– Предположила, – прошептала она. – И что дальше?
– Довольно, – громко объявила Холли. – Мы уходим.
С этими словами она выудила из сумочки визитную карточку
сестры, сунула Грею и, подхватив подругу под руку, потащила из комнаты.
– Мисс Донован! – неожиданно окликнул Грей.
Кейт повернулась и свирепо уставилась на него.
– Мне очень жаль, – грустно продолжал он. – Даже глядя на
эти снимки, я не мог предположить, что вы были так крепко связаны с ним не
только физически, но и эмоционально. Повторяю: мне очень жаль, что вы
обожглись.
Ну уж нет, простым извинением, да еще к тому же неискренним,
он от нее не отделается!
Поэтому Кейт, сохраняя достоинство, спокойно ответила:
– Даже знай, вы все, наверняка протащили бы меня через эту
грязь. И после этого вы считаете, что чем-то отличаетесь от него?
В машине по пути домой Кейт рассказала Холли всю печальную
историю и под конец призналась, что Эван пригласил ее на благотворительный
вечер в пользу детской больницы и ожидает, что там она даст Митчелу достойный
отпор.
– Но я просто не знаю, как взгляну ему в лицо, после того,
что он со мной сделал.
– Зато знаю я» – заверила Холли – И вполне успею тебя
натаскать. Мало того, если Эван выделит мне местечко за вашим столиком, я тоже
пойду. Для моральной поддержки.
– Обязательно выделит.
– Прежде всего, тебе необходимо шикарное платье, требующее
непременного похода в «Бэнкрофт».
– Честно говоря, – призналась Кейт, – Эван уже звонил в
«Бэнкрофт» и договорился с продавцом, чтобы помог мне выбрать платье на
субботу.
– Эван может оплачивать счета, но платье выбираю я!
Глава 33
Грей Эллиот вместе с Лили Рирдон и Джеффом Сервантесом, стоя
у неприметного двустороннего зеркала, наблюдали, как в комнате дознавателей
Макнил и его постоянный партнер Джо Торелло готовились начать допрос Митчела
Уайатта.
– Кто они? – спросил Сервантес.
– Пирсон и Левинсон. Адвокаты, – пояснил Грей.
– Те самые Пирсон и Левинсон? Вместе, в одной комнате? –
благоговейно прошептала Лили. – Удивительно, почему они не порекомендовали
Уайатту адвоката по уголовным делам?
– Порекомендуют. Когда время придет.
Лили отчитывалась непосредственно перед Греем и вела дела,
которые особенно его интересовали. Джефф отчитывался перед ней. Именно ему
предстояло помогать Лили на предстоящем суде над Уайаттом.
– Мы уже получили результаты обысков? – поинтересовалась
Лили.
– Пока нет, – покачал головой Грей.
– Кто привез Уайатта утром? – допытывался Сервантес.
– Сам приехал. Левинсон прошлой ночью позвонил мне домой,
пока Уайатт еще был в воздухе. Похоже, кто-то доложил ему о наших обысках, и он
сообразил, что мы его одурачили и что главный подозреваемый – он сам.
– И все равно приземлился в О'Хэйр?
– Как видите.
– Поступок невинного человека? – предположила Лили.
– Или довольно умного, который хочет, чтобы мы пришли к
такому заключению, – возразил Джефф.
– Думаю, он куда умнее, чем вам кажется, – вздохнул Грей,
вытаскивая из кармана статью, которую нашел в Интернете и сегодня утром велел
перевести с греческого на английский. – Шесть лет назад греческий репортер
уговорил Ставроса Константиноса дать ему интервью, где просил объяснить, в чем
секрет его успеха и как ему удалось вытеснить конкурентов.
Грей показал снимок, на котором греческий магнат гордо
поднимал вверх кулаки.
Подпись под фотографией гласила: «Я дерусь кулаками, которые
еще достаточно крепки. Правым кулаком я утверждаю силу и способен раздавить
каждого, кто пойдет против меня. А вот левый кулак более деликатен: он
использует разум, проницательность, рассудительность и сдержанную силу против
моих врагов. Но действую я обоими кулаками».
– И какое отношение это имеет к Уайатту? – удивилась Лили,
отдавая ему статью.
– Митчел Уайатт – его «левый кулак», – пояснил Грей. –
Константинос говорит об этом в статье.
Сервантес всмотрелся в зеркало:
– Смотрите, как он сидит!
Стол был овальным, с двумя стульями по сторонам и по одному
стулу на концах. Уайатт сидел спиной к Пирсону, лицом к зеркалу, нога на ногу,
косо отставив стул подальше от стола. На столе рядом с его локтем лежали
блокнот и ручка. Тут же стояла нетронутая чашка с кофе, принесенная Макнилом.
– Он повернулся спиной к одному адвокату и игнорирует
другого.
– Считает, что они ему не нужны, – предположил Грей. –
Думаю, он надеется все уладить сам.
– Адвокаты наверняка посоветовали ему ничего не пить, чтобы
мы не смогли взять образцы ДНК, – добавил Сервантес. – Он также знает, что это
двустороннее зеркало и что за ним наблюдают.
Словно услышав, Уайатт повернул голову направо и уставился
прямо на них.
– Черт, – пробормотала Лили. – В жизни он даже лучше. Если
среди присяжных будут гетеросексуальные женщины или голубые, я никогда не
добьюсь обвинительного приговора.
Грей, не отвечая, кивком показал на зеркало:
– Внимание! Макнил собирается начать с фотографий. Хочет
создать у него впечатление, что мы месяцами за ним следили.
Макнил просмотрел снимки, сделанные им и Чилдрессом, и
выбрал один, с крупным планом, где Уайатт и Донован целовались на лоджии
«Энклейв».
– Давайте потихоньку возвращаться назад, ко дню убийства
вашего брата, согласны?
Уайатт вскинул брови, но ничего не ответил.
– Как вы можете объяснить вот это? – спросил Макнил,
небрежно кидая снимок на стол.
Уайатт чуть подался вперед, взглянул на снимок и пожал
плечами:
– По-моему, вы достаточно взрослый человек и сами все понимаете.
Макнил бросил другую фотографию, сделанную предыдущей ночью
на вилле. Ту самую, где рука Митчела лежала на груди Кейт.
– Объясните это.
Уайатт мельком посмотрел на снимок.
– Что именно вам здесь непонятно?
