— Выходит, все заинтересованные стороны столкнулись с
серьезным недоразумением. Если вы, Клеймор, окажете нам любезность и
предоставите ночлег в караульной, мы отбудем завтрашним утром.
Сапоги загрохотали по каменному полу, все направились к
выходу. Дженни уже подходила к ступенькам, когда раздались леденящие душу крики
отца:
— Ублюдок! Ты убил его! Я убью…
Все заглушил стук бешено колотящегося сердца Дженни, она
оглянулась и кинулась вниз с лестницы, пробежала мимо стола и увидала
склонившихся над чем-то у двери мужчин, Ройса, отца, Малькольма с мечом в руке.
Потом мужчины, сгрудившиеся у дверей, медленно выпрямились и
отступили…
На полу лежал Уильям с торчащей из груди рукояткой кинжала,
а вокруг расплывалась лужа крови. Вопль Дженни, метнувшейся к распростертому
телу, распорол воздух:
— Уильям!
Упав рядом с ним, она лихорадочно старалась услышать биение
сердца, и в тщетной надежде ладони ее забегали по его рукам, по лицу.
— О Уильям, пожалуйста… — обезумев, рыдала она. — Уильям,
пожалуйста, не надо! Уильям… — В глаза ей бросился кинжал с изображением волка
на рукоятке.
— — Арестовать ублюдка! — прокричал позади отец, пытаясь
броситься на Ройса, которого держали солдаты короля. Лорд Гастингс резко
проговорил:
— На полу лежит кинжал вашего сына. Значит, он первый
обнажил оружие. Никакого ареста не будет. Отпустите Клеймора, — бросил он своим
людям.
Ройс подошел и остановился рядом с Дженни.
— Дженни… — с трудом вымолвил он, но она крутнулась на
пятках, словно индийский дервиш, и, припав к полу, схватила кинжал Уильяма.
— Ты убил его! — прошипела она и начала медленно
подниматься, а в глазах ее разгоралось пламя ненависти.
На сей раз Ройс не стал недооценивать ее сил и намерений. Не
сводя глаз, он ждал момента, когда она соберется ударить.
— Брось кинжал, — спокойно сказал он. Она занесла нож выше,
нацелилась в сердце и выкрикнула:
— Ты убил моего брата!
Клинок сверкнул в воздухе, Ройс мертвой хваткой перехватил
кисть, вывернул, заставив бросить кинжал, который завертелся на полу, и даже
тогда ему понадобилось приложить все силы, чтобы ее удержать.
Взбесившись от горя и муки, она ринулась на него, заколотила
в грудь кулаками, когда он дернул и крепко прижал ее к себе.
— Ты дьявол! — истерически визжала она, пока уносили ее
брата. — Дьявол, дьявол, дьявол!
— Слушай меня! — сдавленно приказал Ройс, хватая ее за руки.
Она подняла на него глаза, сверкающие от ненависти и слез, которые уже не могла
сдерживать. — Я предложил ему остаться, если он хочет поговорить с тобой. —
Ройс выпустил ее и хрипло договорил; — А когда повернулся к нему спиной, чтобы
проводить наверх, он полез за кинжалом.
Дженни что было сил хлестнула его по щеке.
— Лжец! — прошептала она; грудь ее бурно вздымалась от
бешенства, — Ты хотел отомстить, поверив, что я была в заговоре с отцом! Я прочла
это у тебя на лице. Ты хотел отомстить и убил первого, кто подвернулся под
руку!
— Я говорю тебе, он занес кинжал! — крикнул Ройс, но это еще
сильнее разъярило ее.
— Я тоже занесла на тебя кинжал, — дико прокричала она, — и
ты выхватил его с такой же легкостью, как детскую игрушку! Уильям вполовину
меньше тебя, но ты не удержал его, а убил!
— Дженнифер…
— Ты животное! — прохрипела она, устремив на него невидящий взгляд.
— Клянусь тебе своим словом, я…
— Своим словом! — презрительно выдохнула она. — Давая мне
свое слово в последний раз, ты клялся не причинять вреда моей семье!
Ройс получил вторую пощечину, нанесенную с такой силой, что
голова его мотнулась в сторону.
Он оставил ее, а когда хлопнула дверь ее спальни, пошел к
камину, поставил на полено обутую в сапог ногу, сунул большой палец за пояс и
уставился на огонь, начиная сомневаться в намерениях ее брата.
Все произошло очень быстро. Уильям был совсем рядом, чуть
позади Ройса, который, стоя возле дверей и наблюдая за уходом незваных гостей,
краешком глаза заметил отблеск выхваченного из ножен кинжала. И действовал
инстинктивно. Если бы было время подумать… если бы Уильям не оказался так
дьявольски близко… он поступил бы осторожней.
Однако сейчас Ройс хорошо вспомнил, как с пристрастием
всматривался в лицо молодого человека, прежде чем пригласить остаться и
повидаться с Дженни, и решил, что он не вынашивал ничего плохого.
Подняв руку, он двумя пальцами сжал переносицу и закрыл
глаза, но не смог спрятаться от правды — либо его первоначальное мнение было
ошибочным, либо он только что убил юношу, который вытащил кинжал просто из
предосторожности, опасаясь, как бы Ройс не заманил его в ловушку.
Сомнения перерастали в почти невыносимое осознание вины. На
протяжении тринадцати лет он оценивал людей и исходящую от них угрозу и никогда
не ошибался. Теперь он считал, что Уильям ничем ему не угрожал.
Глава 23
В течение последовавшей затем недели Ройс обнаружил, что
стоит перед первой стеной, к которой не может найти подхода, чтобы взять ее
штурмом, — перед ледяною стеной, которую возвела вокруг себя Дженнифер,
отгородившись от него.
Вплоть до вчерашнего вечера он приходил к ней каждую ночь,
думая, что, занявшись любовью, разбудит в ней страсть и она смягчится. Ничего
не получилось. Она не сопротивлялась, просто отворачивалась и закрывала глаза.
Покидая ее ложе, он чувствовал себя тем самым животным,
которым она его назвала. Вчерашним вечером он в бессильном гневе пытался
вызвать ее на разговор об Уильяме, нарываясь на ссору, в надежде, что лютая
злоба сделает то, с чем не справились любовные ласки. Но Дженни не стала
спорить; в глухом молчании ушла к себе в спальню и заперлась на засов.
Сейчас, сидя рядом за ужином, он взглянул на нее, но не
нашел ничего, что можно было б сказать ей или кому-либо другому. Впрочем, ему и
не требовалось ничего говорить, ибо рыцари так остро переживали возникшее между
Рейсом и Дженни отчуждение, что пытались прикрыть его натужным весельем.
Собственно говоря, единственными, кто, казалось, не понимал сложившегося
положения, были Арик и тетушка Элинор.
— Я вижу, всем вам доставила наслаждение моя жареная
оленина, — заметила тетушка Элинор, сияя при взгляде на опустошенные подносы и
блюда и явно не замечая, что Дженнифер с Рейсом почти не притронулись к еде.
Однако улыбка ее несколько поблекла, когда она посмотрела на Арика, только что
закончившего обгладывать очередного гуся.
