— Они просто американское гестапо.
— Совершенно с вами согласен.
— Однако в моем случае, — объяснил Джейсон, вылавливая
очередной орешек, — дело другое. Нам позволено сдавать деньги наличными,
поэтому налоговое управление оставляет нас в покое.
Он дождался, пока официантка принесет коктейль, попробовал,
дабы убедиться, что его «помешивали», а не «сбивали»и что в нем ровно «одна
капля вермута, а не две».
— Прекрасно, — одобрил он, прежде чем подкрепиться
глоточком, расслабиться и неожиданно вспомнить, что Майкл для чего-то
потребовал разговора с глазу на глаз до приезда Ли. — Итак, — сердечно начал
Соломон, — что я могу для вас сделать мистер Валенте? Или просто Майкл,
поскольку Ли утверждает, что вы ее старинный друг?
Майклу вдруг совершенно против всякой логики стало обидно,
что Ли не призналась Соломону в их истинных отношениях. Не сказала, что он
немного больше, чем старинный друг. Правда, он тут же рассудил, что одно дело
любить. его тайно и совсем другое — позволить связать его имя со своим. Вряд ли
он сам, да и его имя будут способствовать ее популярности. Скорее, наоборот.
— Зовите как хотите, — ответил он. — И вряд ли вы что-то
сможете сделать для меня, а вот я сумею вам помочь.
Он уже успел понять, что единственный способ привлечь
внимание Соломона — предложить ему что-то, пусть и непонятно что. Лишь бы это
принесло выгоду.
— Ли сказала, что вы просите ее вернуться.
— Господи, конечно! — воскликнул драматург.
— Она не пойдет на это, пока Джейн Себринг будет играть в
том же спектакле.
— Но у Ли нет выбора! Она профессионал…
— Выбор есть, и она его сделала, — холодно бросил Майкл. —
Она, что вполне понятно, чувствует, что ее личные переживания выставлены
напоказ, и не без основания считает, будто стала публичным посмешищем!
Джейсон, словно убоявшись его неумолимого тона, не стал
возражать и несколько секунд, казалось, внимательно изучал оливки на дне своего
бокала.
— Скажу вам чистую правду, — начал он наконец, подняв глаза,
— Джейн Себринг немного не в себе. И это не просто слова. Она одержима желанием
стать Ли. Потому что у Ли есть то, чего Джейн хочет больше всего на свете.
— Что именно?
— Бессмертие в искусстве.
— Простите?
— Барриморы и Себринги, если не считать Джейн, навек вписали
себя в историю театрального Бродвея. Только три актрисы достигли этих вершин:
Этель Барримор, Марианна Себринг и Долорес Себринг. Ли Кендалл будет четвертой,
но если она добровольно уйдет со сцены в расцвете карьеры, и притом из-за
такого пустяка, как неверный муж, она потеряет свое место в облаках. Актеры
должны играть! — свирепо воскликнул Соломон, и у Майкла неожиданно возникло
ощущение, что он слышит речь, заранее приготовленную драматургом для Ли. — Они
играют, когда больны, когда их отец умирает, когда они так пьяны, что в глазах
двоится, И когда почти обезумели от депрессии. Едва поднимется занавес, они
должны появиться на сцене и играть!
Майкл уже хотел прервать лекцию Соломона о театральных
обычаях, но следующая фраза заставила его прислушаться.
— Да знаете ли вы, насколько невероятен, поразителен,
многогранен талант Ли? — выпалил Соломон и повелительно поднял руку, не
дожидаясь реплики Майкла. — Только не пытайтесь ответить, потому что все равно
не знаете. И никто не знает. В Нью-Йоркском университете ее называли чудом
природы и вундеркиндом, поскольку не умели иначе описать то, на что она была
способна. Критики кричат о «магии Кендалл», и все потому, что тоже не могут
объяснить истинную суть ее игры.
Он вцепился в край стола и резко дернулся вперед.
— На премьере «Белого пятна» во втором акте, когда Ли
наклоняется в сторону зрителей и говорит, что знает тайну, я сам видел, как
весь чертов зал тянется к ней, чтобы услышать эту самую тайну.
Майкл поднял голову, увидел несколько посетителей, идущих к
бару со стороны холла, и неохотно положил конец историям, которые с величайшим
наслаждением слушал бы часами:
— Давайте поговорим о Джейн Себринг.
Джейсон передернулся и картинно плюхнулся на стул.
— Она перебралась в гримерную Ли. На следующий день после
того, как все газеты протрубили о ее романе с Лога-ном, она заявила, что Ли
никогда не вернется, и потребовала отдать ей эту гримерную. Я был категорически
против. Господи Боже, да обе гримерки абсолютно одинаковы, но ей не терпится
занять место Ли. Фигурально и буквально говоря, смерть Логана оказалась для нее
истинным благословением. Ли не работает, а Джейн получила ведущую роль. Не знаю
что и делать.
— Увольте ее.
— Клянусь Богом, я ни о чем другом не мечтаю, но ее агенты
составили контракт, который держит меня за глотку.
— Откупитесь.
— Хотел бы я иметь столько денег, но сейчас у меня их просто
нет. Большая часть прибыли уйдет на следующий спектакль. Если бы я не
беспокоился насчет финансирования новой пьесы, поверьте, давно бы отделался от
Себринг. Ее дублерша играет не хуже, а стоит мне десятую часть того, что
получает Себринг.
— Какая сумма вам необходима для финансирования следующей
пьесы?
Соломон назвал цифру.
Майкл полез в карман пиджака и вынул чековую книжку.
— Вы это серьезно? — выдохнул Соломон, переводя взгляд от
заполненного чека на лицо Майкла.
— Доказательство в вашей руке, — мягко напомнил Майкл,
кивком указав на чек. — Завтра пришлете в мой офис все необходимые документы с
посыльным. Оформите их на имя Ли.
— На имя Ли? Майкл кивнул.
— Пожалуй, неплохо бы выпить по этому поводу, — смущенно
засмеялся Соломон. — А вы?
Не дожидаясь ответа, он помахал официантке, а когда снова
оглянулся, увидел, что взгляд собеседника устремлен в окно.
Майкл наблюдал, как Ли, в пальто и платье цвета голубого
сапфира, выходит из лимузина Фаррелов, улыбаясь Джо, который придерживал дверь.
Сзади остановилось такси. Пассажир медленно последовал за Ли по тротуару, к
боковому входу. Майкл ничего не замечал: он видел только Ли.
— Там что-то происходит? — удивился Джейсон.
— Да, — кивнул Майкл, улыбаясь одними глазами. — Ваш новый
партнер только что прибыл.
Охваченный трогательным волнением минуты, Майкл смотрел на
женщину, которую любил, зная, что она наконец принадлежит ему. Само очарование
и грация в платье цвета голубого сапфира ждут свидания с ним в «Сент-Рид-жис»…
