Ройс нахмурился, перед его мысленным взором предстал
фатоватый старик Болдер.
— Ну и вот, я вошла в большой зал Меррика, перед тем
несколько часов у себя в спальн?? отрабатывая походку.
— Вы отрабатывали походку? — переспросил Ройс со смешанным
любопытством и недоверием.
— Ну разумеется, — весело отвечала Дженни. — Понимаете, я хотела
доставить удовольствие своему будущему господину, представ перед ним в самом
лучшем свете.
И мне не подобало врываться в зал и вести себя чересчур
развязно или вползать чересчур медленно и создавать впечатление излишней
скованности и нерешительности. Это был необычайно трудный вопрос — как войти,
не говоря уж о том, что надеть. Я пребывала в ужасной растерянности и
посоветовалась с двумя своими сводными братьями, Александром и Малькольмом,
чтобы они высказали мужское мнение. Уильяма, очень милого, не было, он уезжал в
тот день из дома с моей мачехой.
— Они, безусловно, должны были предупредить вас насчет
Болдера.
Ее взгляд заверил его в обратном, и даже тогда он не был
готов к приступу острой жалости, увидев, как она покачала головой.
— Как раз наоборот. Александр сказал, что, по его мнению,
выбранное мной платье мачехи недостаточно хорошо, и уговорил надеть вместо него
зеленое и взять мачехины жемчуга. Я так и сделала. Малькольм предложил нацепить
на бок драгоценный кинжал, чтобы будущий муж не затмил меня своим блеском.
Алекс сказал, что волосы у меня причесаны слишком просто, да к тому же они
цвета морковки, и посему их надо накрыть золотой вуалью и подвязать ниткой с
сапфирами. А потом, когда я оделась по их указаниям, они стали учить меня ходить…
— И, словно благородство не позволяло ей рисовать столь непривлекательный образ
сводных братьев, она весело улыбнулась и проговорила решительно и убежденно:
— Конечно, они надо мною шутили, как шутят все братья над
сестрами, но я была с головой погружена в грезы и ничего не заметила.
— Ройс, понимавший, что воистину за этим скрывалось, счел
подобные шутки бессердечной жестокостью, ощутив внезапное непреодолимое желание
заехать кулаком в физиономии ее братьев.
— — Я так беспокоилась о каждой мелочи, — весело продолжала
Дженни, точно подсмеивалась над собой, — что окончательно опоздала выйти и
встретить своего нареченного. Потом наконец явилась, прошествовала через весь
зал как раз с нужной скоростью, на подгибающихся ногах, причем подкашивались
они не только от волнения, но и под тяжестью драгоценных камней и золотых цепей
на шее, на груди и на поясе. Видели бы вы взгляд моей бедной мачехи, когда она
рассматривала сей ослепительный наряд! — рассмеялась девушка, не подозревая о
клокочущей в груди Ройса злости. — Мачеха позже заметила, что я была похожа на
ходячий сундук с драгоценностями, — фыркнула она и, подметив мрачную тень на
лице своего похитителя, поспешно прибавила:
— Она не хотела меня обидеть. На самом деле она очень
добрая… Она смолкла, и Ройс подтолкнул:
— А ваша сестра Бренна? Она что сказала? Взгляд Дженнифер
потеплел.
— Бренна всегда находит, что можно сказать обо мне хорошего,
какими б серьезными ни были мои ошибки или дурные поступки. По ее словам, я
сияла как солнце, луна и звезды. — Дженни захихикала и сверкающими от веселья
глазами взглянула на Ройса. — Ну и конечно, все так и было, я и впрямь сияла.
Ройс тоже взглянул на нее и голосом, хриплым от переживаний,
которых он не мог ни понять, ни сдержать, натужно вымолвил:
— Есть женщины, не нуждающиеся в драгоценностях, чтобы
блистать. Вы — одна из них.
Рот Дженнифер приоткрылся от изумления, и она выдохнула:
— Это что, комплимент?
Искренне раздосадованный тем, что она сводит его слова к
никчемным любезностям, Ройс коротко передернул плечами и сказал:
— Я солдат, а не поэт, Дженнифер. Это всего лишь факт.
Продолжайте рассказ.
Сконфуженная и растерявшаяся Дженнифер заколебалась, потом
решила не обращать внимания на несчетные перемены в его настроении. Снова
подкрепившись яблоком, она весело продолжала:
— В любом случае лорд Болдер не разделяет вашего отношения к
драгоценностям. Честно говоря, — рассмеялась она, — у него чуть глаза на лоб не
вылезли, так очаровал его мой блеск. Его, собственно, столь поразила эта
откровенная выставка, что он бросил лишь беглый взгляд на мое лицо, повернулся
к отцу и сказал: «Я ее беру».
— И вы просто так взяли и обручились? — нахмурившись,
спросил Ройс.
— Нет, вовсе не просто так. Я едва не лишилась чувств, до
того обомлела, впервые взглянув на «возлюбленного». Уильям меня подхватил,
прежде чем я рухнула на пол, и посадил на скамью у стола, но даже сидя и
пытаясь прийти в себя, я все никак не могла отвести глаз от лорда Болдера! Мало
того, что он старше моего отца, но еще и худой как палка, и у него были… э-э-э…
— Голос ее прервался, она заколебалась в нерешительности. — Мне не следует
рассказывать вам остальное.
— Расскажите мне остальное, — приказал Ройс.
— Все? — жалобно откликнулась Дженнифер.
— Все.
— Хорошо, — вздохнула она, — только это не очень красивая
история.
— Так что еще было у Болдера? — допытывался Ройс, начиная
усмехаться.
— Ну.. у него были… — Ее плечики печально поникли, и она
прошептала:
— у него были чужие волосы!
Шумный раскатистый хохот вырвался из груди Ройса, слившись
со звонкою музыкой ее смеха.
— Едва я успела опомниться от этого, как тотчас заметила,
что он ест самые странные вещи, какие я видела в своей жизни. Братья, когда
помогали решить, что мне надеть, все шутили между собою насчет желания лорда
Болдера каждый день обязательно есть артишоки. Я сразу же сообразила, что
странные на вид жареные штучки, наваленные на его тарелке, должно быть, и есть
так называемые артишоки, и именно из-за этого меня вскоре выставили из зала, а
лорд Болдер раскричался.
Ройс, уже догадавшийся, почему Болдер ел овощи,
способствующие увеличению мужской силы, изо всех сил старался сохранить
серьезность.
— А что случилось?
— Ну я очень нервничала, честно говоря, была просто
потрясена перспективою свадьбы с таким жутким кавалером. Будет верней назвать
его девичьим кошмаром, а вовсе не грезой, и, разглядывая его за столом, я
испытывала самое неподобающее для леди желание закрыть глаза руками и завопить
как дитя.
— Но вы этого, конечно, не сделали, — предположил Ройс, с
улыбкой вспоминая ее несгибаемый дух.
