Увлеченное рассматривание витража было внезапно прервано
ликующим воплем сверху.
— Дженнифер! — кричала тетушка Элинор, поднимаясь на
цыпочки, чтобы выглянуть из-за доходящей до плеч балюстрады, ограждающей
галерею. — Дженнифер, бедное, бедное мое дитя! — прокричала она и полностью
скрылась из виду, помчавшись по галерее.
Хоть тетушку Элинор видно не было, хорошо было слышно эхо
счастливого монолога, покуда она направлялась к ступеням, ведущим вниз, в зал.
— Дженнифер, как я рада видеть тебя, бедное дитя! Наблюдая,
запрокинув голову, за галереей, Дженни; двинулась вперед, руководствуясь
звуками теткиного голоса, продолжавшего:
— Я так беспокоилась о тебе, детка, что почти не могла ни
есть, ни спать. Не скажу, что была в состоянии заниматься тем и другим, ибо
болталась в седле, трясясь прямехонько через всю Англию на самой неудобной
лошади, на какую когда-либо имела несчастье садиться!
Склонив голову и тщательно прислушиваясь, Дженни медленно
шла в противоположный конец огромного зала.
— А погода была совершенно отвратительной! — продолжала
тетушка Элинор. — Именно в тот момент, когда я подумала, что дождь обязательно
меня утопит, вышло солнце, и я изжарилась заживо! У меня разболелась голова, у
меня разболелись кости, и я, безусловно, нашла б свой конец, если бы сэр Стефан
не согласился остановиться ненадолго, чтоб я могла набрать целебных трав.
Тетушка Элинор спустилась с последней ступеньки, явилась во
плоти на глаза Дженни в двадцати пяти ярдах от нее, зашагала навстречу и все не
умолкала:
— Что было очень и очень кстати, поскольку разок я уговорила
его глотнуть моего секретного питательного отвара, который сперва вызывал у
него отвращение, но в результате он заработал всего-навсего насморк.
Она глянула на Стефана Уэстморленда, подносившего к губам
кружку с элем, и оторвала его от сего занятия, потребовав подтверждения своих
слов:
— Вы ведь не разболелись, а получили всего-навсего небольшой
насморк, не правда ли, дорогой мальчик? Стефан опустил кружку с элем, покорно
ответил:
— Правда, мэм, — легонько кивнул и снова понес ко рту
кружку, тщательно избегая встречи с косым насмешливым взглядом Ройса.
В зал вошел Арик, промаршировал к очагу, а тетушка Элинор,
бросив на него осуждающий взгляд, продолжала разговор с идущей к ней Дженни:
— В целом путешествие оказалось не таким уж и страшным. По
крайней мере оказалось бы, если б меня не заставили ехать с этим типом, с
Ариком, на что я была вынуждена согласиться, когда мы покидали Меррик…
Рыцари у камина начали поворачиваться, и Дженни в испуге
кинулась к тетке бегом в тщетной попытке остановить ее, покуда та не ступила на
опасную почву, обсуждая вооруженного топором гиганта.
Широко открывая объятия навстречу Дженнифер, расплывшись
морщинистым лицом в сияющей улыбке, тетушка Элинор продолжала:
— Арик прибыл сюда за добрых двадцать минут до вашего
приезда и не пожелал отвечать на мои настоятельные расспросы о тебе.
Предчувствуя, что ей может не хватить времени закончить
мысль, прежде чем Дженнифер добежит, тетушка Элинор затараторила с удвоенной
скоростью:
— Я, впрочем, не думаю, что он такой сердитый по слабоумию.
Я полагаю, у него трудности с… — Дженни дотянулась до тетки, крепко обхватила
ее, но тетушка Элинор умудрилась вывернуться и триумфально закончить:
— с кишечником!
Последовавшая за сей клеветой секунда мертвой тишины была
прервана оглушительным взрывом хохота, внезапно вырвавшегося у сэра Годфри и
резко подавленного ледяным взглядом Арика. К ужасу Дженни, сама она тоже
начинала беспомощно содрогаться от рвущегося изнутри смеха. — О тетушка Элинор!
— обессиленно выдохнула она и спрятала смеющееся лицо на теткиной шее.
— Ну-ну, голубка милая, — утешала тетушка Элинор, но
внимание ее было обращено на хохочущих над диагнозом рыцарей. Она устремила
поверх трясущегося плечика Дженни суровый взгляд на восхищенную компанию,
состоящую из пяти рыцарей и одного лорда, и строжайшим тоном уведомила:
— Плохой кишечник — не повод для смеха. — Потом
переключилась на пышущего гневом Арика и посочувствовала:
— Только взгляните на свою кислую физиономию, бедняжка, это
безошибочный знак, что вам требуется слабительное. Я вам его приготовлю по
своему секретному рецепту. И часа не пройдет, как вы снова заулыбаетесь и
развеселитесь!
Схватив тетку за руку и тщательно избегая встречаться
взглядом с веселящимися рыцарями, Дженни посмотрела на своего забавляющегося
супруга.
— Ваша светлость, — проговорила она, — нам с тетушкой надо
многое обсудить, и я желала бы отдохнуть.
Если вы нас извините, мы удалимся в… — Тут ей пришло в
голову, что спальня не тот предмет, который ей хотелось бы обсуждать раньше,
чем возникнет крайняя необходимость, и поспешно закончила:
— … м-м-м… в комнату моей тетки.
Муж ее с кружкой эля в руке, замерший в том самом положении,
в котором его застало первое упоминание тетушкой Элинор имени Арика, умудрился
сохранить спокойное выражение лица и серьезно ответить:
— Все, что вам будет угодно, Дженнифер.
— Какая чудесная мысль, детка! — немедля воскликнула тетушка
Элинор. — Ты, должно быть, устала до смерти.
— Однако, — перебил Ройс, посылая Дженнифер ровный,
невозмутимый взгляд, — велите кому-нибудь из горничных наверху показать вам
ваши собственные покои, которые вы, я уверен, найдете более удобными. Нынче
вечером состоится торжество, так что просите у нее все, что понадобится для
туалета после пробуждения.
— Да, хорошо… э-э-э… спасибо, — неуверенно промямлила
Дженни.
Но, ведя тетку к лестнице в дальнем конце зала, она остро
чувствовала, какое глухое молчание царит возле камина, и с уверенностью
предполагала, что все ждут от тетушки Элинор следующего шокирующего сообщения.
И тетушка Элинор их не разочаровала.
В нескольких шагах от камина она вильнула назад с целью
продемонстрировать Дженнифер некоторые достоинства ее нового дома, часть из
которых та уже успела отметить.
— Погляди вон туда, дорогая, — с удовольствием предложила
тетушка Элинор, указывая на окно с витражом. — Ну не прелесть ли? Окно с
цветными стеклами! Ты не поверишь, каких размеров верхняя галерея и как удобно
в светлице! Подсвечники золотые. Постели застланы шелком, и чуть ли не все
кубки украшены драгоценностями! По правде сказать, — задумчиво объявила она, —
поглядев на этот дом, я вполне убедилась, что грабеж и разбой должны быть очень
выгодными занятиями…
