Маккорд рассерженно бросил на стол карандаш и записную
книжку.
— Из записки Валенте следует, что они притворялись, будто не
знакомы друг с другом, но каким образом, черт возьми, эти двое общались раньше?
Как могли встречаться, быть любовниками, не говоря уже о том, чтобы замышлять
убийство, не оставив никаких улик? Когда они впервые встретились, и сколько это
продолжалось?
Сэм неожиданно застыла и выпрямилась.
— На какой улице находится ресторан Анжелини?
— Грейт-Джонс-стрит. По-моему, это ты все знала об этом
ресторане, — напомнил он, удивленный столь внезапным и живым интересом.
— Да, но никогда там не бывала. Уточните адрес.
— Да эта улица длиной всего в несколько кварталов. Какая
тебе разница?
Сэм разразилась смехом и вскочила:
— Они знакомы целую вечность!
И, не вдаваясь в подробности, повернулась и направилась к
своему столу, где оставила досье Ли Мэннинг.
Глава 54
Но надолго ее выдержки не хватило. Несколько минут спустя
торжествующая Сэм примчалась обратно, водрузила папку перед Маккордом, ткнула
пальцем в один из прежних нью-йоркских адресов Ли и, смилостивившись над
сгоравшими от любопытства Уомэком и Шредером, объявила:
— Ли Мэннинг жила на Грейт-Джонс-стрит, еще когда была
студенткой Нью-Йоркского университета.
Маккорд бросил взгляд на адрес, сунул руку в ящик стола и
выхватил телефонный справочник.
— Я уже проверила, — сообщила Сэм, усаживаясь. — Там зарегистрированы
ресторан и супермаркет. Последний находится на этой улице вот уже сорок пять
лет. Как раз в квартале от бывшего дома Ли Мэннинг. Я также проверила, где
работал тогда Валенте. Представляете себе, именно там и как раз в тот период,
когда Ли Мэннинг жила по соседству.
Шредер удостоил Ли одобрительного, почти отцовского кивка,
но тут же деловито спросил:
— А когда именно она там жила?
Услышав ответ, он прищурился и задумчиво уставился в
потолок.
— Значит, к тому времени, как она встретила Валенте, тот уже
отбыл срок за убийство…
Никто ничего не ответил. Все и так было достаточно ясно. К
тому же они так успели вызубрить биографию Валенте, что знали ее не хуже
собственной.
— Давайте попробуем набросать иной сценарий отношений
Валенте и Мэннинг и посмотрим, сработает ли он, — предложил Шредер. — Валенте
знакомится с Ли Кендалл, когда та живет в двух шагах от магазина, и между ними
завязывается роман. Он, естественно, рассказывает ей историю своей жизни, и
поскольку Валенте — крутой ублюдок и гордится этим, то и не скрывает своего
пребывания в тюрьме за убийство. По каким-то причинам они охладевают друг к
другу, и каждый идет своей дорогой. Она выходит за Мэннинга. Валенте занимается
махинациями. Они больше не видятся. К тому же нужно учесть, что у них с самого
начала было мало общего, верно?
— Верно, — подтвердил Уомэк. — Давай дальше, я с тобой.
— Проходит четырнадцать лет, — продолжал Шредер. — В один
прекрасный день Ли Мэннинг узнает, что муж ее обманывает или отмывает
незаконные деньги либо еще что-то. Итак, к кому она обратится и попросит
совета? Кто из ее приятелей знаком с убийством не понаслышке?
— Она звонит старому дружку с Грейт-Джонс-стрит, — громко
вставил Уомэк.
— Точно. Звонит из автомата, он заезжает за ней, и они
беседуют в машине. После этого они пару раз встречаются точно таким же образом,
чтобы обговорить планы, но только и всего. Этим объясняется полное отсутствие
доказательств их связи. Потому что никакой связи не было.
Он вдруг замолчал и снова нахмурился.
— Если хорошенько подумать, вполне возможно, вряд ли она ни
с того ни с сего позвонила Валенте. Секретарь Мэннинга сказала, что убитый
последние несколько недель перед смертью пытался заключить с Валенте какой-то
контракт. Может, сам Мэннинг и привел Валенте к жене, а уж та сразу сообразила,
что старый приятель, как никто, сумеет поспособствовать в избавлении от
ненавистного мужа… А, не важно, что именно там было, — отмахнулся Шредер,
тряхнув большой головой. — Главное, что в ночь перед тем, как навсегда упокоить
старичка Логана, тот внезапно решает, что неплохо бы умаслить потенциального
инвестора, пригласив его на вечеринку в честь Ли. Секретарь миссис Мэннинг,
Бренна-как-ее-там, особо подчеркнула, что сам Мэннинг в последнюю минуту
добавил имя Валенте к списку гостей.
— Поэтому Валенте идет на вечеринку, но по очевидным
причинам он и миссис Мэннинг старательно делают вид, что не знают друг друга, —
заключил Уомэк, с уважением глядя на напарника. — Сэм, а ты почему хмуришься?
Не согласна?
— Я думала о грушах, которые Валенте послал ей в больницу, —
пояснила Сэм. — Я всегда предполагала, что он знает о ее пристрастиях, потому
что они не раз завтракали вместе в уютной квартирке, но, вполне возможно,
Валенте просто вспомнил ее привычки и в момент ностальгии по прошлому привез ей
в больницу корзину груш.
Шредер, удовлетворенно кивнув, обратился к Маккорду:
— Ну а вы, лейтенант? Как вам кажется, может…
Не успел он договорить, как телефон снова зазвонил. Маккорд
поднял трубку, послушал и коротко бросил:
— Проведите их в помещение для допросов и попросите
подождать. — Повесив трубку, он пояснил:
— Валенте и Бью-кенен уже здесь. — И не торопясь, без всякой
спешки ответил на вопрос Шредера:
— В вашей версии есть один большой недостаток, а именно:
федералы не зря называют Валенте Снеговиком — это самый расчетливый,
хладнокровный и жестокий сукин сын из всех, с которыми им приходилось иметь
дело. Судя по тому, что я слышал, он не станет помогать ни бывшей любовнице, ни
кому другому, если только не увидит в этом какую-то выгоду для себя. Для того
чтобы он согласился шлепнуть Логана Мэннинга с риском получить за это
смертельный укол, Ли Мэннинг должна была предложить ему нечто такое, чего он
страстно хотел.
. — А если это были грязные деньги ее муженька? — немедленно
предположил Уомэк. — На мой взгляд, она не из тех, кто даст себе труд их
отмывать.
— Да, весьма лакомая приманка для Валенте, тем более что
денег там немерено, — согласился Маккорд. — Очевидно, миссис Мэннинг
подсластила сделку, предложив себя, потому что между ними явно что-то есть.
В последовавшем молчании Сэм робко покачала головой:
— Мне очень жаль, но я не могу со всем этим согласиться.
