Маккорд выключил видеоплейер и оглядел остальных детективов.
— Давайте поговорим о том, что нам уже известно и что еще
предстоит узнать. Итак, кто-то поднес пистолет к виску Мэннинга и вышиб ему
мозги. Потом неизвестный стер свои отпечатки пальцев с оружия, вложил его в
руку Мэннинга и выстрелил еще раз через открытое окно со стороны пассажирского
сиденья. Лаборатория все еще исследует волокна, волосы и частицы, собранные
следственной бригадой в доме и машине, но на это уйдет время, а кроме того, я
не рассчитываю на какие-то великие открытия. Думаю, возможно, что некоторое
время Валенте и Ли Мэннинг пробыли в хижине, избавляясь от улик. Судя по
результатам экспертизы, Мэннинг с кем-то пил вино перед смертью, но оба бокала
были тщательно вымыты, полагаю, снегом, а потом вытерты. Пол в кладовой покрыт
пылью, а вот все остальные полы подметены, что лишает нас возможности получить
отпечатки следов. — Он потянулся к желтому блокноту и, просмотрев заметки,
снова заговорил:
— Больше у нас на Валенте ничего нет. Для того чтобы завести
дело, необходимо доказать, что он любовник Ли Мэннинг. Нужно также выяснить,
знал ли об этом Логан Мэннинг. Если он подозревал, что Валенте трахает его
жену, возможно, поделился с приятелем. Следует обнаружить, с кем он говорил и что
именно сказал. Хотелось бы знать, почему он так внезапно пригласил Валенте на
вечеринку и по какой именно причине купил оружие. Вполне возможно, из-за
Валенте. Могло быть так, что Мэннинг позвал Валенте в горную хижину и стал
угрожать оружием. Или пытался выстрелить. Ли Мэннинг не собирается говорить нам
о Валенте, но можете побиться об заклад, что изложила самые пикантные детали
кому-то еще, скорее всего подруге. Не встречал еще ни одной женщины, способной
хранить адюльтер в строжайшей тайне. От нас требуется разнюхать, кому она
исповедалась, и подробности разговора. С другой стороны, могу гарантировать,
что Валенте ни слова никому не сказал, так что нет смысла искать его
конфидантов. Я получил распечатку записей телефонных разговоров Валенте, но не
рассчитывайте на то, что там отыщется какая-то информация о Ли Мэннинг. Для
этого он слишком хитер. Должно быть, пользовался чужим сотовым, о котором нам
ничего не известно.
— Я всего лишь хочу понять, за чем мы охотимся, лейтенант, —
объявил Уомэк, потирая плечо. — По-видимому, мы стараемся повесить убийство
Мэннинга на Валенте. Но сегодня, в процессе беседы с капитаном Холландом, у
меня сложилось впечатление, что мы также пытаемся использовать расследование
убийства Мэннинга как средство получения сведений о других аспектах
деятельности Валенте.
— Ответ на этот вопрос состоит из трех частей, поэтому
слушайте очень внимательно, Уомэк. Первая: мы хотим повесить убийство Мэннинга
на того, кто пристрелил его, и возможных сообщников убийцы. Лично у меня нет
сомнений, что в этом деле существует сговор Ли Мэннинг и Валенте. Вторая: мы
действительно хотим использовать это расследование как средство рассмотрения
деятельности Валенте во всех аспектах. И это будет легче сделать нам, чем
федералам, потому что в процессе раскрытия убийства на уровне местной полиции
мы сумеем уговорить местных судей подписать разрешение на прослушивание
телефонных разговоров, ордера на обыск и все, что потребуется. Третья, столь же
важная, как первые две: я, а не капитан Холланд, руковожу этим расследованием.
И при этом отчитываюсь исключительно перед комиссаром Труманти, и в продолжение
всего расследования вы отчитываетесь передо мной, а не капитаном Холландом.
Ясно?
Уомэк явно не собирался возражать, мало того,
заинтересованно кивал, но при этом не выглядел ни запуганным, ни устрашенным.
— Я вас слышал, лейтенант.
— Прекрасно. На будущее, если возникнут какие-то вопросы или
замечания, обращайтесь ко мне, а не к капитану. Я буду держать его в курсе
дела, если сочту необходимым.
Уомэк кивнул, Маккорд удовлетворенно улыбнулся.
— Мы уже потерпели одну неудачу с Валенте.
— Какую? — удивился Шредер.
— С тех пор как пресса обнаружила, что Валенте предоставил
Ли Мэннинг свой вертолет, они все гадают и пытаются вынюхать подробности и в
результате поднимают вонь до небес. Валенте это знает и осторожничает больше
обычного. Наше дело — получить о нем информацию от свидетелей, не проявляя при
этом открытого любопытства.
— Жаль, что нельзя попросить репортеров отвязаться. Маккорд
коротко невесело рассмеялся:
— Даже не думайте. Если потребовать, чтобы репортеры не
совали носы не в свое дело, они не только удвоят усилия, но и начнут следить за
вами, выискивая, почему полиция ни с того ни с сего взялась за Валенте.
Он подошел к доске и взял кусочек желтого мела.
— Ладно, начинаем опрашивать людей. Благодаря миссис Мэннинг
у нас имеется разрешение беседовать со всеми знакомыми ее и Мэннинга, включая
их психотерапевта и деловых партнеров усопшего. Давайте начнем с имен, которые
она упомянула, набросаем предварительный список и посмотрим, куда это нас
приведет.
Он вывел в левом углу доски четыре имени: Джейсон Соломон,
Шейла Уинтерс, Тита Беренсон, Сибил Хейвуд.
— Нам, естественно, нужно поговорить со служащими Мэннинга.
«Мэннинг дивелопмент»— написал он под именем Сибил, после
чего остановился и оглянулся.
— Есть еще одна особа, с которой нужно как можно быстрее
побеседовать.
Этой особой оказалась Джейн Себринг.
— Когда я смотрел видеозапись прошлой ночью, мисс Себринг
показалась мне чересчур страдающей и измученной для амбициозной, эгоистичной
секс-бомбы, с репутацией человека, не гнушающегося любых методов для достижения
цели и способного пойти по трупам.
— Где вы все это слышали? — нахмурился Шредер.
— Прочитал в «Инкуайрер» на прошлой неделе.
— И вы читаете «Инкуайрер», лейтенант? — расхохотался
Шредер.
— Конечно, нет. Просто случайно заметил статью на первой
странице, — пояснил он и, улыбнувшись Сэм, словно приглашая оценить шутку,
добавил:
— Пока стоял в очереди в магазине.
Но Сэм, вместо того чтобы посмеяться, вопросительно подняла
брови и взглянула на него с выражением ясно говорившим: «И что?»
Как ни странно, Маккорд вроде даже смутился немного, не
добившись ожидаемой реакции.
— Шредер, — приказал он, — вы и Уомэк начинайте работать со
служащими Мэннинга, а…
Тут раздался телефонный звонок, и лейтенант взял трубку.
— Маккорд, — раздраженно бросил он, но лицо его тут же
прояснилось. Повесив трубку, он торжествующе объявил:
— Только что объявился тот добрый самаритянин, который спас
Ли Мэннинг в ночь аварии.
