— Сегодня утром офицер Боровски вернулся на дежурство после
отгулов и сообщил, что в сентябре вы жаловались на неизвестного преследователя.
Именно он тогда разговаривал с вами и сейчас посчитал, что мы тоже должны
знать. Скажите, проблема все еще существует?
Сердце Ли глухо, тревожно забилось с такой силой, что,
казалось, все тело сотрясается. Голос постыдно дрожал, язык не слушался.
— Думаете, это он столкнул меня с дороги или что-то сделал
моему мужу? — почти неслышно пролепетала она.
— Нет, вовсе нет, — с теплой, ободряющей улыбкой заверила
детектив Литлтон. — Мы всего лишь пытаемся помочь. Основные дороги уже очищены,
а по боковым пущены грейдеры. Телефон и электричество работают почти везде,
если не считать самых отдаленных уголков. Думаю, ваш муж объявится с минуты на
минуту. Мы подумали, что, пока еще работаем с вами, вы захотите выяснить
личность преследователя. Если хотите, чтобы мы…
— Буду очень вам благодарна, — поспешно ответила Ли,
цепляясь за объяснение детектива Литлтон, потому что хотела ему поверить.
— Что вы можете рассказать о нем?
Ли описала события, беспокоившие ее последнее время.
— Вы сказали, что он послал вам орхидеи, — заметила Литлтон,
когда Ли закончила рассказ. — Не смотрели, случайно, карточки в тех корзинах,
что принесли в палату?
— Нет.
Литлтон встала и первым делом направилась к белым орхидеям.
— Они от Стивена Розенберга, — прочла она.
— Это один из спонсоров спектакля, — пояснила Ли. Литлтон
продолжала читать тексты и подписи на других карточках. Дойдя примерно до
половины, она кивнула на стопки телефонограмм и телеграмм на тумбочке Ли:
— А эти? Вы все прочитали?
— Большинство.
— Не возражаете, если детектив Шредер займется этим, пока я
перебираю корзины?
Ли равнодушно кивнула, но Шредер взялся за дело без особого
энтузиазма.
Когда оказалось, что все имена на карточках знакомы Ли,
детектив Литлтон взяла свою куртку. Шредер тоже поднялся, пытаясь закончить
просмотр стоя. Он как раз читал одну из последних телефонограмм, когда его поза
и лицо претерпели внезапные и самые неприятные изменения. Он как-то весь
подобрался, насторожился, помрачнел и уставился на Ли так, словно видел ее в
совершенно новом и крайне нелестном свете.
— Итак, насколько я полагаю, Майкл Валенте — ваш хороший
приятель?
И он, и Литлтон смотрели на нее с таким видом, что Ли
почувствовала себя каким-то образом приниженной и запачканной одним этим
предположением.
— Вовсе нет, — подчеркнуто сухо возразила она. — Впервые я
встретила его в субботу вечером у себя дома на вечеринке в честь премьеры новой
пьесы.
Она не хотела ничего больше говорить. Не хотела упоминать о
вечеринке, и особенно дать им знать, что Логан вел какие-то дела с Валенте. Не
хотела сказать лишнего, чтобы детективы посчитали Логана кем-то еще, кроме
абсолютно честного и надежного бизнесмена и любящего мужа, который трагическим
образом пропал. Что, разумеется, было чистой правдой.
Детективы, похоже, приняли ее объяснение.
— Наверное, если ты звезда первой величины, всякие психи и
помешанные слетаются, как мошки на огонек, — предположил Шредер.
— Издержки профессии, — кивнула Ли, пытаясь шутить и самым
жалким образом потерпев неудачу.
— А теперь мы уходим и дадим вам отдохнуть, — объявил он. —
Если что-то понадобится, звоните. Мы оставили номера наших сотовых, а пока
попробуем еще раз задействовать вашу карту. Обычно найти места аварий не
составляет труда. Но по обочинам дорог сейчас такие сугробы, что трудно найти
приметы, которые вы указали.
— Позвоните, если найдете что-то… что бы то ни взмолилась
Ли.
— Обязательно, — пообещал Шредер.
Он сумел удержать себя в руках, даже когда Литлтон
остановилась на посту медсестер и спросила насчет отсутствовавшей в корзине
груш карточки. Он не дал воли возмущению, даже когда медсестра поискала и
ничего не смогла найти, но когда они добрались до лифтов, яростно набросился на
Сэм:
— Что это ты устроила? Нужно же быть такой ненормальной!
Запугала ее своим бредом насчет преследователя, так что у бедняги последний
разум отшибло. И она ни на секунду не поверила твоим объяснениям. Она точно
знала, о чем ты думаешь.
— Она не глупа. И очень скоро сама вспомнила бы его и
перепугалась бы, что именно он устроил все это, — парировала Сэм. — Лучше пусть
знает, что мы уже об этом подумали и идем по следам.
— По каким еще следам? — фыркнул он. — Ее преследователь
находится еще в той романтической стадии, на которой все подобные типы дарят
подарки предмету своего обожания, и, возможно, в ней и останется, пока не
положит глаз на кого-то другого. Далее, преследователи никогда не действуют
спонтанно, наоборот, они часами мечтают о той минуте, когда можно выйти из
тени. Мечтают, планируют и терпеть не могут никаких отклонений. И уж конечно,
не собираются делать первый ход в разгар внезапно налетевшей непредсказуемой
вьюги, если только не замыслили еще и это… что совершенно невозможно.
Появление лифта сбило Шредера с намеченной колеи, а Сэм,
увидев, что в кабине никого нет, попыталась рассуждать:
— Не находишь странным, что муж исчез в ту же ночь, когда
жену едва не убили… а потом самым таинственным образом спасли? Слишком много
совпадений, на мой взгляд.
— Предполагаешь, что за всем этим стоит один преследователь?
Или их много? Сколько, по-твоему?
Сэм, проигнорировав сарказм, продолжала:
— Вполне возможно, он ехал за ней, когда увидел, что машина
летит с обрыва, вот и остался, чтобы ее спасти.
Она прикусила язык, но было уже поздно: даже в ее
собственных ушах подобное предположение звучало нелепо.
— Это и есть твоя версия? — издевательски хмыкнул Шредер. —
Преследователь, внезапно ставший рыцарем в серебряных доспехах? — И, не
дожидаясь ответа, добавил:
— Так вот, позволь я выскажу свою: Мэннинг, захваченный
бураном, по какой-то причине не может выбраться. Миссис Мэннинг потеряла
управление из-за того же свирепого бурана и скатилась с дороги. А вот почему
эта версия мне нравится: та же самая история случилась с сотнями людей,
попавших в бурю в это воскресенье. Твоя версия, на мой взгляд, не выдерживает
никакой критики: это невероятно, мало того, не правдоподобно. Короче говоря,
чушь собачья.
Определение было на редкость точным, поэтому Сэм, вместо
того чтобы надуться, глянула на Шредера и рассмеялась.
