— Я составлю компанию доктору Уинтерс, пока вы не привезете
разрешение. И захватите ордер на обыск, на случай если доктор Уинтерс пожелает
вести эту битву до неизбежного утомительного конца. Да привезите с собой
детективов Шредера и Уомэка, пусть помогут найти то, что мы ищем.
— Я предлагаю компромисс, — слегка улыбнулась доктор.
— Меня не интересуют компромиссы.
— Тот компромисс, что я предложу, сбережет кучу времени,
которое иначе будет потрачено зря.
— Обожаю тратить время зря, — мягко ответил Маккорд.
Шейла громко засмеялась:
— Вот уж нет, лейтенант! В обычных обстоятельствах вы до
предела нетерпеливы. Однако это уже попахивает бесплатным психоанализом, что
противоречит моим принципам. Вот что я готова предложить. Собственно говоря, у
меня нет выбора, потому что Ли Мэннинг с минуты на минуту будет здесь. Общение
доктора с пациентом — это священнодействие, и принцип врачебной тайны
поддерживается и защищается судами всего мира.
— Как и статья о препятствовании отправлению правосудия.
— Я не стану препятствовать отправлению вашего правосудия.
Когда приедет Ли, я в вашем присутствии прямо скажу, что не советую ей
уполномочивать меня раскрыть суть наших бесед. Если она послушает меня и
отберет у вас тот листок, которым вы размахиваете, — это ее полное право. Не
так ли?
Все было так, и оба это знали.
— Если же она по-прежнему станет требовать, чтобы я передала
всю информацию вам, тогда я это сделаю. Договорились?
Кажется, она взяла верх, и тут уже ничего не попишешь.
Маккорд расплылся в улыбке, и шрам на лице показался глубокой канавкой.
— Как могу я спорить со столь безупречной логикой и разумным
ведением переговоров? — лениво осведомился он. — Хотя меня разбирает
любопытство…
— Еще бы, — усмехнулась она, и Сэм опустила глаза: на миг ей
показалось, что прямо перед ее носом разыгрывается партия двух гроссмейстеров,
обладающих невероятно сложным и тонким интеллектом и неожиданно решивших
пофлиртовать. Она вдруг показалась себе лишней. И отчего-то преисполнилась
уверенности, что Ли Мэннинг аннулирует свое разрешение.
— Все же мне хотелось бы узнать, почему Ли Мэннинг
собирается приехать?
— О, на этот вопрос я могу ответить. Пресса буквально
преследует ее. Они разбили лагерь перед ее домом, так что она вот уже больше
недели сидит взаперти и выходила на улицу, только чтобы похоронить мужа. Я
пригрозила похитить ее, если она сегодня не пообедает со мной. По вполне
понятным причинам она не может показаться в ресторане, так что я пообещала
заказать еду сюда.
— Простите, что разрушил ваши планы на ленч, доктор, —
ответил Маккорд.
Шейла улыбнулась такой явной глупости:
— Ничего вы не разрушаете, лейтенант. У Ли уйдет не больше
двух минут на то, чтобы отозвать свое разрешение.
Несколько минут спустя Сэм с удивлением поняла, насколько
она ошибалась. Ли Мэннинг, до того бледная и похудевшая, что, казалось, вот-вот
свалится с ног, решительно отказалась последовать совету Уинтерс. Одетая в
удобные желтовато-коричневые слаксы и белую шелковую блузку, она уселась на
кожаный диван, подвернула под себя ноги и превратилась в юную, беззащитную
девчонку, совсем простую, без косметики и затейливой прически.
Рыжевато-каштановые волосы обрамляли прозрачные щеки, а огромные глаза отливали
бирюзой морской воды в солнечный день.
— Им нужны ответы, Шейла. Расскажи все, что тебе известно.
— Ли, я решительно против. Ты не в состоянии мыслить связно.
— Я пришла сюда потому, что тоже нуждаюсь в ответах.
Расскажи детективам все, что они хотят знать о моем муже, а я послушаю, потому
что, как оказалось, тоже с ним не знакома. Не знакома по-настоящему. Я только
воображала, что знаю его как самое себя.
— Хорошо.
Шейла рассеянно потерла лоб и взглянула на Ли.
— Постараюсь все изложить как можно деликатнее.
— О, не стоит щадить мои чувства! Все, что ты утаишь
сегодня, я прочитаю в утренних газетах завтра. В крайнем случае послезавтра.
Помнишь, я спросила тебя, был ли у Логана роман с Джейн Себринг, и ты сказала,
что нет…
— Когда вы спрашивали доктора Уинтерс? — перебил Маккорд.
Шейла Уинтерс окатила его свирепым взглядом, но ответила
одновременно с Ли:
— После похорон.
— Что заставило вас задать этот вопрос?
Вместо того чтобы возмутиться его тоном или вмешательством,
Ли подняла глаза и ответила со спокойной покорностью, словно больше не замечала
подобных бессмысленных приставаний. Похоже, ей действительно было все равно.
— Газеты были полны того, что я посчитала злобными
измышлениями.
— Лейтенант Маккорд, — предупредила психотерапевт, — вы
можете допрашивать миссис Мэннинг сколько хотите, и я не сумею вас остановить,
зато могу помешать вам делать это в моем кабинете. Так вот, если вы хотите
поиграть в вопросы-ответы, предоставьте отвечать мне и давайте поскорее с этим
закончим. И поверьте, мне это нелегко. Пожалуй, так трудно мне еще не
приходилось.
Она посмотрела на Ли Мэннинг, и выражение ее лица мгновенно
смягчилось.
— Ли, Логан был человеком гораздо более сложным, чем я
думала сначала, когда вы оба впервые пришли ко мне. Более сложным, более
ранимым и в то же время обладающим более… более упрощенной логикой, чем я
предполагала. И поверь, я пытаюсь изложить все это самыми упрощенными
терминами, вместо того чтобы прибегать к псевдонаучной психоболтовне. —
Неохотно обращаясь к Сэму и Мак-корду, она пояснила:
— Логан Мэннинг происходил из старой, богатой и
аристократической нью-йоркской семьи. Беда в том, что к тому времени, как Логан
родился, его дед промотал почти все состояние и семья была вынуждена жить в
благородной бедности. Но благодаря фамильным связям и кое-каким деньгам,
пожертвованным богатой двоюродной бабкой, Логан сумел попасть в те престижные
частные школы, которые посещали его предки. Но между ним и его одноклассниками
была пропасть: Логан по сравнению с ними был бедняком, и все это знали. Он не
мог проводить с ними каникулы. Не мог даже пригласить их домой. Всю жизнь его
терзал стыд за то, кем он был и что имел. Его отец умер, когда мальчик был
совсем маленьким, мать больше не вышла замуж, так что он рос без мужчины в
доме. Некому было ободрить его или разъяснить значение истинных приоритетов и
ценностей. Вместо этого на него обрушился поток историй о процветании семейства
Мэннингов в былые дни, сказки о великолепных особняках и бесценном
антиквариате, о красавцах мужчинах, печально известных безумной страстью к
игре, распутством и поразительными финансовыми операциями. Едва ли не с первых
лет жизни Логан мечтал стать одним из тех легендарных Мэннингов и восстановить
фамильные состояние и престиж. Он, несомненно, унаследовал их привлекательную
внешность, а также мозги и амбиции. И он достиг всего, к чему стремился…
