По вторникам и четвергам Холли дежурила с двенадцати до
девяти вечера, и поскольку жила всего в двадцати минутах езды отсюда, они,
возможно, даже сумеют встретиться.
Она потянулась к телефону, но тут раздался звонок.
– Кейт, – выговорил приветливый, но незнакомый мужской
голос, – это Грей Эллиот. Вы, скорее всего не помните меня, но мы несколько раз
встречались. Нас знакомил Эван.
– Да, разумеется, я прекрасно вас помню, – заверила Кейт,
гадая, неужели «самый завидный жених Чикаго» настолько скромен или только
притворяется.
– Сегодня утром я звонил Эвану. Он дал номер вашего телефона
и сказал, что вы только что обручились. Желаю вам обоим большого счастья.
– Спасибо.
– Я понимаю, что слишком вас тороплю, но не могли бы вы
приехать в мой офис к половине одиннадцатого?
Кейт резко села и свесила ноги с кровати, столкнув при этом
Этель. Очевидно, помолвка с преуспевающим молодым адвокатом, обладающим
прекрасными связями, имеет определенные преимущества. До этого она едва смогла
уговорить детектива, ведущего дело об убийстве отца, позвонить ей и рассказать,
как продвигается расследование. А вот теперь ей звонит сам прокурор штата!
– Это насчет убийства моего отца?
– В каком-то смысле.
– Что все это означает?
– Я предпочел бы объяснить вам лично.
Что-то в его голосе встревожило Кейт. Сначала тон был
достаточно дружелюбным, но приглашение в офис звучало чересчур деловито.
– Может, мне сразу привести адвоката? – спросила она,
стараясь пошутить.
– Кого угодно, мисс Донован, кого угодно, – тепло ответил
он, и едва Кейт успела упрекнуть себя за мнительность, добавил: – Однако не
думаю, чтобы вам было выгодно присутствие Эвана.
Повесив трубку, Кейт немедленно набрала номер Холли.
– Привет, дорогая! Я вернулась вчера ночью, довольно поздно.
Грей Эллиот, прокурор штата, только что звонил мне и просил приехать в его офис
к половине одиннадцатого. Что-то связанное с убийством отца. Мне не помешала бы
небольшая моральная поддержка, если у тебя есть время, конечно.
– Время я найду, – пообещала Холли. – Заеду за тобой через
сорок пять минут, и по дороге расскажешь о своей поездке.
Ровно через сорок пять минут Холли остановила спортивный
автомобиль перед домом Кейт. При виде подруги она улыбнулась, но тут же нахмурилась.
– Выглядишь кошмарно. Что с тобой стряслось? – напрямик
спросила она, отъезжая.
Кейт была так рада встрече, что немедленно вспомнила о
старой привычке превращать даже дурные новости в предмет беспечной дружеской
болтовни.
– Итак, что там стряслось? Я влюбилась в шикарного парня и
обручилась.
– С Эваном или с тем парнем?
– С Эваном. Макс – моя новая любовь.
– Значит, все просто класс, верно?
– Верно.
– Почему же у тебя такое несчастное лицо?
– Потому что я последовала твоему совету и легла в постель с
одним человеком.
Холли бросила на подругу долгий изумленный взгляд и поспешно
нажала на тормоза, чтобы не проехать на красный свет.
– И как все прошло?
Кейт откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза,
пытаясь растянуть губы в улыбке.
– Не слишком...
– Но это не могло длиться больше двух дней. Что можно
ухитриться испортить за два дня?
– Можно, да еще как. Все очень, очень, очень плохо.
– А подробнее? – настаивала Холли.
– Позже... на обратном пути. Эван, правда, вел себя на
редкость порядочно.
– Ты ему рассказала?!
– Он привез с собой кольцо, – вздохнула Кейт, открывая глаза
и улыбаясь уже более естественно. – Послушай...
Холли молча сжала пальцы Кейт и поднесла к глазам. На ней
были выцветшие джинсы, потертые ботинки, белая водолазка и широкий синий плащ,
видавший лучшие дни. Длинные светлые волосы были зачесаны назад и сколоты
большой заколкой «крабиком» из черепахового панциря. На лице – ни следа
косметики.
– Впечатляюще. Даже очень, – признала она без малейшей
зависти. – Немного более четырех каратов, чуть желтоватый, хорошая огранка.
Холли была блудной дочерью богатых родителей, до сих пор
живущих в Нью-Йорке и принадлежавших к так называемому обществу. Она хорошо
изучила свои драгоценности. Имела трастовый фонд, к которому не притрагивалась
и который, по ее словам, был непристойно велик. У нее был истинный талант
выглядеть женственной и хрупкой даже в мешковатом рабочем комбинезоне. Кроме
того, она обладала необычайной способностью мгновенно превращаться в надменную
светскую львицу и прекрасно держаться в любой ситуации.
Холли редко упоминала о родных, разве что иногда со смехом
твердила, что она и ее сестра должны сделать все, чтобы искупить грехи предков,
баронов-разбойников, помогая менее удачливым созданиям. Холли заботилась о
животных, ее сестра Л орел была адвокатом, из чистой благотворительности
защищавшим в суде женщин и детей.
Глава 32
– Спасибо за то, что сразу же пришли, Кейт, – поблагодарил
Эллиот, как только она познакомила его с Холли. – Давайте сядем здесь. – Он
показал на диван, перед которым стояли журнальный столик и пара стульев.
Кейт устроилась на диване. Холли села рядом с ней. Хмурая и
напряженная Кейт с мрачным любопытством наблюдала, как Эллиот взял с
письменного стола несколько папок, отнес к журнальному столику и сел на стул,
поближе к Кейт.
И, вежливо улыбнувшись, спросил:
– Насколько хорошо вы знаете Митчела Уайатта?
Кейт от неожиданности лишилась дара речи. Сердце куда-то
покатилось, а из легких, казалось, выкачали весь воздух. Язык никак не хотел ей
повиноваться, так что прошло несколько минут, прежде чем она выдавила:
– Мне казалось, ваше приглашение как-то связано с гибелью
моего отца. Я не желаю отвечать на ваш вопрос. Ясно?
– Вполне возможно, что и связано. Именно это я хочу
обнаружить. Насколько хорошо вы знаете Митчела Уайатта? – спокойно повторил
Эллиот.
– Это Эван сказал, что я с ним знакома?
– Нет, не он, и он ничего не услышит от меня. Поэтому я и
попросил вас не привозить Эвана.
