– Могу я быть до конца откровенным?
– Ради Бога, сколько угодно, – отозвался Митчел с
издевательской учтивостью.
– Я был крайне возмущен, нет, взбешен поведением твоих
родителей, но когда твоя мать наняла пройдоху – адвоката, чтобы вытянуть у меня
деньги и заставить воспитывать своего незаконного ребенка как истинного
Уайатта, мое отвращение переросло в ненависть, и я был готов сделать все, что в
моих силах, лишь бы ей ничего не досталось. Все, что угодно. Можешь ты понять
мои чувства?
– Прекрасно.
– Если бы твоя мать просто хотела денег, чтобы воспитывать
сына и жить прилично, я мог бы ей посочувствовать, – добавил Сесил, и Оливия
впервые увидела нечто вроде удивления, промелькнувшего на замкнутом лице
Митчела. – Но в ней не было ни крошки материнского чувства. Главным для нее
были деньги и возможность находиться среди богатых людей. И она считала, что
для ребенка этого тоже будет достаточно.
Сесил встал. Оливия заметила, что для этого ему пришлось
опереться обеими руками о столешницу, словно он был куда слабее, чем хотел
показать.
– Ты был отпрыском безвольного непорядочного человека и
хитрой, алчной маленькой потаскушки. Мне и в голову не приходило, что из тебя
могло получиться что-то хорошее, но, как выяснилось, я ошибался. Кровь Уайаттов
дала себя знать. Я любил твоего брата Уильяма, и он был хорошим мужем и отцом,
но слишком мягкосердечным человеком. Кроме того, он, как и Эдвард, был
полностью лишен честолюбия. Ты же, Митчел, унаследовал лучшие черты своих
предков. Я выбросил тебя в этот мир, не дав ничего, кроме образования и
возможности завести нужные связи. Ты же всего за десять лет создал впечатляющую
финансовую империю, унаследовав способности от Уайаттов. Пусть ты не рос в
нашей семье, зато ты один из нас, – договорил Сесил, выжидающе поглядывая на
Митчела.
Но тот, вместо того чтобы радоваться, явно развлекался.
– Должен ли я считать это комплиментом?
Брови Сесила сошлись вместе, но губы тут же приподнялись в
довольной улыбке.
– Разумеется, нет. Ты Уайатт, а Уайатты не ищут и не
нуждаются в одобрении окружающих. – И, словно осознав, что он ничуть не смягчил
внука, Сесил сменил тактику: – И поскольку ты – Уайатт, должен понимать, как
трудно признать, что гордость и гнев много лет назад подтолкнули меня к роковой
ошибке – ошибке, за которую ты платил всю жизнь. Я не жду прощения, потому что
Уайатты не требуют простых извинений за то, что простить нельзя, а мне уже
восемьдесят лет, так что для покаяния осталось немного. Я тоже Уайатт, так что
не могу просить прощения. Я могу просить только этого. – Старик вытянул
трясущуюся руку: – Ты можешь пожать ее?
Оливия была тронута почти до слез, а мягкая нижняя губка
Кэролайн подрагивала в ободряющей улыбке, но Митчел проигнорировал жест деда.
– Нет, пока не пойму, о чем мы сговариваемся.
– Сегодня мой восьмидесятый день рождения, – устало бросил
Сесил, убирая руку. – Я отвечаю за Оливию, Кэролайн и молодого Билли. Но когда
уйду, за ними будет некому присмотреть. Я знаю, что Оливия неравнодушна к тебе
и, вне всякого сомнения, считает союзником, поскольку вы оба проигнорировали
мое требование припарковать машины на улице.
Митчел бросил удивленный взгляд на Оливию, и она вроде бы
различила, как весело блеснули его глаза, прежде чем он вновь повернулся к
Сесилу.
– Я знаю также, что Уильям с первой встречи ощутил
родственную связь с тобой, а наш Уильям прекрасно разбирался в людях. Кэролайн
и юный Билли говорят, что со времени исчезновения Уильяма ты проводишь с ними
много времени и, полагаю, сумел заслужить их расположение.
Сесил помолчал, но Митчел ничем не подтвердил и не опроверг
его слова, так что он снова протянул руку и очертя голову бросился вперед:
– Нравится тебе или нет, но ты мой внук. Мне, и особенно им,
необходимо знать, готов ли ты принять эту роль и будешь ли заботиться о них,
когда меня не станет. Итак, пожмем друг другу руки в знак согласия?
Оливии оставалось только удивляться, до чего же умно Сесил
изложил свою просьбу. Значит, он делает это ради нее и Кэролайн?
Она страшно обрадовалась, когда Митчел, секунду
поколебавшись, обменялся рукопожатием с дедом.
– Значит, это улажено, – буркнул Сесил, сбрасывая мантию
беспомощной слабости, как плохо сидящий пиджак. – Оливия, Кэролайн, ведите
Митчела в гостиную и постарайтесь, чтобы он встретился со всеми нужными людьми.
– Ты не собираешься сделать что-то вроде объявления насчет
того, кто он и где был все это время?
– Разумеется, нет! Официальное объявление даст повод к
дополнительным вопросам, на которые у меня нет ни малейшего желания отвечать. Я
уже упомянул кое-кому, что Митчел был достаточно добр, чтобы на время оставить
свой бизнес в Европе и провести несколько недель с нами. Ведите себя так,
словно все давно знают, кто он. Собственно говоря, многие успели с ним
познакомиться раньше.
Вполне удовлетворенный исходом дела, Сесил шагнул к двери.
– И каким образом, спрашивается, я должна это сделать? –
осведомилась Оливия.
Сесил раздраженно обернулся:
– Подходишь к очередной компании и говоришь: «Надеюсь, вы
все знакомы с Митчелом?» А когда кто-то говорит, что незнаком, изображай
удивление. Остаток вечера они проведут, гадая, как и когда успели оскорбить
меня настолько, чтобы оказаться вне круга избранных.
Он снова пошел к двери, обернулся, и губы его тронула
коварная ухмылка.
– А еще лучше, подведи Митчела к кому-нибудь и начинай в
таком роде: «Митчел, ты, конечно, помнишь такого-то и такого-то?» Они,
разумеется, впервые его видят, но будут еще больше шокированы, если он
признается, что никогда с ними не встречался. Это позволит Митчелу оказаться в
более выгодном положении. – С этими словами он наконец ушел.
Оливия украдкой глянула на Митчела, чтобы понять его
реакцию, но тот пристально смотрел в спину деда, поэтому она сказала:
– У Сесила за пазухой полно таких утонченных, но ловких
трюков.
– Сам Сесил полон...
Но, бросив взгляд на перепуганное лицо Оливии, Митчел осекся
и прикусил губу. К счастью, Кэролайн вовремя вмешалась, пригасив остроту
момента:
– Видите ли, я сегодня не в настроении вести светские беседы
или отвечать на вопросы насчет Уильяма, тем более что ответов у меня нет. Я бы
предпочла подождать здесь.
– Я провожу вас домой, – поспешно предложил Митчел, но она
улыбнулась и покачала головой:
– Сесил прав. Лучше представить вас сегодня всем
присутствующим, тем более что большинство приятелей Сесила уже здесь.
