— Где он? — встрепенулся Шредер.
— Внизу, вместе со своим адвокатом. И перед тем как
потолковать с нами, хочет заключить сделку.
— Какую именно? — поспешно спросил Уомэк.
— Пока еще неизвестно, но скоро узнаем.
Глава 36
Шредер и Уомэк наблюдали в двустороннее зеркало, как человек
под кодовой кличкой Добрый самаритянин вместе со своим адвокатом усаживались в
комнате для допросов. Маккорд и Литлтон устроились напротив.
— Я Джули Косгроув, — представилась адвокат, — а это мистер
Росуэлл.
Росуэлл оказался потрепанным, уже немолодым человеком лет
пятидесяти пяти, с обветренным лицом, носившим следы разгульной жизни, плохими
зубами и виноватой, нервной улыбкой. На правом локте куртки зияла дыра, а
засаленная кепка, которую он вежливо снял, войдя в комнату, обличала в нем
страстного приверженца «Куэрс»
[17]
.
— У мистера Росуэлла есть ответы на все ваши вопросы, —
продолжала адвокат. — Тем не менее мы хотим гарантий, что все сказанное не
будет использовано против него.
Маккорд развалился на стуле, лениво постукивая карандашом по
желтому блокноту, который принес с собой. Росуэлл тем временем неловко ерзал на
сиденье, умоляюще глядя на мисс Косгроув.
— Интересно, с чего он взял, что мы собираемся его
преследовать? — выговорил наконец Маккорд. — Разве за то, что он утаивал
информацию и скрылся с места аварии?
— Он не скрывался. Наоборот, привез жертву в безопасное
место и попросил вызвать «скорую». Что же до утаивания информации, то, согласно
Пятой поправке к конституции, свидетель имеет полное право утаивать информацию,
которая может дать материал для обвинения против него.
Он здесь, потому что мистера Мэннинга нашли убитым и в
новостях сообщили, что вы считаете вероятным наличие связи между убийцей и тем,
кто нашел в ту ночь миссис Мэннинг.
— И он боится, что мы обвиним его в преступлении? — с
непроницаемым видом осведомился Маккорд.
Адвокат неловко откашлялась.
— Нет. За то, что в ночь на двадцать девятое ноября он вел
машину, не имея водительских прав.
По сравнению с тем, что уже успела вообразить себе Сэм, этот
проступок казался таким ничтожным, что она поспешно сжала губы, стараясь скрыть
невольную усмешку. Даже голос Маккорда смягчился:
— Поскольку подобные преступления находятся вне моей
компетенции, я ничего не могу гарантировать. Однако готов дать слово, что не
передам наш разговор местным властям в Катскилле или полиции штата. Этого
достаточно?
Адвокат посмотрела на клиента и ободряюще кивнула:
— Давайте, Уилбур, расскажите, что случилось той ночью?
Росуэлл нервно смял кепку в мозолистых пальцах и перевел
взгляд с Маккорда на Сэм, очевидно, посчитав ее наименее опасной.
— Той ночью в начале двенадцатого я ехал по дороге. Но не
пил, клянусь, ни капли. — Для пущего эффекта он поднял правую руку. — Снег
валил стеной, и тут я увидел сбоку, на дороге, большой темный бугор, вроде как
наполовину свисавший с заноса. Я хотел его объехать и вдруг увидел тело.
Он опустил глаза.
— Мне запретили ездить. Временно отобрали права за то, что
сел за руль под этим… как его… воздействием. И я решил не останавливаться… но
просто не мог бросить ее замерзать. Выключил зажигание, уложил ее в машину, а
потом спустился с горы в мотель. Разбудил портье, и он помог оттащить ее в
номер. Он считал, что я должен остаться до прибытия копов или «скорой». Но я
знал, что копы обязательно спросят мои имя, адрес и права. Поэтому я попросил
портье остаться с ней в номере, пока достану из машины ее вещи, а вместо этого
уехал.
Поскольку он обращался к ней, упорно игнорируя Маккорда, Сэм
сочла необходимым ему ответить.
— Вы помогли ей, хотя знали, что рискуете, — подытожила она
с улыбкой. — Такой поступок говорит сам за себя, мистер Росуэлл.
Сэм, немало натерпевшаяся от братьев, знала разницу между
мужчиной, просто смущенным комплиментом, и тем, кто чувствовал себя виноватым,
зная, что не заслужил похвал. И поэтому следующий вопрос задала все тем же
мягким, ободряющим тоном:
— Вы сказали, что остановились, потому что не могли оставить
ее замерзать на дороге?
— Угу… то есть да, мэм.
— Было темно, и шел снег. Откуда вы узнали, что «большой
темный бугор»— это тело именно женщины, а не мужчины?
— Я… я не знал, пока не подъехал ближе.
— Но вы остановились, уже зная, что человек, лежащий на
дороге, все еще жив. Поэтому вам и пришлось остановиться, чтобы не дать ему
погибнуть, не так ли? У вас проблемы с алкоголем, и из-за этого вы лишились
водительских прав. Но несмотря на это, вы, по существу, человек порядочный и
даже храбрый. Не правда ли?
— Не знаю, считают ли так другие, — сконфуженно пролепетал
он, — и понятия не имею, есть ли у меня на это право.
— У меня имеются веские причины так вас называть, мистер
Росуэлл. Когда вы остановились, чтобы помочь миссис Мэннинг, и отвезли ее в
мотель, то беспокоились не только о полиции и отобранных правах. Вы боялись,
что, взглянув на машину, полицейские сразу поймут: она тоже побывала в аварии
и, возможно, стала ее причиной. Да, в ту ночь вы многим рисковали, спасая
миссис Мэннинг.
Росуэлл побледнел как полотно.
— Я… — начал он, но адвокат поспешно положила руку ему на
рукав:
— Ни слова больше, Уилбур. Ни единого слова. Детектив,
мистер Росуэлл уже рассказал все, что знает о той ночи.
Сэм, не обращая на нее внимания, с милой улыбкой взглянула
на Росуэлла и мягко сказала:
— В таком случае позвольте сказать ему то, чего он еще не
знает. Миссис Мэннинг призналась, что в ту ночь на опасном крутом повороте, в
страшную метель и при нулевой видимости сбросила скорость, так что машина едва
ползла. Я сама видела тот поворот и, сиди тогда за рулем машины мистера
Росуэлла, тоже не смогла бы остановиться. Если кто и виноват в случившемся, то
уж, скорее, миссис Мэннинг.
— Тем не менее, — возразила адвокат, — моему клиенту больше
нечего сказать. ??сли бы это он вел другую машину, тогда, по моему
представлению, все ваши уверения в его невиновности не стоят и цента. Миссис
Мэннинг может с вами не согласиться и даже подать иск в гражданский суд, и
тогда вы попытаетесь преследовать его хотя бы за то, что он скрылся с места
аварии.
