Зато барон увиделся с мадам де Гершевиль и передал ей извинения невестки, которая отсутствовала из-за легкого недомогания.
— Надеюсь, предвещающего счастливые перемены? — улыбнулась придворная дама.
— Видит бог, я понятия не имею и продолжаю довольствоваться надеждами.
— В любом случае я предупрежу наше грозное Величество. Королева никогда не заговаривает с донной Лоренцой и если обращается, то только с приказом, словно к служанке, чтобы унизить ее. Я буду очень удивлена, если завтра она примет ее милостиво, но сделаю все, что смогу.
— Вам не стоит особенно беспокоиться. Ничего хорошего Лоренца не ждет.
Но не ждала Лоренца и потока проклятий на французском и итальянском языках, который обрушился на ее голову, как только она вошла в королевскую опочивальню. Короля там уже не было. Это был день заседания Совета, и король, как обычно, встал в семь часов. Лоренца очень пожалела о его отсутствии, он бы сумел прикрыть рот своей неуемной половине.
Для начала Лоренцу обозвали лгуньей. Она солгала, сказавшись вчера больной, тогда как с утра была на мосту перед Лувром, разговаривала с какой-то жалкой простолюдинкой, которую вдобавок арестовала стража, а она, Лоренца, дала этой страже деньги!..
Королева говорила чистую правду, а Лоренца спокойно постаралась объяснить, что произошло во время встречи.
— С этой женщиной я познакомилась в доме мадам де Верней, и она умоляла меня провести ее к Вашему Величеству, чтобы сообщить Вам о существовании заговора, посягающего на жизнь короля...
— Еще одна скверная интриганская выдумка, но ею займутся господа судьи, раз эта женщина арестована. Если бы это была правда, то вы должны были бы немедленно бежать ко мне и сообщить мне об этом, а не прогуливаться с кавалером и не садиться к нему в карету! Могу себе представить, чем вы там с ним занимались!
Поток оскорблений невозможно было остановить. Лоренца, побледневшая от гнева, еще раз услышала, что она незаконнорожденная, что хитростью и коварством втерлась в честный благородный дом, что она порочная преступница, по которой плачет виселица, блудливая девка, доступная каждому встречному-поперечному, что живот ей надул какой-нибудь солдафон, с которым она спуталась, пока ее муж-простак отсутствует, впрочем, этот идиот получил только то, что заслуживал, раз вытащил распутницу из реки...
Чаша терпения Лоренцы переполнилась. Не обращая внимания на умоляющий взгляд мадам де Монталиве, с которой у Лоренцы сложились теплые отношения, и помощь мадам де Гершевиль, пытавшуюся всеми силами утихомирить разбушевавшуюся, брызжущую слюной мегеру, Лоренца высокомерно произнесла:
— Жаль, что принцесса столь благородного происхождения так дурно воспитана. В дальнейшем я не намерена отягощать ее своим присутствием. Я — баронесса де Курси и имею особое право служить королеве Франции, но отказываюсь от него...
— Стра-а-а-ажа! — истошно завопила королева. Два швейцарца, вооруженные протазанами
[11]
, мгновенно появились на пороге.
— Что желает Ее Величество?
Дрожа от ярости, Мария ткнула в Лоренцу пухлым пальцем:
— Зашить эту женщину в мешок и бросить в Сену!
— Что-что? Ну-ка, еще разок? — раздался насмешливый голос короля, который незаметно вошел в оставленную открытой дверь. — Мы не так уж давно вытащили ее оттуда.
Дамы, окружив короля, склонились в низких реверансах, напоминая лепестки цветка, распустившегося на ковре.
Генрих приветствовал их кивком, махнул рукой, приказывая встать, и подошел к королеве поцеловать ее руку. Похоже, он был в превосходном расположении духа.
— Итак, я жду! Что тут у вас происходит? Скажите мне, дорогая, чем вас так огорчила мадам де Курси, что вы готовы обойтись с ней столь бесчеловечно?
— Она заправская лгунья и ответила оскорблением на заслуженный ею выговор, который я лично ей сделала.
Густые седые брови Генриха взлетели чуть ли не до середины лба, он с изумлением повернулся к Лоренце.
— Вас не было вчера во дворце. Неужели вы и в самом деле солгали, баронесса?
— Да, сир. Признаюсь, что солгала. Вчера утром, когда я подходила к Лувру, собираясь приступить к своим обязанностям, меня остановила одна несчастная женщина, умолявшая провести ее к королеве.
— Что ей было нужно от Ее Величества?
— Она хотела осведомить Ее Величество о заговоре, который посягает на жизнь короля.
Прекрасное настроение вмиг покинуло короля.
— И вы туда же! Неужели до самого отъезда на войну я обречен слушать эти бредни? Почему эта женщина обратилась к вам? Вы что, ее знаете?
— Немного, сир. Я встречала ее в замке Верней, там она была камеристкой и доверенным лицом маркизы, но потом маркиза рассталась с ней, и положение несчастной показалось мне настолько безвыходным, что я невольно прониклась к ней жалостью...
— Совершенно неуместной! — пророкотала Мария. — Баронесса забыла сообщить, что во время их беседы стража забрала эту женщину.
Генрих вновь повернулся к Лоренце:
— Это правда?
— Да, сир.
— Вам назвали причину?
— Да, сир. Ее обвиняют в том, что она оставила своего ребенка на Новом мосту. Но, потеряв службу, она не имела больше возможности содержать его и сама была так жалка, что я дала сержанту немного денег, чтобы в тюрьме с ней обращались получше.
— Но вашей Курси и этого было мало! — загремела королева. — Вместо того чтобы приступить к исполнению своего долга, она уехала в карете с мужчиной, а потом сослалась на никому не ведомое недомогание!
— С мужчиной?
— Я уехала с моим старинным другом, сир, и я удивлена, что персона, так пристально наблюдавшая за мной, не узнала сьера Филиппо Джованетти, который был нашим послом при дворе Их Королевских Величеств.
Мария, увидев новый повод для гнева и обвинений, с яростью подхватила:
— Так он посмел вернуться? Этот шпион! Этот распутник! Я же его выгнала! Ну, он еще узнает, что значит пренебрегать моими приказами! Ему это дорого обойдется! Я прикажу, чтобы его...
На этот раз терпение ее супруга лопнуло.
— Остановитесь, мадам! Французским королевством управляю я, и мне пока неизвестно, что меня лишили этого права. Зря вы вспомнили, что посмели бесчестно выгнать ценимого мною дипломата, который, если память мне не изменяет, служил вам верой и правдой и привез ради воплощения ваших хитроумных планов из Тосканы донну Лоренцу! — Король вновь обернулся к баронессе де Курси: — Сьер Филиппе сообщил вам причину своего приезда? И зачем он появился на Луврском мосту?
— Он приехал поприветствовать короля... и королеву, — торопливо добавила Лоренца. — И предоставить себя в распоряжение Их Королевских Величеств.
