тому же устал, проголодался, совершенно взбесился, и все потому, что одна
молоденькая девчонка (он совершенно справедливо считал Бренну ни в чем не
повинной) с рыжими волосами (теперь ему это было известно) умудрилась одурачить
проницательного, опытного охранника, переполошила полармии и заставила его
провести целые сутки в погоне за ней. Но больше всего его злили ее несгибаемая
воля, гордая осанка и вызывающие манеры. Она вела себя как избалованный
ребенок, который, упав и заплакав, не признается, что сам виноват.
Они въехали в лагерь, и головы всех присутствующих
повернулись в их сторону, на лицах появилось облегчение, но солдатам хватило
ума не радоваться. То, что двум пленникам удалось бежать, было поводом в первую
очередь для стыда, а не для радости, но то, что эти два пленника оказались
женщинами, было немыслимо. Оскорбительно.
Ройс со Стефаном подъехали к загону. Ройс спешился и
бесцеремонно сдернул Дженни с седла. Она повернулась, направляясь к своей
палатке, и вскрикнула от боли и удивления, когда Ройс потянул ее назад.
— Я хочу знать, как вы увели лошадей из загона и почему
сторож вас не заметил.
Все находившиеся в пределах слышимости одновременно
насторожились и оглянулись на Дженни, ожидая ответа. До тех пор они словно не
замечали ее, точно она была невидимкой, но сейчас девушка чувствовала себя
неловко под быстрыми пристальными взглядами.
