— Где Бренна? — выдохнула она, словно осененная этой мыслью.
— Вы отпустили ее?
Теперь, когда Дженни меньше всего ожидала вразумительного
ответа, она его получила. Саркастическим тоном Ройс Уэстморленд сообщил:
— Я ее и не захватывал.
— Ах ублюдок! — яростно прошипела Дженни и захлебнулась в
испуге и изумлении, ибо рука его обвила ее словно жалящая змея, резко сдавив
грудную клетку.
— Чтобы я никогда, — проговорил он отчетливо и угрожающе, —
не слышал от вас больше ни этого тона, ни этого слова!
Ройс собирался еще что-то сказать, но перед взором его
появилось длинное каменное строение, угнездившееся сбоку на склоне стоящего
впереди холма. Обернувшись к Стефану, он возвысил голос, чтоб было слышно
сквозь утихающий дождь:
— Похоже, приехали.
Он пришпорил коня, послав его стелющимся по земле галопом.
Компания из пятидесяти человек, скакавших по сторонам и позади, последовала
примеру, и через минуту они летели вниз по неровной дороге под протестующие
крики тетушки Элинор по поводу толчков, получаемых ею при каждом ударе копыт.
Ройс подъехал к строению — без сомнения, монастырскому — и
спешился, оставив Дженни сидеть и глядеть ему в спину с рассерженным
любопытством, желая узнать свою судьбу и подслушать слова, обращенные к
Стефану.
— Арик будет здесь с нами. Выдели нам запасную лошадь.
— А как насчет леди Элинор? Вдруг она не выдержит переезда?
— Не выдержит, найдешь какой-нибудь дом и оставишь ее там.
— Ройс, — озабоченно хмурясь, сказал Стефан, — не
присовокупляй новых глупостей вдобавок к уже совершенным. Люди Меррика
наверняка уже близко.
— Он потратит большую часть дня, пытаясь убедить Гастингса и
Дугала, что не повинен в заговоре, потом, потеряв наш след, начнет гадать, куда
мы направились. Это займет у него много времени. Скачи в Клеймор и убедись, что
все готово к возможному нападению.
Неохотно кивнув, Стефан развернул коня и умчался.
— Заговор? — горячо поинтересовалась Дженни, хмурясь на
своего неразговорчивого похитителя. — Какой заговор?
— До чего же вы хитрая маленькая бестия, — заметил Ройс,
хватая ее за талию и сдергивая с седла. — Вам прекрасно известно, какой
заговор. Вы были его участницей. — Он схватил ее за руку и поволок к дверям
монастыря, не обращая внимания на тяжелый промокший плащ Дженнифер. — Хотя, —
едко добавил он, делая длинные сердитые шаги, — мне трудно вообразить, чтобы
женщина с таким пламенным темпераментом, как у вас, действительно обрекла себя
на жизнь в монастыре вместо брака с мужчиной — с любым, включая меня.
— Я не понимаю, о чем вы говорите! — вскричала Дженни, в
смятении гадая, какие новые ужасы могут ожидать ее в мирном монастыре, особенно
в этом, казавшемся почти пустым.
— Я говорю об аббатисе из Ландаггена, прибывшей в замок
вчера вечером во время празднества в сопровождении небольшой собственной армии,
и вы это отлично знаете, черт побери, — отрывисто говорил он, занося кулак и
властно колотя в тяжелую дубовую дверь. — Их задержал дождь, вот почему ваш
благочестивый брат Бенедикт вынужден был притвориться больным, чтобы отложить
церемонию.
Негодование сковало грудь Дженни, она обернулась к нему,
гневно сверкая глазами:
— Во-первых, я в жизни не слышала ни о Ландаггене, ни о
тамошнем аббатстве. Во-вторых, какая разница, приехала аббатиса или нет? А теперь,
— напыщенно проговорила она, — скажите мне вот что: если я правильно понимаю,
вы вытащили меня из постели, спустили по стене замка, протащили в грозу через
всю Шотландию и привезли сюда потому, что не желаете отложить ни на один день
женитьбу на мне?
Дерзкий взгляд ощупал ее обнаженную мокрую грудь, и Дженни
мысленно съежилась от презрения, сквозившего в этом взгляде.
— Вы не правильно понимаете, — колко ответил он. — Только
угроза смерти вкупе с угрозой разорения заставила меня согласиться вас взять.
Размахнувшись, он с нетерпением грохнул в дубовую створку,
которая распахнулась, явив вежливый лик удивленного монаха. Оставив его на
какой-то момент без внимания, Ройс уничижительно глянул на свою будущую жену:
— Мы здесь потому, что два короля приказали нам со всей
поспешностью пожениться, моя милочка, именно это мы и собираемся сделать. Ради
вас не стоит начинать войну. Мы здесь также и потому, что перспектива лишиться
головы оскорбляет мои чувства. Но самое главное, мы здесь потому, что я ощущаю
непреодолимое искушение расстроить планы вашего батюшки на мой счет.
— Вы с ума сошли! — крикнула она, тяжело дыша. — И — вы —
дьявол!
— А вы, дорогая моя, — невозмутимо отвечал Ройс, — сучка. —
С сим он повернулся к ужаснувшемуся монаху и не колеблясь объявил:
— Мы с этой леди желаем обвенчаться.
Выражение комического недоверия расплылось на благочестивой
физиономии монаха, одетого в белую рясу и черный плащ доминиканца. Он сделал
шаг назад, больше от ошеломления, чем из вежливости, позволив им войти в
объятый тишиной монастырь, и изрек:
— Я… я, должно быть, ослышался, милорд…
— Нет, не ослышались, — возразил Ройс, врываясь и волоча за
собой подхваченную под локоть Дженни. Он остановился, внимательно осмотрел
чудесные витражи в высоких окнах, потом опустил глаза на оцепеневшего монаха,
нетерпеливо насупился и буркнул:
— Ну?
Оправившись от первоначального изумления, монах, которому
было на вид лет двадцать пять, обратился к Дженнифер и спокойно проговорил:
— Я — брат Грегори, дитя мое. Не потрудитесь ли объяснить,
что сие означает?
Дженни, памятуя про святость места, в котором она очутилась,
понизила голос до более подобающего, нежели властный баритон Ройса, и
почтительно с дрожью молвила:
— Брат Грегори, помогите мне. Этот человек похитил меня из
дома. Я — леди Дженнифер Меррик, а мой отец…
— Предатель, коварный ублюдок, — перебил Ройс, больно
впиваясь пальцами в руку Дженни, предупреждая ее, чтоб молчала, под угрозою
переломать кости.
— Я… я понял, — заверил брат Грегори с великолепным
самообладанием. Подняв брови, он вопросительно взглянул на Ройса. — Теперь,
когда мы установили личность леди, а также отметили предполагаемые темные
обстоятельства, окружающие появление на свет ее родителя, не будет ли чересчур
самонадеянно с моей стороны поинтересоваться вашей личностью, милорд? Ежели да,
я, возможно, рискну высказать догадку…
