— Гнев Господень, — прошипел он, пытаясь поймать мельтешащие
руки.
Дженни испустила леденящий кровь визг, в тот же момент изо
всех сил пнула, нанеся мастерский удар в голень ногой, обутой в грубый черный
башмак, который считался подобающей для послушниц обувью. Неизвестный зарычал
от боли и на мгновение выпустил ее. Она метнулась прочь и даже успела пробежать
несколько ярдов, но зацепилась ногой за толстый корень дерева и упала ничком,
ударившись виском о камень.
— Дай мне веревку, — проговорил брат Волка, с мрачной
ухмылкой оглядываясь на компаньона. Набросив на голову Дженни мягкий плащ,
Стефан Уэстморленд обмотал им ее тело, привязав таким образом руки к туловищу,
взял у сообщника веревку и надежно связал получившийся тюк посередине. Покончив
с этим, он поднял свою живую ношу, забросил на коня — позорно, ягодицами
кверху, — и вскочил в седло позади нее.
Глава 2
— Ройс не поверит в нашу удачу! — прокричал Стефан скачущему
рядом всаднику, чья пленница тоже была связана и переброшена через седло. —
Подумать только, чтобы девчонки Меррика остановились под тем деревом,
готовенькие, словно спелые яблочки, которые только и надо что стряхнуть с
ветки. Ну теперь нам нет надобности разведывать укрепления Меррика — он сдастся
без боя.
Дженни была плотно замотана темной шерстяной тканью, голова
ее билась о бок коня, цокот копыт болью отдавался в желудке, а при упоминании
имени «Ройс»у нее кровь застыла в жилах. Ройс Уэстморленд, граф Клей-мор. Волк.
Ужасающие истории, которые она о нем слышала, уже не казались слишком
преувеличенными. Их с Бренной похитили люди, не проявившие ни малейшего
уважения к одеждам ордена Сент-Олбенс, которые носили девушки, к одеждам,
свидетельствовавшим, что они послушницы — будущие монахини, покуда не принявшие
обета. «Что за нравы у мужчин, — в неистовстве поражалась Дженни, — поднявших
руку на монахинь без зазрения совести, без страха перед возмездием, людским или
Божьим! Ни один человек не решится на это. Только дьявол и его присные!»
— Эта, что у меня, в обмороке, точно мертвая, — сообщил
Томас с гнусной ухмылкой. — Жаль, у нас не было времени отведать добычу, хотя,
на мой вкус, я предпочел бы лакомый кусочек, завернутый в твою скатерку,
Стефан.
— Твоя покрасивей из двух, — холодно отвечал Стефан, — и ты
не отведаешь ни кусочка, пока Ройс не решит, чего сам пожелает сделать с ними
обеими.
Почти задохнувшись от ужаса в своем чехле, Дженни издала
короткий, бессмысленный, панический, протестующий крик, но никто его не
услышал. Она обратилась к Богу, прося покарать похитителей смертью прямо в
седлах, но Господь, кажется, тоже не внял, и кони тяжело скакали вперед без
остановки. Она молилась, чтоб ей открылся какой-нибудь путь к спасению, однако
голова ее была слишком занята судорожным, мучительным припоминанием жутких
легенд о смертоносном Черном Волке: «Он держит пленников лишь для того, чтобы
пытать их. Он хохочет, когда его жертвы визжат от боли. Он пьет их кровь…»
К горлу Дженни подступил комок, и она принялась заклинать
уже не о побеге, ибо в душе знала, что побег невозможен. Вместо этого она
молилась, чтобы поскорее пришла смерть и ей не довелось опозорить гордое имя
семьи. В памяти всплыл голос отца, наставлявшего ее сводных братьев, когда они
были совсем юными: «Будь на то воля Господня, чтоб вы погибли в руках врага,
сделайте это храбро. Умирая, бейтесь как воины. Как Меррики! Умрите в бою…»
Слова эти торжественно гремели в ее сознании час за часом,
снова и снова, и когда кони замедлили шаг и она безошибочно распознала далекий
шум большого, полного мужчин лагеря, ярость стала преодолевать страх. Она
подумала, что чересчур молода, чтобы умереть, и что это несправедливо! А теперь
настал черед погибнуть и нежной Бренне, и это тоже случится по вине Дженни. Ей
придется предстать перед милосердным Господом с таким грехом на совести. И все
потому только, что по ее земле рыщет кровожадный великан-людоед, пожирая
каждого на своем пути.
Лошади резко встали, и без того сильно бьющееся сердце ее
заколотилось вдвое быстрей. Со всех сторон доносились звон металла о металл,
топот солдат, а потом она услышала голоса пленников — мужчин, слезно моливших о
пощаде:
— Сжалься, Волк… Смилуйся, Волк… Жуткий хор превратился в
вопль, а Дженни бесцеремонно стащили с коня.
— Ройс, — кликнул ее захватчик, — постой… мы тебе кое-что
привезли!
Полностью ослепшую из-за накинутого на голову плаща Дженни,
все еще со связанными руками, взвалили на плечо; до нее донесся вопль Бренны,
выкрикивающей ее имя, и их потащили вперед.
— Смелей, Бренна! — прокричала Дженни, но плащ приглушил
голос, и она знала, что перепуганная сестра не услышит ее.
Дженни резко опустили на землю, подтолкнули вперед. Ноги ее
затекли, она пошатнулась и тяжело рухнула на колени. «Умри как Меррик. Умри
отважно. Умри в бою», — песней звучало в ее душе, пока она безуспешно пыталась
подняться. Над нею впервые раздался голос Волка, и она поняла сразу, что это
он. Голос был ошеломляющим, страстным, казалось, он шел прямо из преисподней.
— Что там? Надеюсь, какая-нибудь еда. Веревка, связывающая
руки, вдруг разом ослабла. Раздираемая демонами-близнецами — страхом и злостью,
— Дженни неуклюже поднялась на ноги, размахивая запутавшимися в плаще руками,
словно взбешенное привидение, пытающееся избавиться от савана. И в тот же миг,
когда плащ упал, сжала кулачки, яростно бросилась на черного дьявола, на
гигантскую, вздымающуюся перед ней тень и ударила в крепкую костистую челюсть.
Бренна лишилась чувств.
— Чудовище! — завопила Дженни. — Варвар! — И вновь
замахнулась, но на сей раз кулак ее был пойман, ловко и больно стиснут,
занесенная рука заломлена за голову. — Дьявол! — прокричала она, вывернулась и
нанесла сильный удар в подбородок. — Сатанинское отродье! Похититель невинных…
— Да что ж это… — взревел Ройс Уэстморленд, схватил
противницу за талию и оторвал от земли, держа в воздухе на расстоянии вытянутой
руки. Это была ошибка. Нога, обутая в башмак, снова дернулась и угодила Ройсу
прямехонько в пах, отчего он сложился едва ли не пополам.
— Ах сучка! — прогремел он, бросая ее от изумления, боли и
злости; потом вцепился в шерстяную накидку, прихватив вместе с ней и прядь
волос, запрокинул Дженни голову и прорычал:
— Замри!
Казалось, сама природа ему повинуется — смолкли
пронзительные крики пленников, стихло звяканье железа, и на огромной поляне
воцарилась мертвая тишина. Сердце Дженни бешено стучало, кожу на голове
саднило, она зажмурилась в ожидании удара могучего кулака, который ее,
несомненно, убьет.
Но его не последовало.
Умирая отчасти от страха, отчасти от смертельного
любопытства, она медленно открыла глаза и впервые по-настоящему увидела его
лицо. Демонический призрак, чуть не заставил ее взвизгнуть от ужаса. Он был
огромен. Чудовищен. Волосы у него были черные, и черный плащ жутко развевался
позади от ветра, словно жил собственной жизнью. Отблески пламени плясали на
смуглом ястребином лице, вспыхивали в странных глазах, отчего они сияли на
изможденном бородатом лице, как серебряные монеты. Громадный богатырь с
мускулистыми руками — Дженни хватило одного взгляда, чтобы понять, что он и
вправду способен на любое приписываемое ему злодейство, «Умри храбро! Умри
быстро!»
