– Продолжай, – кивнула Кейт, когда он помедлил, очевидно,
чтобы до нее лучше дошел смысл его слов.
– По твоему же признанию, ты романтик, и прошлой ночью мы
попали в ситуацию, которая могла бы показаться более... значимой, чем на самом
деле. Я не пытаюсь отрицать, что между нами действительно возникло сильнейшее
притяжение, но прошлой ночью, на пляже, в лунном свете, несколько поцелуев
могли показаться... Какое слово тут лучше подойдет?
– Магическими? – предположила Кейт, стремясь лучше передать
собственное впечатление от прошлой ночи.
Но, едва сказав это, тут же пожалела, что была слишком
откровенна и так глупо выдала себя.
Однако Митчел, похоже, был с ней согласен.
– Да, пожалуй. Не ты одна находилась под влиянием момента и
необычной обстановки. Да и на меня все это подействовало так, что я вернулся,
решив ответить на твои вопросы, чего в обычных обстоятельствах ни за что не
сделал бы. Однако все это было вчера ночью, а вчерашняя ночь попросту оказалась
заблуждением.
Отчаянно стараясь не делать поспешных выводов и сохранять
спокойствие, Кейт склонила голову набок и с легкой улыбкой спросила:
– Пытаешься меня отговорить?
– Вовсе нет. Я умирал от желания затащить тебя в постель с
той минуты, когда мы вчера сели ужинать.
– В таком случае ты пытаешься установить нечто вроде
основных правил игры?
– Не совсем.
– Тогда в чем же дело?
– Страдаю от жесточайшего приступа угрызений совести, – с
отвращением бросил он, – и стараюсь как-то с ним справиться.
– Это настолько незнакомое для тебя состояние?
– В подобных обстоятельствах – беспрецедентное, – ответил он
напрямик.
– В таком случае я польщена, – усмехнулась Кейт, хотя
польщенной она как раз себя и не чувствовала.
Наоборот, была сбита с толку, ошеломлена, и с каждой минутой
ей становилось все больше не по себе.
– Я всего лишь стараюсь объяснить, что хочу быть уверенным в
одном: ты точно определила для себя, почему сейчас оказалась именно здесь, а не
осталась в своем отеле. До сегодняшнего утра я не знал, что у тебя недавно умер
отец. Очевидно, вы с ним были очень близки, и теперь ты растеряна, тоскуешь и
чувствуешь себя одинокой. Кроме того, на тебя легло бремя управления его
рестораном – следовательно, будущее тревожит и пугает. Все эти эмоции могут
помешать тебе верно определить смысл наших отношений.
Он помолчал, вероятно, ожидая ответа.
Но Кейт, не зная, что сказать, просто кивнула, словно желая
показать, что поняла. Хотя ничего не понимала. То есть не совсем. Пока что не
совсем.
– Еще час назад, – продолжал он, – я считал, что твой
чикагский друг – пожилой напыщенный болван, которому нравится показываться с
тобой на людях и возить туда, где мало шансов встретить знакомых. Пока что тебе
все ясно?
Кейт снова кивнула.
– Прекрасно. Но реальность такова, что в Чикаго живет
достойный человек, который готов на тебе жениться. Здесь, в этой комнате,
находится человек, который хочет затащить тебя в постель и заниматься любовью,
пока мы оба окончательно не обессилеем. Но дальше этого дело не пойдет, иначе
все слишком усложнится.
– А тебе не нравятся сложности?
– Нет. Особенно те, которые могут возникнуть у нас с тобой.
– Спасибо за предупреждение, – медленно выговорила Кейт,
стараясь не выказать лишних эмоций.
Поглубже спрятать унижение, в котором виновата сама. В конце
концов, именно она позволила поставить себя в подобное положение. Впрочем, если
на то пошло, лучше узнать сразу, что для Митчела она всего лишь легкая, ни к
чему не обязывающая связь. Партнер в одной-двух ночах курортного секса. Теперь
она все поняла и твердо знала, что обязательно будет мучиться угрызениями
совести и отвращением к себе. Не может она изменить Эвану, а наутро, как ни в
чем не бывало жить дальше. Променять чистые отношения на нечто дешевое и
бессмысленное, как откровенно предлагает Митчел?
Конечно, он прав в отношении ее эмоционального состояния.
Она сама себя не помнила после смерти отца и на время потеряла способность
мыслить связно. К счастью, Митчел эту способность сохранил. Рассуждает вполне
рационально, и повел себя крайне благородно, дав ей знать о своих чувствах. И
нужно отдать ему должное: он не требует, чтобы она довольствовалась тем, что ей
предлагают. Скорее, наоборот: дает полную свободу выбора.
– Ты, несомненно, прав, утверждая, что на меня сильно
подействовала смерть отца, и я не вполне соображаю, что делаю, – согласилась
Кейт.
Но, даже говоря это, отчетливо сознавала, что все ее
инстинкты и сердце твердят обратное: пусть она не права во всем остальном, в
той связи с ним, которую неизменно ощущала, было нечто особенное. Кроме того,
она была готова поклясться, что и он чувствует то же самое. Поэтому она решила
рискнуть и выложить карты на стол. В самом крайнем случае Митчел просто
посмеется над ней, да и то вряд ли: для этого он слишком хорошо воспитан!
– Думаю, нам самой судьбой было предназначено встретиться
именно так, – мягко сказала она, подняв глаза. – Встретиться и стать друзьями.
Это было предопределено.
При слове «предопределено» он бросил на нее скептический
взгляд, прислонился плечом к окну и сложил руки на груди.
Язык его тела откровенно говорил о полном отрицании всех
сверхъестественных воздействий, но Кейт отказывалась так просто сдаваться. Она
не позволит ему высмеять ее теорию, прежде чем не объяснит досконально.
– Ты мне очень нравишься, – спокойно настаивала она, – и
думаю, что тоже нравлюсь тебе.
– Верно, – согласился он с неожиданно теплой улыбкой. – Так
оно и есть.
– Это я и имела в виду, когда говорила о судьбе и
предназначении. Обычно я очень медленно схожусь с людьми и мне редко кто
нравится с первого взгляда. Мало того, я была заранее расположена невзлюбить
тебя...
– Почему?
– Ты когда-нибудь смотрел на свое лицо? – хмыкнула она.
– Я каждое утро бреюсь.
– Понимаешь, оно чересчур красивое, чтобы принадлежать
мужчине, обладающему также добротой и характером. – Истощив все доводы и
объяснения, Кейт на мгновение задумалась, подыскивая слова. Затем, подняв руки
ладонями вверх, она сухо улыбнулась: – Посмотри на нас. Мы сидим в номере
отеля, обсуждаем секс так, словно всю жизнь были друзьями. Решаем без всякого
гнева и притворства, стоит ли ложиться вместе в постель.
