Он до сих пор гнал от себя мысль о том, как к ней отнесутся
«возлюбленные» родичи, когда она возвратится к ним, побывав в постели врага.
Остаться навсегда холостяком, не имея детей и наследников, —
весьма непривлекательная и неприемлемая перспектива.
Можно, конечно, жениться на Дженнифер, но этот вариант даже
не подлежит обсуждению. Жениться на ней я обрести заклятых врагов в лице новых
родичей, равно как и жену, благодаря своей верности склоняющуюся на их сторону,
недопустимо. С таким браком поле битвы переместится в его собственный дом,
тогда как он ищет лишь мира и согласия. Одно наслаждение, которое дарит в
постели ее самозабвенная невинная страсть, еще не причина устраивать себе
жизнь, состоящую из постоянных раздоров. С другой, стороны, она — единственная
женщина, которая занималась любовью с ним, а не с легендой о нем И заставляла
его смеяться, как никогда не заставляла ни одна другая женщина. И умна. И
смела. И облик ее чарует и манит. И, наконец, она обладает честностью и
прямотой, которые обезоруживают его полностью.
Такая правдивость, особенно в женщине, — поистине большая
редкость. Это значит, что слову ее можно верить.
Конечно, подобные соображения — неподходящий повод
отказываться от всех тщательно выстроенных планов на будущее.
С другой стороны, подобные соображения — недостаточно убедительное
основание отказываться от нее.
Ройс вскинул глаза, ибо караульные на стене замка протрубили
в рожки один длинный сигнал, извещая о приближении гостей, но не врагов.
— Что это значит? — встревоженно спросила Дженни.
— Я полагаю, курьеры от Генриха, — отвечал Ройс,
приподнявшись на локте и щурясь на солнце. Если это они, лениво гадал он, то
явились раньше, чем он ожидал. — Кто бы ни были, это друзья.
— Ваш король знает, что я у вас в заложницах?
— Да. — Хоть ему не хотелось менять тему беседы, он понимал,
что она тревожится за свою судьбу, и добавил; — Я известил его с обычной
ежемесячной почтой через несколько дней после того, как вас доставили ко мне в
лагерь.
— Меня… — прерывисто выдохнула она, — меня куда-нибудь
отошлют… в тюрьму или…
— Нет, — поспешно ответил Ройс. — Вы останетесь под моею
защитой. На время… — неопределенно добавил он.
— А если он распорядится иначе?
— Не распорядится, — спокойно проговорил Ройс, оглядываясь
через плечо. — Генриха не волнует, как я одерживаю победы, покуда я их
одерживаю. Если отец ваш сложит оружие и сдастся из-за того, что вы у меня в
заложницах, это будет самой лучшей победой — бескровной.
Видя, что разговор волнует ее, он, чтобы отвлечься, задал
вопрос, который все утро вертелся у него в голове:
— Когда ваш сводный брат принялся настраивать клан против
вас, почему вы не обратили на это внимание отца вместо того, чтобы искать
утешения в грезах о королевстве? Отец ваш — могущественный лорд, он мог решить
эту проблему точно так же, как решил бы ее я.
— А как бы вы ее решили? — спросила она с той манящей
улыбкою в уголках губ, что всегда вызывала у него желание схватить ее на руки и
поцеловать в эти самые губы.
Резче, чем намеревался, Ройс произнес:
— Приказал бы им прекратить подозревать вас.
— Вы рассуждаете как воин, а не как лорд, — весело заметила
она. — Вы не можете приказать людям иметь то или иное мнение, можете просто
запугать их, чтобы они держали свое мнение при себе.
— Как же поступил ваш отец? — холодно поинтересовался он,
выражая сомнение по поводу ее замечаний.
— В то время, когда утонула Бекки, — ответила она, — отец
был далеко, сражаясь в каких-то битвах, насколько я помню, с вами.
— А когда он вернулся — после сражения со мной, — с кривой
улыбкою продолжал Ройс»— как поступил?
— Тогда обо мне уже ходили всякие слухи, но отец посчитал,
что я преувеличиваю и что скоро они сами собою утихнут. Понимаете, — добавила
она, видя, как Ройс неодобрительно хмурится, — отец мой не уделяет особого
внимания тому, что он называет «женскими делами». Он меня очень любит, —
заявила она, а Ройс, учитывая, что Меррик выбрал Болдера в мужья Дженнифер,
отнес заверение это больше на счет ее преданности отцу, чем уверенности в его
любви, — но женщины для него… мг-м-м… не так важны, как мужчины. Он женился на
моей мачехе потому, что мы дальние родственники, и потому, что у нее трое
здоровых сыновей.
— Он предпочел, чтобы его титул перешел к дальним
родственникам, — заключил Ройс с плохо скрытым раздражением, — вместо того
чтобы передать его вам и, возможно, своим внукам?
— Клан для него — все; так и должно было быть, —
провозгласила Дженни, и долг верности придавал ее речам особую силу, — даже
если б король Иаков разрешил передать мне отцовский титул, чего, вероятно, и
нелегко было б добиться.
— А он потрудился обратиться к Иакову?
— Э-э-э… нет. Но, как я уже сказала, во мне лично отец не
усомнился; дело в том, что я женщина и у меня иное предназначение.
«Или тебе можно найти иное применение», — подумал Ройс,
сердясь на себя.
— Вам не дано понять моего отца, вы ведь его не знаете. Он
великий человек, и так считаю не одна я. Мы… мы все… положили бы за него жизнь,
если б он… — И тут Дженни подумала, что либо сошла с ума, либо ослепла. так как
из-за деревьев, приложив палец к губам и призывая к молчанию, на нее глядел…
Уильям, — … если б он попросил, — выдохнула она, однако Ройс не заметил
внезапной перемены тона. Он боролся с приливом непонятной ревности к ее отцу,
сумевшему внушить ей такую слепую и беззаветную преданность.
Крепко зажмурившись, Дженни снова раскрыла глаза и
вгляделась получше. Уильям нырнул в тень деревьев, но она все еще видела
краешек его зеленой куртки. Уильям здесь! Он приехал забрать ее, сообразила
она, чувствуя в душе взрыв радости и надежды.
— Дженнифер… — Голос Ройса звучал ровно и серьезно, и Дженни
оторвала взгляд от того места, где исчез Уильям.
— Д-да… — запнулась она, ожидая, что все войско отца в любую
минуту выскочит из-за деревьев и убьет Ройса на месте. Убьет! При этой мысли к
горлу подкатил комок, и Дженни вскочила на ноги, охваченная противоречивым
желанием увести из леса его и умудриться шмыгнуть в чащу самой.
Ройс нахмурился, взглянув на ее побелевшее лицо:
— Что с вами? Вы, кажется…
— Я засиделась! — выпалила Дженни. — Мне надо немного
пройтись. Я…
Ройс поднялся на ноги и собрался поинтересоваться причиной
подобного беспокойства, когда заметил поднимающегося на холм Арика.
