— Прежде чем к нам подойдет Арик, — начал он, — я хотел бы
вам кое-что сказать.
Дженни оглянулась, взгляд ее упал на могучего Арика, я на
нее нахлынуло безумное облегчение. С Ариком Ройс по крайней мере не один, хоть
кто-то будет на его стороне. Но если завяжется стычка, то может погибнуть ее
отец, или Уильям, или кто-то из клана…
— Дженнифер, — проговорил Ройс, безнадежно пытаясь привлечь
ее внимание.
Дженни кое-как заставила себя обернуться и притвориться, что
слушает.
— Да?
Если бы люди отца собирались напасть на Ройса, они уже
вынырнули бы из леса; никогда не был он столь уязвим, как в этот миг. Значит,
отчаянно думала Дженни, Уильям, должно быть, один и, должно быть, заметил
Арика. Ежели это так, а в данный момент она надеялась, что это так, надо только
держаться спокойно и отыскать способ как можно скорее убраться из леса.
— Никто не собирается отсылать вас в тюрьму, — заверил он с
ласковой твердостью.
Глядя в неотразимые серые глаза, Дженни вдруг поняла, что
она скоро расстанется с ним, может быть, через час, и мысль эта с неожиданной
силою поразила ее. Правда, он устроил ее похищение, но никогда не причинял зла,
которое причинил бы любой другой. Больше того, он оказался единственным
мужчиной, который восхищался ее смелостью, вместо того чтобы покарать за
непослушание; она погубила его коня, ударила кинжалом его самого, одурачила,
ухитрившись бежать. Осознав все это, она с болью подумала, что он обходился с
нею намного галантнее — на свой собственный лад, — чем обошелся бы любой
придворный. В сущности, если б дела между их семействами и между их странами
обстояли иначе, они с Ройсом Уэстморлендом могли стать друзьями. Друзьями? Он
уже больше чем друг. Он ее любовник.
— Я… простите, — сдавленным голосом пробормотала она, — я
несколько отвлеклась. О чем вы только что говорили?
— Я говорил, — повторил он, несколько обеспокоенный ее
смятением, — что не хочу, чтобы вы вообразили, будто вам грозит некая
опасность. Пока не придет пора отослать вас домой, вы останетесь под моей
защитой.
Дженни кивнула и судорожно перевела дыхание.
— Да. Спасибо, — шепнула она, выдавая переполняющие ее
чувства. Введенный в заблуждение ее словами, Ройс лениво улыбнулся:
— Не потрудитесь ли выразить свою признательность поцелуем?
К его изумлению и восторгу, Дженни не пришлось особенно
уговаривать. Закинув руки ему на шею, она поцеловала его с отчаянной страстью;
поцелуй этот был отчасти прощальным, отчасти испуганным; ее руки скользнули по
могучим мышцам спины, бессознательно запечатлев в памяти их очертания.
Ройс наконец поднял голову, посмотрел на нее сверху вниз,
все еще удерживая в объятиях.
— Боже мой… — прошептал он и вновь стал клониться, но
остановился, завидев Арика. — Черт побери, вот и Арик.
Он взял ее за руку и пошел навстречу рыцарю; Арик,
приблизившись, сразу же отвел Ройса в сторону и быстро заговорил.
Ройс оглянулся на Дженнифер, озабоченный неприятной новостью
о прибытии Греверли.
— Нам пора возвращаться, — сказал он, и несчастный вид
Дженни поразил его в самое сердце, Утром, когда он предложил ей уйти из замка,
она прямо-таки просветлела.
— Я так долго сидела в палатке и оставалась под стражей, —
сказала она тогда, — что мысль о прогулке на холм возвращает меня к жизни!
Проведенное на холме время явно пошло ей на пользу, устало
подумал Ройс, вспоминая страстный поцелуй и раздумывая, достанет ли у него
глупости разрешить ей побыть здесь одной. Они пришли сюда пешком, возможности раздобыть
коня у нее нет, она достаточно рассудительна, чтобы сообразить, что при попытке
к бегству пять тысяч солдат, раскинувшихся лагерем вокруг замка, через час ее
отыщут. Кроме того, можно поручить часовым на стене не спускать с нее глаз.
До сих пор ощущая на губах вкус поцелуя, помня о высказанном
ею несколько дней назад обещание не бежать из лагеря, но еще сомневаясь в
разумности своего решения, он подошел и серьезным тоном проговорил:
— Дженнифер… Если я разрешу вам побыть здесь в одиночестве,
я могу быть уверен, что вы не сойдете с этого места?
Недоверчиво-радостный взгляд с лихвой вознаградил его за
щедрость.
— Да! — вскричала она, не в силах поверить такому подарку
судьбы.
Медленно расплывшаяся на бронзовом лице улыбка придала ему
необычайную привлекательность и превратила почти в мальчишку.
— Я ненадолго, — пообещал он.
Она смотрела вслед ему, уходящему вместе с Ариком, и, не
отдавая себе в том отчета, запоминала, как он выглядит — широченные плечи,
обтянутые рыжей кожаной курткой, тонкая талия, крепко стянутая коричневым
поясом, сильные мускулистые ноги в высоких сапогах. Он остановился на полпути и
обернулся. Задрав голову, Ройс приглядывался к деревьям, насупив черные брови,
как будто чувствовал притаившуюся в чаще угрозу. Боясь, как бы он чего не
увидел, не услышал и не вернулся, Дженни сделала первое, что пришло в голову.
Подняла руку, слегка помахала, привлекая его внимание, улыбнулась, а потом
коснулась пальцами губ. Жест этот был непреднамеренным, ей просто понадобилось
прикрыть рот, сдержав испуганный крик. Но Ройсу казалось, что она шлет ему
поцелуй. Арик что-то резко буркнул, обращаясь к нему, и Он отвел глаза от
Дженнифер и от леса. Повернулся и быстро пошел вниз с холма вслед, за Ариком, с
радостью думая о пылкой страсти ее поцелуя и столь же пылкой страсти своей.
— Дженнифер?
От тихого, настойчивого оклика Уильяма из-за деревьев Дженни
вся напряглась, готовясь к немедленному бегству, но постаралась не кинуться в
чащу, пока граф не скрылся в потайной двери, пробитой в толстой каменной стене,
окружающей замок Хардин. Потом повернулась, чуть не споткнувшись в спешке,
преодолела короткий подъем, нырнула в лес, отчаянно ища глазами спасителей.
— Уильям, где… — начала она и оборвала визг, когда сильная,
гибкая рука схватила ее сзади за талию, оторвав от земли, и втащила под
прикрытие ветвей старого дуба. — Дженнифер! — хрипло шепнул Уильям, и милое его
лицо оказалось всего в нескольких дюймах. На этом хмуром лице отражались
тревога и жалость. — Бедная моя девочка… — заговорил было он, оглядывая ее, и
тут, видно, вспомнив, что был свидетелем поцелуев, резко спросил:
— Он заставил тебя стать его любовницей, правда?
— Я… я потом объясню. Нам надо спешить, — заторопилась она,
одержимая безотлагательной необходимостью уговорить родичей уйти без
кровопролития. — Бренна уже на пути домой. Где батюшка и наши люди? — спрашивала
она.
