Юстас метнул в него угрожающий взгляд, чтобы он не порочил
Ройса в глазах Дженнифер, но Гэвин, чересчур озабоченный проблемою леди Анны,
не заметил.
— Что я еще мог бы сделать, чтобы завоевать ее? — настаивал
он.
— Я знаю! — воскликнула Дженнифер. — Стихи! Вы можете
пригласить ее встретиться… и прочитать поэму… которую особенно любите.
Ройс насупился, пытаясь припомнить какую-нибудь поэму, но
вспомнил только одно:
Жил-был парень по имени Мей, Хорошо б его бросить в ручей…
Гэвин помрачнел и покачал головой:
— По-моему, я ни одной и не знаю. А! Ройс мне как-то читал.
Она начинается вот как: «Жил-был парень по имени…»
— Гэвин! — завопил Ройс, но, когда лицо Дженни заледенело
при звуке его голоса, продолжал поспокойнее:
— Это… м-м-м… не того рода поэма, какую имела в виду леди
Дженнифер.
— Так что же мне делать? — не отступал Гэвин, и в надежде,
что его идол придумает более подобающий мужчине способ произвести впечатление
на леди, спросил Ройса:
— Как вы поступили, когда в первый раз пожелали очаровать
леди… или вы тогда уже были рыцарем и могли показать ей свое искусство на поле
чести?
Лишившись возможности и дальше тайком наблюдать за
Дженнифер, Ройс подошел и остановился с ней рядом, уткнувшись плечом в стойку
камина.
— Тогда я еще не был рыцарем, — насмешливо отвечал он,
принимая поднесенную слугой кружку с элем.
Дженнифер перехватила лукавые взгляды, которыми обменялись
Ройс со Стефаном, но не пожелала интересоваться подробностями, о которых
настойчиво расспрашивал Гэвин.
— Сколько вам было лет?
— Насколько я помню, восемь.
— И что вы делали, чтобы добиться ее внимания?
— Я… э-э-э… устроил состязания со Стефаном и Годфри, чтобы
поразить девочку мастерством, которым особо гордился в ту пору.
— Какие именно состязания? — с живейшим интересом спросила
леди Элинор.
— Соревнование, кто дальше плюнет, — коротко отвечал Ройс,
следя, не улыбнется ли Дженни над его детскими дурачествами.
— И ты выиграл? — смеясь, спросил Юстас.
— Разумеется, — сухо заявил Ройс. — В то время я мог плюнуть
дальше любого мальчишки в Англии. А кроме того, — добавил он, —
предусмотрительно подкупил Стефана с Годфри, заключив с ними сделку.
— Я, пожалуй, пойду, — вежливо проговорила Дженни, вставая.
И Ройс вдруг решил выложить перед всей компанией новости, не
утаивая их больше от Дженнифер, раз уж о том зашла речь.
— Дженнифер, — обратился он к ней со сдержанной придворной
любезностью, — состязание, которое здесь ежегодно проводится, в этом году должно
стать настоящим полномасштабным турниром. В духе нового договора о перемирии
между двумя нашими странами Генрих с Иаковом решили, что к участию в нем будут
приглашены шотландцы.
В отличие от состязаний, когда два рыцаря соревновались в
своем мастерстве, турнир представлял собой подлинное показательное сражение
двух вооруженных команд, которые неслись друг на друга с разных концов поля,
хотя размеры и виды оружия были ограничены. Но даже когда противники не питали
друг к другу злобной ненависти, турниры грозили такой же опасностью, как и
четыреста лет назад, и церковники добились их запрещения почти на два века.
— Сегодня от Генриха прибыл гонец с подтверждением внесенных
в правила изменений, — добавил Ройс и, поскольку она по-прежнему созерцала его
с вежливым равнодушием, многозначительно заключил:
— Решение это было принято нашими королями в момент
заключения перемирия.
И только когда он добавил: «И я буду участвовать», — Дженни,
кажется, осознала всю важность сказанного, бросила на него презрительный
взгляд, отвернулась и вышла из зала. Ройс посмотрел вслед, потом в полном
расстройстве пошел за ней и догнал в тот момент, когда она уже открывала дверь
своей спальни.
Он сам распахнул перед Дженнифер дверь, вошел и закрыл ее за
собой. В присутствии рыцарей она промолчала, но теперь, наедине, обрушилась на
него с резкостью, превосходящей скандал в ночь убийства Уильяма.
— Как я догадываюсь, рыцари с юга Шотландии должны
участвовать в сем небольшом развлечении?
— Да, — скованно отвечал он.
— И это уже будет не состязание? Теперь это будет турнир? —
добавила она. — И, разумеется, именно потому вы собираетесь принять в нем
участие?
— Я собираюсь принять в нем участие потому, что мне так
приказано!
Гнев схлынул с ее лица, оставив его белым словно бумага и
совершенно лишенным надежды. Она передернулась.
— У меня есть другой брат; я не люблю его так, как любила
Уильяма, но он хотя бы доставит вам несколько больше хлопот, прежде чем вы
убьете его. Он почти вашего роста. — Подбородок ее дрожал, глаза блестели от
слез. — А потом еще есть мой отец; он старше вас, но очень искусный рыцарь. Его
смерть доставит вам удовольствие. Надеюсь, — страдальчески проговорила она, —
вы найдете в душе… найдете возможным, — поправилась Дженни, давая понять, что
не считает, будто у него есть душа, — не убивать мою сестру.
Она — все, что у меня осталось.
Понимая, что она не захочет терпеть его прикосновение, Ройс
все же не мог удержаться и обнял ее. Она окаменела, но не сопротивлялась, и он
прижал к груди ее голову, чувствуя под ладонью атласные волосы, и хрипло
вымолвил:
— Дженнифер, прошу тебя, не надо, пожалуйста! Не убивайся
так. Плачь ради Бога. Кричи на меня, но не смотри как на убийцу.
И тут он понял.
Он точно понял, когда полюбил ее и как это произошло.
Память вернула его на поляну, где ангел, одетый, как паж,
взглянул на него сияющими синими глазами и тихонько сказал: «Я думаю, что
легенды, сложенные о вас, лгут. Все, что они говорят о ваших деяниях… не
правда. Я не верю».
Теперь она верит всем россказням о нем и имеет на то веские
основания. Мысль эта пронзила Ройса болью, которая оказалась стократ хуже любой
когда-либо нанесенной ему раны.
— Заплачь, — шептал он, поглаживая блестящие волосы, — тебе
станет легче. — Но сердцем знал, что предлагает ей невозможное. Она столько
вытерпела и так долго удерживала в себе слезы, что Ройс сомневался, способно ли
что-то заставить ее их пролить. Она не плакала, рассказывая о своей умершей
подруге Бекки, не плакала над мертвым Уильямом и она не будет рыдать перед
мужем, которого ненавидит. Нет.
