Меньше всего на свете Ройс желал бы сейчас стычки между
своими и королевскими слугами.
— Стойте! — гаркнул он, хорошо зная, что его рыцари таким
образом совершают акт измены, препятствуя представителям короля. Все девяносто
бойцов в зале застыли, услышав команду, и каждый из них устремил взор на своего
командира в ожидании дальнейших распоряжений.
Взгляды Ройса и Греверли встретились, и царедворец был
ошеломлен презрением графа.
— Вам весьма не понравится то дурацкое положение, в котором
вы скоро окажетесь. Леди, которую я, по вашему мнению, убил и спрятал,
наслаждается приятной прогулкой — без стражи — на холме позади замка. Более
того, леди Дженнифер здесь не пленница, она пользуется полной свободой и ей
предоставлены все удобства. Когда вы ее увидите, то обнаружите на ней роскошный
наряд, принадлежавший бывшей владелице замка, вместе с ниткой поистине
бесценного жемчуга на шее, также собственностью бывшей хозяйки. Греверли
разинул рот:
— Вы отдали ей драгоценности? Безжалостный Черный Волк, «бич
Шотландии» оделяет свою пленницу злодейски добытым добром?
— Его тут полные сундуки, — вежливо пояснил Ройс. Изумление
Греверли было таким комичным, что Ройс разрывался между желанием расхохотаться
и более настоятельным побуждением заехать в эту физиономию кулаком. Однако в
настоящий момент его главной заботой оставалось предотвращение стычки между
противостоящими в зале силами и непредсказуемых последствий этого. Чтобы
достичь цели, надо было городить любую чушь, пока не появится Арик вместе с
Дженни.
— Кроме того, — продолжал он, присаживаясь на край стола и
принимая подчеркнуто доверительную позу, — не надейтесь, что леди Дженнифер
падет к вашим стопам и зарыдает от радости при вашем появлении в качестве ее
«спасителя». Вас ожидает разочарование. Она пожелает остаться со мной.
— Это еще почему? — спросил Греверли, но уже далеко не с
такой злобой, как прежде, явно находя ситуацию коренным образом изменившейся.
Греверли не хуже Ройса Уэстморленда знал, как важно все просчитывать наперед, и
если все это вранье о пожеланиях леди Дженнифер Меррик окажется правдой… и если
Ройсу удастся убедить Генриха не винить его… тогда занимательные подробности о
галантном обхождении Уэстморленда с пленницей позволят распустить столь
забавные слухи, что английский двор будет потешаться не один год.
— Судя по вашей самодовольной уверенности, я догадываюсь|,
что леди Дженнифер побывала у вас в постели. И поэтому, вы полагаете,
согласится предать свою семью и страну. Сдается мне, — завершил Греверли,
открыто насмехаясь, — вы убеждены в справедливости придворной молвы по поводу
ваших мужских достоинств. Или она так искусно прикидывается, что вы потеряли
рассудок? В таком случае я приглашу ее переспать со мной. Вы не будете
возражать?
Голос Ройса обрел ледяную звонкость.
— Я собираюсь жениться на ней, и это извинит мое намерение
отрезать вам язык, что я и сделаю с большим удовольствием! — Ройс хотел пойти
дальше, но взгляд Греверли вдруг скользнул ему за плечо.
— Вот и верный Арик, — объявил он с оскорбительной
наглостью, — но где ж ваша пылкая невеста?
Ройс мгновенно обернулся и впился глазами в суровое лицо
Арика.
— Где она? — спросил он.
— Сбежала.
В мертвой тишине, последовавшей за сим известием, Годфри
добавил:
— Судя по всему, в лесу были шесть человек и семь лошадей;
никаких следов борьбы мы не заметили. Один ждал в чаще, всего в нескольких
ярдах от места, где вы с ней сидели сегодня.
Всего в нескольких ярдах от места, где она целовала его так,
словно желала не расставаться никогда в жизни, в бешенстве думал Ройс.
Греверли, однако, недолго пребывал в потрясении.
Повернувшись кругом, он принялся распоряжаться, обратившись первым делом к
Годфри:
— Проводите моих людей туда, где, по-вашему, это произошло.
— Оглянулся на одного из своих солдат и добавил:
— Отправляйтесь с сэром Годфри, и если похоже, что в самом
деле случился побег, как он утверждает, возьмите двенадцать человек и догоните
членов клана Меррик. Когда сойдетесь, пусть ни один из вас не обнажает оружия.
Окажите им почтение от имени Генриха Английского и проводите до шотландской
границы. Ясно?
Не дожидаясь ответа, Греверли повернулся к Ройсу, и голос
его зловеще загрохотал в пустом зале:
— Ройс Уэстморленд, именем Генриха, короля Англии, повелеваю
вам следовать за мной в Лондон, где вам придется держать ответ за похищение
женщин Меррик. Вы ответите также и за сознательную попытку противодействовать
мне сегодня в выполнении приказа моего государя по отношению к ним, что может
рассматриваться и будет рассмотрено как акт измены. Поедете добровольно, или мы
повезем вас силой?
Люди Ройса, числом превосходившие силы Греверли, напряглись,
явно разрываясь меж клятвой на верность Ройсу, своему сеньору, и присягою
королю. Ройс понял их положение и коротким кивком приказал сложить оружие.
Видя, что сопротивления не будет, один из солдат Греверли,
подобравшийся поближе к Ройсу, заломил его руки за спину, быстро связал
запястья крепким кожаным шнурком. Тугая перевязь впилась в тело, но Ройс этого
даже не заметил. Его сжирала слепая жгучая ярость, не сравнимая ни с чем,
испытанным когда-либо прежде, обратившая рассудок в кипящий безумным гневом
вулкан. Перед глазами его проплывали видения — колдовская шотландская девушка
Дженнифер, лежащая в его объятиях… смеющаяся рядом с ним Дженнифер… целующая
его Дженнифер…
Простодушно поверив ей, он столкнулся с обвинением в измене.
В лучшем случае его лишат всех земель и всех титулов, в худшем — его лишат
жизни.
Но в данный момент он был чересчур взбешен, чтобы
беспокоиться но этому поводу.
Глава 13
Ройс стоял у окна небольшой, но хорошо обставленной спальни,
которая стала его камерой после прибытия две недели назад в лондонский Тауэр,
королевскую резиденцию Генриха. Широко расставив ноги, он бесстрастно глядел
вдаль на лондонские крыши, погруженный в беспокойные раздумья. Руки держал за
спиною, но они не были связаны ни единого разу с того первого дня, когда
яростный гнев на Дженнифер Меррик — и на собственную глупость — на время лишил
его способности реагировать. Тогда он разрешил связать себя, отчасти из-за
того, чтобы его людям не пришлось рисковать головой, вступив за него в бой,
отчасти из-за того, что был в тот момент слишком ошеломлен, чтобы обращать на это
внимание. Однако к нынешнему вечеру неистовая ярость переросла в зловещее
спокойствие. Попытавшись снова связать его по окончании ужина, Греверли вдруг
обнаружил, что лежит ни полу с крепко впившимся в шею кожаным шнурком, а
потемневший от злости Ройс склонился над ним всего в нескольких дюймах.
