— Вряд ли я смогу проглотить что-то из этого. Сестра,
удивленно хмурясь, просмотрела маленький список, лежавший рядом с подносом.
— Но именно это вы заказывали вчера вечером.
— Должно быть, в бреду.
Очевидно, сестра согласилась, но все же упорно стояла на
своем:
— Я могу послать кого-нибудь в кафетерий. Что вы обычно
едите на завтрак?
Этот вопрос вызвал в Ли такую мучительную тоску по прежней
жизни, по спокойной, чудесной каждодневной рутине, что слезы обожгли глаза.
— Фрукты. Грушу… и кофе.
— О, нет ничего проще, — добродушно заверила сестра. — Даже
необязательно посылать кого-то в кафетерий.
Едва она вышла, как в палате появились Шредер и Литлтон. Ли,
сделав над собой усилие, приподнялась:
— Вы нашли хижину?
— К сожалению, нет, мэм. Нам нечего сообщить. Наоборот,
хотели задать вам несколько вопросов, — объявил Шредер и, кивнув на поднос,
добавил:
— Если хотели сначала поесть, не стесняйтесь. Мы можем
подождать.
— Сестра обещала принести кое-что другое, — пояснила Ли.
Тут словно по волшебству возникла сестра с каталкой, на
которой возвышалась гигантская, перевитая золотыми лентами корзина с грушами,
лежащими на золотистом атласе.
— Корзина была на посту медсестер. Кто-то из посетителей
принес и сказал, что это для вас. Взгляните! Не просто груши, а произведения
искусства! — ахала сестра, вынимая из золотистого гнездышка огромную лоснящуюся
грушу и поднимая ее на всеобщее обозрение. — Только вот карточки, похоже, нет,
— прибавила она, оглядывая корзину и отдавая грушу Ли. — Должно быть, выпала.
Теперь я оставлю вас с вашими посетителями.
Груша напомнила Ли о последнем разговоре с Логаном насчет
завтрака, и глаза снова наполнились сентиментальными слезами. Она сжала грушу в
ладонях, поглаживая кончиками пальцев гладкие бока, думая о такой же гладкой
коже Логана, его улыбке… Потом прижала грушу к сердцу, где хранились
драгоценные воспоминания о Логане, живые и добрые. По щекам медленно сползли
две слезы.
— Миссис Мэннинг?
Ли смущенно смахнула слезы.
— Простите… просто мой муж всегда подшучивал над моим
пристрастием к грушам. Я много лет почти каждый день ем груши на завтрак.
— И наверное, многие знают об этом? — как бы между прочим
спросила детектив Литлтон.
— В общем, это не секрет, — кивнула Ли, откладывая грушу. —
Время от времени он подсмеивался над этой привычкой в присутствии посторонних.
Груши скорее всего послала экономка или секретарь, а всего вернее, тот рынок,
где я всегда их покупаю. — Она показала на два стула, обтянутых коричневым
винилом:
— Садитесь, пожалуйста.
Литлтон подвинула стулья к кровати.
— Ваша карта оказалась не настолько полезной, как мы
ожидали, — начал Шредер. — Чертеж был немного неточен, а вехи либо пропали,
либо завалены снегом. Мы проверяем всех риэлторов в округе, но пока никто
ничего не знает ни о хижине, ни о ее владельце.
Неожиданно Ли пришла в голову мысль: решение настолько
очевидное, что она была поражена своей недогадливостью! Как это она не подумала
об этом раньше?!
— Знаете, я была почти у цели, когда произошла авария. Тот,
кто нашел меня на дороге, точно знает это место! Вы уже говорили с ним?
— Пока нет, — признался Шредер.
— Но почему? — взорвалась Ли. — Почему вы целый день
скитаетесь по горам, пытаясь следовать моей карте, когда нужно всего-навсего
потолковать с тем, кто меня отыскал?
— Мы не можем потолковать с ним, потому что не знаем, кто
он.
Голова Ли словно разбухла. Виски ломило. Нетерпеливое
раздражение не давало сосредоточиться.
— Но его наверняка нетрудно отыскать. Пожалуйста,
расспросите водителя «скорой помощи», которая меня привезла. Должно быть, они
видели его.
— Постарайтесь успокоиться, — попросил Шредер. — Понимаю,
что вы расстроены, но позвольте объяснить ситуацию с вашим спасителем.
Почувствовав, что положение куда сложнее, чем она
предполагала, Ли попыталась последовать его совету.
— Ладно, я успокоилась и слушаю вас.
— Мужчина, нашедший вас воскресным вечером, спустился с
горы, добрался до маленького мотеля на окраине Хэпсбурга, называемого «Венчур
инн», разбудил ночного портье и велел позвонить девять-один-один. Потом убедил
портье, что вам лучше полежать в комнате с нагревателем и одеялами до прибытия
помощи. После того как двое мужчин внесли вас в номер, ваш спаситель сказал
портье, что идет к машине за вашими вещами. Больше он не вернулся. Когда через
несколько минут портье вышел па улицу, машины неизвестного уже не было.
Все эмоции разом выкипели, оставив Ли вялой и обмякшей.
Закрыв глаза, она откинулась на подушки.
— Но это безумие. Почему кто-то способен так поступить?
— На это есть несколько возможных объяснений, и самое
правдоподобное — что он и есть тот тип, который сбил вашу машину. Потом ему все
же стало совестно, и он поехал обратно, искать вас, а когда нашел, убедился,
что вы в надежных руках, и только потом смылся до приезда полиции и «скорой».
Трудно сказать, так ли это, но у него наверняка были причины не дожидаться
полиции. Портье объяснил, что парень сидел за рулем черного или темно-коричневого
четырехдверного седана, по всей видимости, «линкольна», старого и довольно
побитого. Портье уже лет семьдесят, так что память совсем плоха, тем более что
хлопот у него было по горло, особенно когда он пытался вынести вас из машины.
Зато лицо водителя он запомнил немного лучше и согласился завтра поработать с
нашим художником, чтобы составить фоторобот. Будем надеяться, что они добьются
достаточного сходства и мы сможем воспользоваться портретом, если ваш муж к
этому времени не объявится.
— Ясно, — прошептала Ли, отворачивая голову. Но перед
глазами стояло счастливое лицо Логана в тот момент, когда он целовал ее на
прощание. Он где-то там, наверху, раненый или застрявший в снегу… или то и
другое. Это единственные альтернативы, которые была способна признать Ли. Она
отказывалась даже помыслить о том, что Логану уже могут не понадобиться ни
помощь, ни спасение.
Тут впервые за все время раздался нерешительный голос
Литлтон:
— Мы… хотели спросить вас еще кое о чем…
Ли сморгнула слезы и вынудила себя взглянуть на хорошенькую
брюнетку.
