— Чего же именно? — поинтересовался Уомэк.
Мак удивленно поднял брови, словно ответ был очевиден:
— Я хочу при всех высечь Труманти по голой заднице. И не его
одного. Разложить рядом с ним всех тех подлецов, которые сознательно
сотрудничали с этим безумным мстительным подонком.
— Но что он сделал?
— Вам это знать не обязательно… — начал он, но тут прибыла
следственная бригада, и Маккорд, оставив Сэм с мужчинами, пошел говорить со
старшим.
— Ладно, Литлтон, давай выкладывай, — скомандовал Шредер. —
Мы с Уомэком имеем полное право знать то же, что и ты. И не желаем тыкаться
наугад в темноте, как слепые котята.
Сэм, поколебавшись, посмотрела в окно, на мерцающие огни
великолепной панорамы города. Она понимала, почему Мак не хочет посвящать
подчиненных в подробности неприятной истории. Но ведь они чувствуют себя
несправедливо обиженными! Так тоже нельзя!
Сэм не была уверена только в одном: не ясно, происходит ли
ее решение выложить все начистоту из убежденности в правоте Шредера и Уомэка
или из желания доказать, что в намерениях Мака играть в открытую нет ничего
неэтичного, подлого или капризного. Поскольку Мак не приказал лично ей молчать,
Сэм торопливо рассказала о том, как Валенте сначала подставили, а потом сделали
объектом мести комиссара. Лица у мужчин постепенно вытягивались, и под конец
рассказа оба откровенно злились. К сожалению, вернувшемуся Маккорду было
достаточно одного взгляда, чтобы все понять.
— Ты им рассказала, — презрительно бросил он Сэм. Та сжалась
под его осуждающим взглядом, но смело кивнула:
— Им было необходимо понять, что к чему.
Мак ничего не ответил, продолжая смотреть на нее.
— Теперь вы знаете все детали, — выговорил он наконец, — но
это ничего не меняет. Все, что я говорил перед этим, остается в силе. Ваша
поддержка мне ни к чему. Наоборот, мне нужно знать, что вы не путаетесь под
ногами, когда начнется бой. Завтра с утра занимаетесь своими делами. И я
требую, чтобы вы держали при себе свое мнение обо мне, этом деле и обо всем,
что с ним связано. Ясно?
Шредер неохотно кивнул. Уомэк последовал его примеру.
Маккорд долго сверлил глазами Сэм, прежде чем добавить:
— Это приказ, который касается всех. Прошу не путать с
просьбой!
У Сэм и в мыслях не было последовать приказу, в том случае
если придется выбирать между преданностью Маку и службой. Она вдруг поняла, что
карьера куда менее важна, чем этические принципы. И совсем ничего не значит
там, где речь идет о человеке, обладающем этими принципами. Мужчине, которого
она любит, который готов поставить все на то, во что верит.
— Не спутаю, — тихо отозвалась она. Мак холодно кивнул,
совершенно напрасно поверив в ее искренность.
— Сейчас я буду звонить мэру. Выйдя из дома, постарайтесь
игнорировать репортеров.
Он отправился в кухню. Остальные задержались минут на
десять, но Мака не было ни видно, ни слышно.
— У меня создалось отчетливое впечатление, что он ждет
нашего ухода! — выпалил Шредер. Сэм была совершенно с ним согласна, но ей очень
хотелось остаться, чтобы услышать разговор с мэром.
— Пойдем, Литлтон, ему понадобится не меньше часа, чтобы
связаться с мэром, — уговаривал Уомэк, когда она замедлила шаг и беспокойно оглянулась
на дверь кухни. — Он и без того зол на тебя, как сто чертей. Давай-ка отсюда,
пока он не решил вышвырнуть тебя обратно в патрульную службу.
— Я не думала, что он так уж зол, — нехотя пробормотала Сэм,
останавливаясь за дверью и натягивая серые замшевые туфли. Пришлось осадить
строгим взглядом симпатичного молодого полицейского у лифта, который самым
беззастенчивым образом подтолкнул локтем напарника, показав на ее ножки.
Уомэк рассеянно следил за ней, но мыслями постоянно
возвращался к Маккорду и его вспыльчивому нраву.
— Говорю же, он вне себя. Поверь, единственное, что спасло
тебя, был тот неоспоримый факт, что ты спасла его в перестрелке.
— Не-а, — возразил Шредер, когда они вошли в лифт. — Он
вовсе не так уж и взбешен… просто сосредоточивался. Лично мне Мак больше всего
напоминает товарный поезд, несущийся вниз с горы без тормозов, а Литлтон просто
умудрилась очутиться слишком близко от рельсов.
Мужчины встали по бокам Сэм, и все трое принялись
протискиваться через толпу орущих репортеров, жмурясь от слепящих вспышек.
Независимо от того, рассердился Мак или нет, Сэм все же
хотела найти способ подождать и послушать, что он скажет прессе. Хорошо бы
встать в сторонке и поддержать его морально. Но «сосредоточен» ли он или просто
«зол как черт», умнее всего будет сделать, как он велел, и ехать домой. В конце
концов, можно наблюдать за происходящим по телевизору.
Глава 74
Сэм, закутанная в мягкий голубой халат с атласным
воротничком, подаренный матерью на Рождество, свернулась клубочком на диване и,
машинально расчесывая влажные волосы, в который раз просматривала видеозапись
заявления Мака журналистам, собравшимся у дома Ли, и речь мэра Эдельмана,
произнесенную через час после того.
Маку, очевидно, удалось убедить мэра в невиновности Майкла
Валенте и посоветовать немедленно осудить Труманти. Сэм, улыбаясь, слушала
слова мэра, словно чудесную музыку.
— Расследование убийства Логана Мэннинга пришло к
печальному, но закономерному концу, когда лейтенант Митчелл Маккорд и его
команда помешали Джейн Себринг застрелить миссис Мэннинг в ее же квартире. За
несколько минут до того, как мисс Себринг начала стрелять в полицейских,
вошедших в квартиру, она призналась в убийстве Логана Мэннинга и психиатра
Шейлы Уинтерс, труп которой был обнаружен днем в ее кабинете. Согласно
объяснениям полицейских, они открыли огонь в порядке самозащиты и мисс Себринг
погибла на месте.
Первый и единственный вопрос, на который ответил мэр,
разумеется, касался Майкла Валенте и его участия в этом деле.
— Мистер Валенте, — подчеркнул мэр, — не имеет ничего общего
с гибелью Логана Мэннинга. Должен сказать, однако, что он немало помог расследованию
бригады лейтенанта Маккорда и, насколько мне известно, рисковал собственной
жизнью, чтобы спасти миссис Мэннинг, когда началась перестрелка. Я приказал с
завтрашнего утра проверить законность всех обвинений, выдвинутых городом
Нью-Йорком против Майкла Валенте, и попросил мистера ??аккорда возглавить
комиссию. Сейчас я ожидаю его решения, а пока потребовал и получил заявление об
отставке комиссара Труманти с сегодняшнего дня. Больше я ничего не уполномочен
сказать до самого конца следствия. Правда, в настоящее время я располагаю
достаточной информацией, чтобы с уверенностью заключить: мы обязаны принести
извинения мистеру Валенте за все вопиющие несправедливости и оскорбления,
причиненные ему во имя «правосудия». Во время избирательной кампании я обещал
гражданам Нью-Йорка принять самые необходимые меры против злоупотреблений
властью и привилегиями со стороны городских чиновников всех уровней и сегодня
выполняю свое обещание.
