«Какое горе и какая мука!
И словно камень на сердце разлука.
Следят за мною зорко сторожа», —
Всю ночь грустит и плачет госпожа.
А рыцарь говорил: «Проходит время,
Но с каждым днем сильней печали бремя.
Скорбит душа. Пылает жар в крови.
Как счастлив тот, кто избежал любви!
Когда весь мир покой вкушает ночью,
Ты предо мною предстаешь воочью.
И грудь испепеляет мне тоска.
Как недоступна ты и далека!»
[8]
– Очень мило, – сказала Римильда.
– Молодец, Вильгельм. А теперь поди прочь! – Дождавшись, пока менестрель уйдет, Джон наклонился к хозяйке дома. – Хороша песенка, верно? Только это не о вас и вашем супруге, дорогая леди, точно не о вас! А обо мне и одной прекрасной саксонке.
– О, – Римильда не знала, что еще сказать. Любая ее фраза могла быть истолкована Джоном превратно и сподвигуть его на решительные действия.
– Вы ее знаете, – еще более таинственно поведал принц.
– Да неужели?
– Да. Это вы, прекрасная Римильда. Я все время думаю о ваших ярких глазах, в мечтах глажу ваши волосы…
Джон, разумеется, переступил через все возможные приличия. Так откровенно навязываться хозяйке дома – недостойно принца. Однако прямое указание на это повлечет за собой неприятности. Римильда не думала лишь о себе; прежде всего – о своих людях, а теперь – еще и о муже. Она не хотела, чтобы им причинили зло, если она унизит или оскорбит Джона и тот решит отомстить. А мелочный и самолюбивый принц может зайти далеко. Римильда готова была уступить его притязаниям в замке Ашби, если бы это принесло пользу; однако теперь никакой пользы от этого не будет, один вред.
– Вы очень любезны, говоря мне это, – наконец нашлась она с ответом. – Однако я замужем, ваше высочество.
– Ах, но какое это имеет значение! – Джон придвинулся еще ближе. Вот счастье, что они оба сидят не на скамье, а в креслах с высокими подлокотниками! – Я мечтаю о вас днем и ночью. Иногда мне кажется, что ваш нежный голосок зовет меня. Ваш стройный стан, ваши белые руки, ваша высокая шея – все это лишает меня сна! Вы же не можете допустить, чтобы самый почетный гость вашего дома спал плохо, прекрасная Римильда?
– Вы плохо спите, ваше высочество? – Римильда прикинулась обеспокоенной. – У моей служанки Калев есть прекрасный отвар против бессонницы, он вам непременно поможет!
Джон прищурился, пытаясь понять, не издевается ли над ним Римильда, но мысли явно медленно ворочались в его голове – принц был слишком пьян, чтобы соображать быстро. Римильда невинно моргала, сохраняя все то же обеспокоенное выражение лица.
– Единственное лекарство, которое я соглашусь принять, – это вы, прекрасная Римильда! – наконец выдал принц. От него кисло пахло вином.
Римильда поняла, что он от нее не отстанет. Оставалось побыстрее уйти под благовидным предлогом. Она огляделась, увидела у дверей Фрила и сделала ему отчаянный знак, стараясь, чтобы Джон не заметил. Фрил нахмурился, пытаясь понять, чего хочет от него хозяйка, и нерешительно двинулся к Римильде.
– Я нужен вам, миледи?
– Очень. – Римильда выразительно посмотрела на Фрила. Как жаль, что нельзя обмениваться мыслями! – Ты решил проблему, которая требовала моего присутствия? Ту, связанную с конюшней?
– Какую… ах, проблему в конюшне! – Фрил наконец сообразил, чего от него хотят. – Нет, и как раз направлялся доложить вам об этом, миледи, но не решился прерывать ваш разговор с его высочеством! Простите мою дерзость, ваше высочество! – Фрил низко поклонился и принцу.
– В таком случае мне нужно покинуть вас ненадолго, – с показным сожалением произнесла Римильда, обращаясь к принцу. – Наслаждайтесь ужином!
Джон цепко ухватил ее за локоть:
– Проблемы могут подождать. Замок ведь не рушится, верно? А остальные дела дождутся вас, прекрасная Римильда.
Фрил переводил взгляд с хозяйки на гостя, не зная, как поступить.
– Ваше высочество, – мягко произнесла Римильда, пытаясь высвободиться, – мне вправду нужно покинуть вас.
– Нет, вы останетесь!
– Ваше высочество… – Как жаль, что здесь нет Танкреда!
– Вы не ускользнете от меня больше!
– Джон! – пропел рядом красивый голос.
Принц вздрогнул и обернулся.
Неподалеку стояла леди Милисента Гамфри, нынешняя фаворитка принца. Римильда и не заметила, как она подошла.
Леди Милисента, обладательница роскошного бюста и глаз цвета грозового неба, пользовалась при дворе Джона большим влиянием. Обычно фаворитки, получив в свое распоряжение власть, делаются капризны и невыносимы; про леди Гамфри таких слухов не ходило. Римильда не успела пообщаться с нею поближе, лишь обменивалась официальными приветствиями. Внешне леди Милисента производила приятное впечатление: высокая, чуть холодноватая женщина, с кудрявыми темными волосами и яркими губами. Такие хорошо смотрятся рядом с особами королевской крови, даже если особы эти ниже их на пару дюймов и в пару тысяч раз трусливее.
– Я вижу, вы уже заканчиваете беседу с графиней Мобри, Джон? – как ни в чем не бывало осведомилась Милисента. – Ваше высочество, это просто прекрасно, так как я давно хочу выразить свое восхищение хозяйке замка! Наедине. – Она выразительно наклонила голову, чтобы у принца не осталось сомнений в истинном смысле тирады.
– Да. Да, конечно. – Джон выпустил локоть Римильды и потянулся к кубку. – У меня вино закончилось!
– Это мы немедленно исправим! – Фрил бросился к кувшину и самолично налил принцу вина.
– Графиня Мобри? – Леди Гамфри сделала приглашающий жест.
Римильда встала и пошла следом за ней прочь от стола.
– Где можно спокойно поговорить? – осведомилась Милисента.
– В моих комнатах. Если вы позволите пригласить вас туда.
– Это замечательно. Идемте.
Женщины молча поднялись по лестнице. Римильда открыла дверь своей спальни, радуясь, что смогла ненадолго сбежать из заполненного неприятными людьми зала. Милисента с любопытством оглядела весьма скромные покои.
– Садитесь. – Хозяйка указала гостье на одно из кресел, пододвинутых к огню камина, и сама заняла второе.
– Не буду ходить вокруг да около. – Леди Гамфри скрестила руки на груди. – Я слышала ваш разговор с принцем. Мне он не понравился.
– Мне он тоже не понравился, поверьте, – произнесла Римильда как можно мягче. Ссориться с фавориткой Джона ей не хотелось. – У меня есть супруг.
– Только сейчас его здесь почему-то нет.
– Времена неспокойные. Он вынужден защищать наши земли.
