— То есть как это не можете согласиться? — резко вскинулся
Маккорд. — Версия Шредера крайне логично объясняет те странные несоответствия в
их отношениях, которые не давали мне покоя. Теперь все стало на свои места.
— Но только до определенной степени. Теперь мы можем
предположить, как и почему сообщники хранили в секрете свое знакомство, пока
договаривались убить Мэннинга. Но в таком случае почему они послали к чертям
всю осторожность еще до того, как обнаружили тело? Почему Валенте оказался
настолько глуп, чтобы доставить ее в своем вертолете на место аварии, которое,
как он предполагал, кишит копами? Почему выставляют напоказ свои отношения,
когда, по всем статьям, должны выглядеть невинными? — Сэм обращалась ко всем
троим, но последний вопрос задала непосредственно Маккорду. — Вы сказали, что
Валенте расчетлив и все же открыто заходит к ней в квартиру, прошлой ночью
пригласил на ужин, а потом провел с ней ночь, хотя ему известно о слежке. — Она
подняла руки ладонями вверх. — Почему холодный, расчетливый человек решился на
подобное?
— Судя по моему знанию низменной мужской натуры, — заявил
Маккорд с издевательской улыбкой, — я полагал бы, что Ли Мэннинг предложила
себя Валенте в качестве части вознаграждения, и он стремится поскорее получить
обещанное.
— То есть, — с улыбкой уточнила Сэм, — он к ней неровно
дышит? Так распалился, что жар пышет?
— Именно.
— Понятно. Итак, Снеговик оказался настолько горячим, что
готов идти на смертельный риск ради того, чтобы быть с ней?
Маккорд вздохнул, но не стал спорить. Не мог.
— Я не говорю, что Валенте не убивал Логана Мэннинга, —
продолжала Сэм, — но мы встречались, и не думаю, что он так уж нечеловечески
холоден и бесчувствен, как вы воображаете. Я наблюдала за ним, когда «мерседес»
миссис Мэннинг вытаскивали из карьера. Он был настолько потрясен и бледен, что
выглядел положительно больным. Я также видела, как он нес ее на руках вверх по
крутому холму через глубокий снег — из хижины на дорогу. Интересно, что вы
думаете об этом?
Маккорд взглянул на часы.
— В таком случае давайте потолкуем с ним, прежде чем я смогу
решить сам.
Он позвонил секретарю Холланда, предупредил, что разговор
сейчас начнется, и оттолкнул кресло.
— Если хотите знать мое мнение, — заявил Уомэк, вставая
вместе с остальными, — детектив Литлтон считает Снеговика горячим парнем.
— Думаю, он очень привлекателен… как все экранные
отрицательные герои — опасный, зловещий тип и тому подобное, — неловко пошутила
Сэм, беря блокнот и карандаш, хотя, в сущности, сказала что думала. И в этот
момент, случайно взглянув на выходившего из-за стола Маккорда, почувствовала
себя пронзенной разящим, как два клинка, взглядом голубых глаз.
— Это действительно так? — осведомился он намеренно
равнодушным тоном, разительно противоречившим этому самому взгляду.
— Нет, не совсем, — не колеблясь солгала, причем совершенно
ненамеренно, Сэм. Пораженная вырвавшимся ответом, она поспешно повернулась и
направилась вслед за Шредером и Уомэком к помещению для допросов, тщетно
пытаясь осознать, что тут произошло. Выражение лица Маккорда означало, что он
либо посчитал ее сторонницей подозреваемого и к тому же преступника, либо… либо
попросту ревнует!
Нет, это не может быть ревностью, решила Сэм. Только не
Маккорд. Невозможно.
Наскоро обдумав собственную реакцию, Сэм заключила, что
отказалась от своего мнения о Валенте, не желая, чтобы Маккорд подумал, будто
на ее профессиональное мнение может повлиять любой мужчина, каким бы
привлекательным он ни был. Или — и эта возможность ей очень не понравилась —
поскольку ревность была таким неприятным, разъедавшим душу чувством, ей ужасно
не хотелось, чтобы оно хотя бы на миг поразило этого необыкновенного человека.
Если последнее верно, тогда она питает к нему самые нежные чувства и он уже
значит для нее куда больше, чем она предполагала. Но ведь это не так! Она
никогда не поглупеет настолько, чтобы позволить такое!
Маккорд, поравнявшийся с ней, слегка улыбнулся и понизил
голос:
— Думаю, мы с честью вышли из нашей первой любовной ссоры,
верно?
Сэм чересчур резко свернула за угол и едва не упала.
Он избавил ее от необходимости отвечать, решительно перейдя
к делу, тем более что они уже приближались к помещению для допросов.
— Шредер, хотите участвовать или понаблюдаете с другой
стороны зеркала?
— Лучше понаблюдаю. Издали все лучше смотрится и
оценивается.
Уомэк присоединился к напарнику. Маккорд взглянул на Сэм.
— Я бы хотела посидеть в комнате, — немедленно ответила та.
— И неплохо будет, если вы спросите его об отношениях с миссис Мэннинг.
— Если он пришел предъявить неоспоримое алиби, нет смысла
спрашивать ни о ней, ни о чем-то еще, потому что он отошьет меня и будет прав.
Мистер Валенте, — ехидно продолжал Маккорд, — терпеть не может, когда мы лезем
в его дела. Он однажды заставил государственных обвинителей потратить несколько
месяцев на попытки заставить его показать какие-то документы, которые они
хотели посмотреть в связи с обвинением в мошенничестве. Сначала его адвокаты
тянули время, потом спорили, потом дошли до Верховного суда штата Нью-Йорк. И
знаете, что было, когда Верховный суд все-таки постановил выдать документы?
— И что же?
— В них содержалось полное оправдание Валенте. И он это
знал. Так что если у него железное алиби, он больше не поделится ни одной
молекулой дополнительной информации. Мало того, я сам до конца не верю, что он
пришел сюда по доброй воле. Такого до сих пор еще не бывало.
Глава 55
Помещения для допроса, недавно переименованные в «комнаты
опроса свидетелей», были расположены в самом конце третьего этажа, по диагонали
от кабинета Маккорда, между двумя короткими, вечно забитыми людьми коридорами.
В переднем коридоре находились входные двери и большие стеклянные окна, в
которые могли заглядывать все проходящие мимо. Впрочем, сидящие в комнате их
тоже видели. В заднем коридоре имелись односторонние зеркала, где детективы и
полицейские могли собираться и наблюдать, а также слышать, что происходит в
каждой комнате, оставаясь при этом незамеченными.
Вместо того чтобы, как было велено, ждать в комнате, Майкл
Валенте и адвокат стояли в коридоре и пили кофе. Сэм решила, что эта небольшая,
но продуманная демонстрация предпринята специально, чтобы получить моральный
перевес над Маккордом. Последний, очевидно, тоже так посчитал, поскольку, не
глядя по сторонам, прошел мимо парочки, распахнул дверь и, грубо мотнув
головой, рявкнул:
