Иного поощрения сиделке не потребовалось.
— Вы были в шоке, когда вас сюда привезли, — призналась она.
— Сотрясение мозга, переохлаждение, сломанные ребра и подозрение на повреждение
шейного позвонка и прилегающих тканей — то есть, говоря языком медиков, травма
от внезапного резкого движения головы и шеи. Несколько глубоких порезов
скальпа, рваные раны на руках, ногах и торсе, но, к счастью, лицо почти не
пострадало, и это уже само по себе чудо. Кроме того, синяки и ссадины по всему…
Улыбаясь так широко, как позволяла распухшая губа, Ли подняла руку, чтобы
остановить перечисление скорбного списка.
— Скажите, все это настолько серьезно, что потребуется
операция?
Медсестра, казалось, была поражена столь оптимистичным
настроем, но тут же уважительно качнула головой.
— Никаких операций, — заверила она, одобрительно погладив Ли
по плечу.
— А физиотерапия?
— Не думаю. Но несколько недель вам придется нелегко, да и
ребра будут беспокоить. Ожоги и порезы потребуют пристального внимания, могут
остаться шрамы, которые необходимо…
Ли очередной вымученной улыбкой прервала новый поток
угнетающих медицинских терминов.
— Я буду очень осторожной, — заверила она и немедленно
переключилась к единственной интересующей ее теме:
— Где мой муж?
Сиделка смущенно отвела глаза и снова погладила Ли по плечу.
— Пойду узнаю, — пообещала она и поспешно вышла, оставив у
Ли впечатление, что Логан где-то неподалеку.
Совершенно измученная, казалось бы, такими простыми
действиями, как пить и разговаривать, Ли закрыла глаза и попыталась сложить в
одно целое картину того, что случилось с ней со вчерашнего дня, когда Логан
поцеловал ее на прощание…
Он был так возбужден, когда покинул их квартиру в Верхнем
Ист-Сайде, так настойчиво уговаривал ее приехать к нему в горы и провести
вместе ночь. Вот уже больше года он искал подходящее место для их совместного
убежища в горах, уединенный уголок, который послужит достойным обрамлением
просторного каменного дома, который он спроектировал для них двоих. Поиски
усложнялись тем, что Логан уже сделал чертежи, так что место должно было
соответствовать его планам. В четверг он наконец отыскал участок, отвечающий
всем его требованиям, и так спешил все ей показать, что упросил провести ночь,
их ближайшую свободную ночь, в горной хижине на территории владения.
— В хижине годами никто не бывал, но я все приберу, пока
буду тебя ждать, — обещал он, проявляя трогательное рвение к обязанностям,
которых обычно избегал как огня. — Правда, там нет ни электричества, ни
отопления, но я разожгу огонь в камине, и мы уляжемся перед ним в спальных
мешках. А перед этим у нас будет ужин при свечах. Утром встанем пораньше и
посмотрим, как солнце поднимается над вершинами деревьев. Наших деревьев. Вот
увидишь, все будет очень романтично.
Весь этот план вызвал в Ли только веселый ужас. Прошлым
вечером она играла главную роль в новой бродвейской пьесе и успела поспать только
часа четыре. Перед тем как уехать в горы, ей предстояло провести воскресный
дневной спектакль, потом три часа пробираться в холодную, необитаемую каменную
хижину, чтобы спать на полу… а утром вскочить на рассвете.
— Просто дождаться не могу, — как ей казалось убедительно,
солгала Ли, на самом деле больше всего на свете мечтая о том, как бы еще
поспать. Сейчас только восемь, а она вполне могла бы подремать до десяти.
Логан тоже не отдохнул этой ночью, но был уже одет и умыт.
Похоже, ему не терпелось поскорее ехать.
— Это место не так легко найти, поэтому я нарисовал тебе
карту с кучей примет, — сообщил он, кладя на ее тумбочку листок бумаги. — Я уже
все загрузил в багажник.
Он наклонился и наспех поцеловал Ли в щеку.
— Кажется, ничего не забыл: чертежи дома, колья, бечевку,
поперечные брусья, спальные мешки. И все же такое чувство, словно что-то
оставил…
— Метлу, швабру и ведро? — сонно пошутила Ли, перекатываясь
на живот. — Щетки? Чистящий порошок?
— Брюзга, — поддел он, покусывая ее за самое чувствительное
местечко на шее.
Ли хихикнула, поудобнее положила подушку и продолжала
перечислять:
— Дезинфицирующий раствор… мышеловки…
— Нудишь, как избалованная, испорченная, капризная
бродвейская звезда, — хмыкнул он, надавливая на подушку, чтобы заткнуть ей рот.
— Где твой авантюрный дух?
— Не выходит за двери «Холидей инн»
[1]
, — с приглушенным
смешком призналась она.
— А ведь ты любила пешие походы. И меня приучила. Кто
предлагал жить в палатках весь наш медовый месяц?
— Только потому, что «Холидей инн» был нам не по карману.
Логан со смехом стянул с нее подушку и взъерошил волосы.
— Поезжай прямо из театра. Не опаздывай. Он встал и
устремился к двери их спальни.
— Нет, я точно что-то позабыл…
— Питьевую воду, свечи, оловянный кофейник? — услужливо
предположила Ли. — Продукты к ужину? Грушу мне на завтрак?
— Никаких груш. Ты просто подсела на них, как на иглу, —
шутливо бросил он через плечо. — Отныне тебе полагаются только «Крим оф Уит»
[2]
и
чернослив.
— Садист, — пробормотала Ли в подушку, но как только дверь
захлопнулась, с улыбкой перевернулась на спину, глядя в окно, выходящее на
Центральный парк. Логан просто загорелся идеей дома в горах, но хотя его
энтузиазм был поистине заразительным, для Ли важнее всего было беспечное
настроение мужа. Тринадцать лет назад они были так молоды, так бедны, что
тяжелый труд стал сначала необходимостью, а потом и привычкой. В день свадьбы
их общий капитал составлял восемьсот долларов наличными плюс только что
полученный Логаном диплом архитектора, светские связи его матери и недоказанный
актерский талант Ли. И еще их непоколебимая вера друг в друга. И этими скудными
средствами они создали себе великолепную жизнь, хотя последние несколько
месяцев были так заняты, что их сексуальные отношения почти свелись к нулю. Она
полностью погрузилась в предпремьерное безумство новой пьесы, а Логана
совершенно поглотили бесконечные сложности его последнего и самого
значительного делового проекта.
Лежа в постели и рассматривая облака, собирающиеся в
ноябрьском небе, Ли решила, что ей определенно нравится перспектива провести
ночь перед огнем, в полной неге и безделье, и заниматься любовью с мужем. Они
так хотели ребенка, и она неожиданно сообразила, что сегодняшняя ночь —
наиболее подходящий период для зачатия.
