— Оставайся здесь, пока я за тобой не пришлю. Я велел
привести монаха, чтобы он засвидетельствовал, что мы действительно и законно
обвенчаны, однако эмиссары наших королей наверняка пожелают увидеть тебя,
убедиться, что ты в целости и сохранности.
— Хорошо, — согласилась она и поспешно добавила:
— Отец будет в ужасном настроении, но Уильям очень добр и
редко теряет выдержку. Мне бы хотелось увидеться с ним, прежде чем они уедут,
поговорить и передать весточку Бренне. Ты позволишь ему подняться сюда?
Он кивнул:
— Если сочту разумным, позволю.
Разгневанно-громкие голоса мужчин, грохотавшие в зале, доносились
до спальни, где металась, ждала, вслушивалась и молилась Дженни. К голосу отца
— грозному, бешеному — присоединялись сердитые голоса ее братьев, лорда
Гастингса, лорда Дугала. Низкий голос Ройса, твердый и властный, перекрывал
рев, а потом наступило молчание… страшное, предвещающее беду молчание.
Зная, что можно понаблюдать за происходящим, если выйти из
спальни и пробраться на галерею, Дженни направилась было к двери и нерешительно
заколебалась.
Ройс дал ей твердое обещание не причинять вреда никому из ее
семейства, попросив взамен лишь одно — чтоб она оставалась здесь. Наверно,
нехорошо было бы поступиться его желанием.
Отдернув от двери руку, Дженни повернула обратно и снова
заколебалась. Все-таки можно соблюсти интересы обеих сторон, если попросту чуть
отворить дверь, не выходя из спальни. И она осторожненько повернула ручку,
приоткрыв створку дюйма на два.
— Брат Грегори засвидетельствовал, что чета обвенчана, —
говорил лорд Гастингс, английский эмиссар короля Генриха. — Выходит, что
Клеймор поступил соответственно букве договора, если не истинному его духу,
тогда как вы, лорд Меррик, задумав спрятать дочь от ее законного супруга,
нарушили и дух, и букву.
Шотландский эмиссар бормотал что-то утешительное и
умиротворяющее, но отец Дженнифер злобно выкрикивал:
— Вы, свиньи английские! Моя дочь сама выбрала монастырь,
умоляла меня отослать ее. Она готова была вступить в брак, но на то ее святое
право — предпочесть избрать Господа Бога своим владыкой, ежели пожелает. Ни
один король не может лишить ее права провести жизнь в уединении и служении
Богу, и вам это известно! Приведите ее сюда! — прокричал он. — Она скажет вам,
что это был ее собственный выбор!
Слова его пронзили сердце Дженни как отточенный меч. Теперь
ясно — он и вправду намеревался запереть ее до конца дней, даже не сообщив о
своем намерении; он сознательно собирался пожертвовать ее жизнью из мести
врагу. Его ненависть к чужаку пересилила любовь к дочери.
— Приведите ее сюда! Она скажет вам, что я говорю правду! —
гремел отец. — Я требую, чтобы ее привели! Варвар возражает, ибо знает, что
жена ненавидит его и подтвердит мои слова!
Низкий голос Ройса был полон такой спокойной уверенности,
что Дженни почувствовала, как раздирающая ее боль, вызванная предательством
отца, блаженно стихает.
— Дженнифер рассказала мне правду, и правда в том, что она
никогда не участвовала в вашем заговоре. Если вы вообще питаете к ней хоть
какое-то чувство, то не заставите спускаться сюда и называть вас в глаза
лжецом.
— Он врет! — крикнул Малькольм. — Дженнифер это докажет!
— Я сожалею, что вынужден огорчить вашу жену, — вмешался
лорд Гастингс, — но мы с лордом Дугалом оба согласны, что единственный способ
добраться до истины — выслушать, что сама она скажет. Нет, ваша светлость, —
поспешно добавил он, — в данных обстоятельствах будет лучше, если леди приведем
мы с лордом Дугалом, чтобы… гм… предупредить возможные с обеих сторон обвинения
в принуждении. Будьте добры указать нам с лордом Дугалом ее покои…
Дженни захлопнула дверь и привалилась к ней, прижавшись
щекою к железному переплету, чувствуя, что сердце ее разрывается на части.
Зал словно кипел от переполняющей его напряженной
враждебности, когда она шла вперед между сопровождающими. Вооруженные люди из
Меррика и из Клеймора, от короля Генриха и от короля Иакова выстроились вдоль
стен, возле камина отец и братья Дженни стояли напротив Ройса, и все смотрели
на нее.
— Ваша светлость… — начал лорд Гастингс, обращаясь к
Дженнифер, но отец ее нетерпеливо перебил его.
— Мое дорогое дитя, — проговорил он, — скажи этим недоумкам,
что твоя воля была удалиться в монастырскую келью, чем терпеть жизнь с этим… с
этим ублюдком. Скажи им, что ты просила меня, умоляла меня разрешить тебе это,
что ты знала…
— Я ничего не знала! — крикнула Дженни, не в силах стерпеть
его притворно честный и любящий взгляд. — Ничего!
Она видела спокойное одобрение и поддержку в серых глазах
Ройса, когда он шагнул вперед, но отец не закончил.
— Стой! — заревел он, надвигаясь на Дженнифер со смешанным
выражением ярости и недоверия на лице. — Что ты имеешь в виду, заявляя, что
ничего не знала? В тот вечер, когда я известил, что тебе суждено выйти замуж за
эту скотину, ты молила меня о дозволении вернуться в Белкиркское аббатство.
Дженни побелела, когда в памяти вспыхнула эта забытая, в
ужасе высказанная просьба, отвергнутая отцом как невозможная: «..Я вернусь в
аббатство, или к тетушке Элинор, или куда прикажете…»
— Я… я говорила это, — заикаясь, призналась она и вскинула
глаза на Ройса, лицо которого превратилось в гневную маску.
— Вот! Вот вам и доказательство! — крикнул отец. Дженни
почувствовала, что лорд Гастингс берет ее за руку, и вырвалась.
— Нет, пожалуйста, выслушайте меня, — закричала она,
неотрывно глядя на бешено пульсирующую жилку на щеке угрожающе сверкавшего
глазами Ройса. — Послушайте, — умоляла она его, — я и правда так говорила. И
позабыла об этом, потому что… — она, дернув головой, повернулась к отцу, —
…потому что вы не пожелали слушать. Но я никогда, никогда не соглашалась сперва
обвенчаться, а потом уходить в монастырь. Скажите ему, — кричала она, — скажите
ему, что я никогда не соглашалась на это!
— Дженнифер, — молвил отец, глядя на нее с презрением и
укором, — ты согласилась на это, упрашивая меня отослать тебя в Белкирк. Я
просто выбрал для тебя более безопасное, более удаленное аббатство. У меня
никогда не было никаких сомнений в том, что сначала ты выполнишь приказ нашего
короля обвенчаться с этой свиньей. И ты это знала. Потому я и отверг твою
просьбу.
Дженни перевела взгляд с обвиняющего лица отца на
окаменевшее лицо Ройса и ощутила панический ужас. Повернувшись, она подхватила
юбки и медленно словно в кошмарном сне двинулась к помосту.
Лорд Гастингс откашлялся и заключил, обращаясь к ее отцу и
Ройсу:
