Книга Независимость мисс Мэри Беннет, страница 7. Автор книги Колин Маккалоу

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Независимость мисс Мэри Беннет»

Cтраница 7

Лидия — другое дело. Вот она выглядит давно разменявшей пятый десяток, а не Джейн. Сколько ей лет? Тридцать четыре. Каролина без труда вообразила, каких усилий стоило близким миссис Уикхем помешать ей утопить себя в бутылке. Разве сами они не натерпелись того же с мистером Хэрстом, скончавшимся от апоплексии восемь лет назад, что позволило Каролине сменить дома Чарльза на резиденцию Хэрстов на Брук-стрит, жить там с Луизой и Букетиком, более свободно предаваясь своему излюбленному занятию — раздракониванию Элизабет Дарси и ее сыночка.

Она сглотнула комок в горле — из церкви вышли Фиц и Чарльз, балансируя на плечах маленький гроб их тещи, который сзади поддерживали коротышка мистер Коллинз и Генри Лукас; это придавало полированному гробу красного дерева оригинальный, хотя и не опасный наклон. Ах, Фиц, Фиц! Почему ты влюбился в нее, женился на ней? Я бы подарила тебе настоящих сыновей, а не единственного, такого нелепого, как Чарли, исповедующего сократическую любовь, как убеждены все. Почему? Потому, что степень его ошеломительной красоты придает ему именно такой вид, а я выдала клевету за правду, и моя близость к этой семье придает ей неоспоримую достоверность. Заклеймить сына пороком, столь противным сердцу его отца, это способ покарать Фица за то, что он не женился на мне. Казалось бы, Фиц разгадает стратагему, всегда восходящую к каким-то моим словам. Но нет, Фиц верит мне, а не Чарли.

Ее длинный нос задергался: он с самого начала учуял нюансы беды за этой нежеланной поездкой для погребения пустоголовой дряхлой карги. Уже некоторое время в доме Дарси не все было в порядке, но тревожность возрастала — и очень заметно. Фиц вновь обрел вид надменного высокомерия; в первые годы его брака это выражение почти исчезло, хотя какой-то инстинкт подсказывал ей, что он не был столь безоблачно счастливым, каким выглядел у алтаря. Возможно, полным надежды. Все еще готовясь завоевать… что? Каролина Бингли не знала, но была убеждена, что страсть Фица к Элизабет не привела к истинному счастью.

Теперь, облаченные в черное, скорбящие шли по кладбищу, петляя между нагромождением памятников, старых, как крестовые походы, новых, все еще разящих сырой землей. Мисс Бингли и миссис Хэрст шли с Джорджианой и генералом Хью Фицуильямом не в первых рядах процессии, но примерно в середине. Прощайте, миссис Беннет! Глупейшая женщина, каких только видывал свет.

Стоя далеко сзади, Каролина позволила своему взгляду шарить, пока он не встретился с взглядом Мэри, на которой растерянно и задержался. Лиловые очи незамужней сестры насмешливо остановились на ее лице, будто они и механизм за ними знали, о чем она думает. Что произошло с этими глазами, теперь такими умными, выразительными, проницательными?

Она опиралась на Чарли, который держал ее руку: странная парочка. Что-то в них намекало на отгораживание от этой сентиментальной породы, будто они стояли тут, по их души витали в иных мирах.

Не глупи, Каролина, сказала она себе и придвинула свой зад к краю удобной плиты. Этот мерзкий старый гриб, преподобный мистер Коллинз готовился добавить собственные несколько слов к и без того затянувшейся службе. К тому моменту, когда Каролина с некоторым удовольствием незаметно облегчила свой вес, Мэри и Чарли преобразились в тех, кем были на самом деле. Да, Каролина, глупейшая мысль. Хорошо, что мы с Луизой распорядились, чтобы карету подали сразу же по завершении похорон; обмениваться вежливыми фразами со всеми пятью сестрицами Беннет в Шелби перспектива малопривлекательная. Если наш кучер будет гнать лошадей, мы вернемся в Лондон до темноты. Но если меня пригласят в Пемберли с летним визитом, я поеду, с Луизой, разумеется.


Все, кроме общества Пемберли, разъехались до начала декабря, торопясь заблаговременно вернуться домой до Рождества, празднуемого в кругу детей и близких. В первую очередь это касалось Джейн, которая не терпела проводить хотя бы ночь не в Бингли-Холле, исключая Пемберли, до которого было рукой подать.

— Она опять ждет ребенка. — Элизабет сказала Мэри со вздохом.

— Конечно, мне не положено что-либо знать о подобном, Лиззи, но не мог бы хоть кто-нибудь посоветовать Чарльзу закупориться пробкой?

Элизабет залилась краской, она прижала ладони к щекам и пораженно уставилась на сестру, старую деву.

— Мэри! Как… как ах, как ты можешь знать про… про… и как ты можешь быть столь неделикатной?

— Я знаю потому, что прочла каждую книгу в этой библиотеке, и мне надоело деликатничать на темы, которые так остро касаются наших женских судеб! — отрезала Мэри. — Лиззи, ты же не можешь не видеть, что эти нескончаемые беременности убивают бедняжку Джейн? Да у племенных кобыл жизнь легче! Восемь живых детей и четверо либо умерших во младенчестве, либо мертворожденных. И счет был бы больше, если бы Чарльз так часто не уезжал в Вест-Индию на год. Если у нее не случилось выпадение матки, так следовало бы! Или ты не замечала, что выкидыши и мертворожденные все случались уже после живых? Она совсем разбита!

— Мэри, душечка, ты не должна выражаться так грубо! Право же, это верх неприличия!

— Чушь. Здесь кроме нас с тобой нет никого, а ты моя самая любимая сестра. Если уж мы не можем говорить откровенно, к чему идет мир? По-моему, здоровье и благополучие женщин никого не заботит. Если Чарльз не найдет способа получать свое удовольствие, не вынуждая Джейн беременеть так часто, то, может быть, ему следует завести любовницу. Безнравственные женщины вроде бы не беременеют. — Мэри оживилась. — Мне следует найти чью-нибудь любовницу и узнать у нее, как она обходится без младенцев.

Элизабет онемела, до того оскорбленная в своих чувствах и растерянная, что была в состоянии лишь тупо смотреть на это пугало, не более ее младшую сестру, чем девка, выскочившая из кустов. Может быть, в роду мамы имелись какие-то плебейские особенности, которые внезапно проявились в Мэри? Закупориться пробкой! Затем из дальнего прошлого, из давно исчезнувших мест на помощь Элизабет пришло ее чувство юмора. Она расхохоталась и смеялась, пока по ее лицу не покатились слезы.

— Ах, Мэри, да я же совсем тебя не знаю! — сказала она, когда сумела заговорить. — Прошу, заверь меня, что никому другому ты подобных вещей не говоришь!

— Конечно, нет, — сказала Мэри с нераскаянной ухмылкой. — Я только их думаю. И признайся, Лиззи, разве ты не думаешь того же?

— Ну, конечно, думаю. Я люблю Джейн всем сердцем, и мне больно видеть, как она чахнет всего лишь из-за отсутствия пробки. — Ее губы дрогнули. — Чарльз Бингли прелестнейший человек, но эгоистичный, как все мужчины. И ведь даже не потому, что нуждается в сыне. Их у них уже семеро.

— Странно, не правда ли? Ты рожаешь девочек, Джейн — мальчиков.

Все-таки, что произошло с Мэри? Куда исчезла узколобая, ограниченная надоеда лонгборнских дней? Могут ли люди настолько изменяться? Или это опасное высвобождение из женских уз всегда в зародыше жило в ней? Что побуждало ее петь, когда она не могла держать поту, следовать мелодии или управлять голосом? Почему она изнывала по мистеру Коллинзу, бесспорно самому недостойному предмету женской любви, какой только можно вообразить? Вопросы, на какие Элизабет не находила ответов. Хотя теперь она лучше поняла привязанность Чарли к тете Мэри.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация