На следующей неделе или в следующем месяце, но она
обязательно пожалеет о том, что легла с ним в постель, и ко всем ее бедам
прибавятся угрызения совести. Она так мягкосердечна, что, даже изнывая от
печали, была полна решимости взять с собой бездомного пса, чтобы спасти от
верной гибели. Дело кончится тем, что она изведет себя за то, что поступила так
жестоко, изменив любовнику.
Совесть Митчела продолжала твердить, что если бы Кейт
действительно нравилась ему по-настоящему, он, как честный человек, должен был
бы попросить водителя повернуть назад и доставить их в Филипсберг. Сам он не
годился для долгих романов, не собирался становиться ничьим бойфрендом и к тому
же не намеревался задерживаться в Чикаго дольше чем на неделю. Его появление на
дне рождения Сесила было отмечено репортером «Трибюн», ведущим колонку светской
хроники, и если его снова увидят в Чикаго, кто-нибудь обязательно начнет
копать, и раньше или позже его биография станет предметом оживленных сплетен в
кругу людей, с которыми он не согласился бы провести вечер, а уж тем более разделить
малоприятную историю своей жизни. Кроме того, он испытывал необъяснимую, но
непреодолимую антипатию к признанию своего родства с блистательными Уайаттами,
но в городе, где жила Кейт Донован, у него не было иного выхода.
Но тут логика вступила в смертельную битву с совестью,
твердя, что Кейт достаточно взрослая, чтобы самой принимать решения и совершать
поступки, а долгие страстные занятия любовью отвлекут ее от нынешних бед и
проблем. Последняя часть была продиктована не логикой, а похотью, о чем не
замедлила сообщить разъяренная совесть Митчела.
Водитель выбрал именно этот момент, чтобы оглянуться и
спросить дорогу:
– Этот поворот еще далеко?
Погруженный в нелегкие мысли, Митчел поколебался, после чего
спокойно сообщил:
– Несколько миль.
Очевидно, у похоти и логики аргументов было меньше, а вот
голоса оказались громче, чем у совести.
Кейт ожидала, что он, наконец, скажет, куда они едут, но
Митчел снова отвернулся в окну. Сбитая с толку и расстроенная его молчанием,
она потянулась к проспекту, который читал перед этим Митчел. Она уже взяла
похожий в вестибюле отеля, и в этом приводилась почти та же информация:
Сен-Мартен – небольшой остров, площадью всего тридцать семь квадратных миль,
принадлежащий двум государствам – Франции и Голландии.
К задней обложке была прикреплена карта острова, и Кейт
развернула ее, пытаясь понять, где находится. Они ехали по главному шоссе,
единственному на острове, если верить карте, и к тому же кольцевому. Она
вспомнила, что позади остались дорожные указатели с надписями «Залив Симпсона»
и «Аэропорт принцессы Джулианы», а это означало, что они ехали на восток. Судя
по всему, теперь они повернули на север, вдоль побережья французской части,
поскольку Карибское море виднеется слева, а горы – справа.
Очевидно, они действительно едут во французский сектор,
поэтому Кейт стала читать о волнующей ночной жизни и развлечениях тех мест:
сказочные магазины, рынки на открытом воздухе, шикарные пляжи, среди которых
есть и нудистские. Сосредоточиться на всем этом было легче, чем гадать, что
тревожит сидевшего рядом мужчину. Кроме того, можно было не думать о звонках
Эвана.
Она погрузилась в чтение, не заметив, что такси описало
кривую, замедлило ход и повернуло направо, на живописную дорожку, вьющуюся
между увитыми цветущими растениями каменными стенами. Дорожка серпантином
кружила вокруг холма, покрытого густой тропической растительностью. Такси резко
свернуло и остановилось у каменной сторожки, где рядом с высокими воротами
кованого железа с медными буквами «Энклейв» стоял охранник в униформе.
Митчел высунулся в окно и назвал ему свое имя; ворота
распахнулись, и машина въехала во двор. Еще один поворот, и Кейт ахнула от
удовольствия. Изысканный четырехэтажный отель в средиземноморском стиле
приютился у подножия холма, возвышавшегося над самым морем. Длинная лестница
уступами спускалась к белоснежному песчаному пляжу. По ступенькам летали
официанты с подносами, нагруженными едой и напитками для гостей, отдыхающих под
большими голубыми пляжными зонтиками, прикрепленными к шезлонгам.
– Совсем как театральная декорация! – воскликнула Кейт.
Швейцар открыл дверь, и Кейт, выскользнув из машины,
закинула голову, продолжая любоваться отелем. Голубая черепичная крыша и белые
оштукатуренные стены с изящно скругленными открытыми балкончиками по фасаду и
большими лоджиями по бокам производили незабываемое впечатление.
Кейт и Митчел вошли в прохладный, элегантно обставленный
вестибюль с полированными каменными полами и высокими стеклянными дверями,
ведущими на балкон, очевидно, заменявший столовую. Они миновали стойку
консьержа, где парочка гостей договаривалась об аппаратах для подводного
плавания и моторной лодке, но когда Митчел подошел ко второй стойке, где стояла
табличка «Регистрация приезжающих», Кейт нерешительно посмотрела на него.
– Я еще не зарегистрировался – объяснил Митчел.
– Разве вы не тут остановились?
Он покачал головой:
– Я живу на яхте друга, но подумал, что здесь нам будет
удобнее.
Вместо того чтобы подойти к стойке портье, Кейт показала на
ряд стульев около лифтов. На столике между ними лежала кипа гостиничных
проспектов.
– Я подожду там.
Митчел направился к стойке, едва не столкнувшись с двумя на
редкость привлекательными женщинами, выходившими из магазинчика в вестибюле.
При виде его они перестали смеяться, замолчали и обернулись, чтобы посмотреть
ему вслед. Но воздержались от комментариев, пока не приблизились к лифтам, где
сидела Кейт.
– Ты когда-нибудь видела такого красавца? – прошептала одна
из них.
– Его можно смело назвать богом, – согласилась подруга почти
благоговейным тоном с сильным французским акцентом, после чего снова обернулась.
Кейт машинально проследила за направлением ее взгляда.
Митчел стоял у стойки, заполняя обычные регистрационные формы. Отсюда его плечи
казались шириной в добрый ярд.
Но тут ей в голову пришла мысль, мигом вытеснившая
размышления о его мужских достоинствах. «Бог» не привез с собой чемодана!
Объяснить это можно было только тем, что Митчел решил
оставаться обнаженным до завтрашнего утра.
Сердце Кейт куда-то покатилось. Прошлой ночью он
настоятельно просил ее привезти с собой вечернее платье, потому что хотел взять
ее в казино, но сам не захватил даже смены одежды, даже плавок...
Потому что пляж и бассейн, вероятно, были нудистскими!
Если верить путеводителю, прочитанному в такси, многие пляжи
французского сектора были нудистскими, а ведь отель определенно находится во
французском секторе! Перспектива оказаться на нудистском пляже, да еще и голой,
заставила Кейт вздрогнуть от ужаса. Бессильно обмякнув, она решала, как выйти
из положения. Она не сможет разгуливать голой, хотя бы и до пояса, перед толпой
незнакомых людей. Просто не сможет!
