Одна.
Глава 22
Римильда критически рассматривала обновленную главную залу. В камине, как в старые добрые времена, потрескивало бревно: хотя весна уже разгулялась вовсю, в большом замке по-прежнему гуляли сквозняки. Так как Танкред бывал сейчас в замке лишь наездами и во время своих визитов не давал Римильде никаких намеков, она просто изводилась. Лучшим средством от беспокойства была работа. Поэтому Римильда занялась тем, чем давно мечтала заняться: внутренней отделкой Дауфа, ремонтом комнат и весенней ярмаркой. Все это требовало неустанных забот, и, падая с ног от усталости под вечер, Римильда засыпала мертвым сном. Впрочем, нет, сны ей снились, и во всех присутствовал Танкред. Танкред, Танкред, всюду Танкред! Римильде казалось, он постоянно бродит где-то в замке, хотя муж давно был в отъезде. Несколько раз в день она поднималась на башню и всматривалась в зеленеющую даль, пытаясь разглядеть возвращающийся отряд. Но тщетно. Ведь она даже не знала, в какую сторону смотреть. Это совсем не походило на ожидание Деневульфа, когда каждый раз, поднимаясь на башню, она проклинала братца. Сейчас она шептала молитву.
Она делала теперь дом не просто таким, каким хотела видеть его сама. Она желала, чтобы Дауф наконец стал домом для Танкреда. Муж выделил ей приличные средства, и Римильда позволила себе купить новые подсвечники, занавеси, покрывала. Роскошные ковры Фонтевро привез из Палестины. И замок начал преображаться, приобретая вид дома, в котором не бывает беды.
Сейчас Римильда с удовольствием оглядывала зал, понимая, что усилия были потрачены не напрасно. Она как раз любовалась галереей (перила переделали и выкрасили, и с них теперь свисали флаги рыцарей графа Мобри), когда появился Фрил.
– Миледи, граф возвращается!
– Прекрасно! – Римильда широко улыбнулась. – Прикажи подавать ужин! Наверняка милорд и его люди очень голодны.
Она слышала, как открываются ворота, и вышла во двор, чтобы приветствовать рыцарей. Римильда ожидала увидеть Танкреда – он всегда первым въезжал в замок, – однако колонну возглавлял Парис де Ритон с самым мрачным выражением лица.
Римильда почуяла неладное.
– Парис! – она сбежала с крыльца. – Граф Мобри! Где он?
– В повозке, миледи. Он ранен. – Кольчуга самого Париса была изрядно покорежена, а левый рукав рассечен. Это выглядело так, словно он едва не лишился руки.
Римильда похолодела. Только не это!
– Рана серьезная? – Ах, какой глупый вопрос. Если Танкред не смог сидеть на коне…
– Арбалетный болт попал в плечо. К счастью, не зазубренный. Мы вынули его и обработали рану, привезли с собой лекаря, однако милорд пока без сознания. Он потерял много крови, пока мы вытаскивали стрелу. Лекарь говорит, что рана серьезная, но неопасная.
– Как давно это случилось?
– Сегодня. Сегодня утром. Мы уже возвращались, когда натолкнулись на отряд мародеров. Один выстрелил из засады, мы не успели даже заметить его. Стрела пробила кольчугу лорда. Странно, но она способна выдержать любой срезень. А бронебойные стрелы простые мародеры не носят, зачем они им, против крестьян-то. Сталь дорога.
Римильда молча бросилась к въехавшей во двор повозке. Танкред лежал, укрытый плащом, и выглядел бледным. Глаза его были закрыты, на лбу блестели капельки пота. Римильда прикоснулась к щеке мужа. Никакого отклика. Танкред не шевелился, и так странно было видеть этого могучего и грозного человека столь… беспомощным. Ни разу он не представал перед Римильдой таким. Ни разу она не оказывалась сильнее, чем он. Даже когда думала, что сильнее.
Нельзя поддаваться отчаянию, сказала себе Римильда. Нужно быть сильной. Она графиня Мобри, теперь она отдает приказы.
– Перенесите лорда в его покои, – велела она, – осторожно. Кто здесь лекарь? Вы? – Она посмотрела на незнакомого немолодого человека верхом на муле. – Пойдете со мной и расскажете мне правду. Не вздумайте лгать.
Прошло немало времени, прежде чем Римильда осталась одна у постели, на которой лежал Танкред. Она стояла и смотрела на его неподвижное лицо. На лбу снова выступил пот; Римильда склонилась и отерла его чистой тряпицей. Господи, только бы муж выжил. Только бы все было хорошо.
Лекарь был настроен оптимистично: рана оказалась чистой, воспаление не началось, наблюдалась только обычная в таких случаях лихорадка. Танкред ненадолго пришел в себя и мыслил вполне здраво, порывался встать и заняться какими-то неотложными делами, однако после того, как лекарь напоил его парочкой весьма ядовитого вида и запаха отваров, заснул крепким сном.
– Ваш супруг – могучий человек, миледи, – заверил Римильду лекарь, – он справится.
– Это не первая рана, которую он получает, и не самая тяжелая, – добавил Парис де Ритон.
– Все будет хорошо, ему рано умирать, – подвела итог Калев.
Несмотря на все это, Римильда чувствовала себя неуютно. Она провела всю ночь у постели Танкреда, надеясь, что ему станет легче. И действительно, к утру лихорадка уменьшилась.
Шли дни.
Танкред медленно оправлялся от полученной раны. Опасность миновала, однако Фонтевро потерял много крови и по-прежнему оставался слаб. Римильда еще никогда не видела его таким. Она привыкла, что он возвышается над нею, словно огромный валун, что смотрит все время сверху. Что он быстро движется, прекрасно владеет своим телом. Такого Танкреда, лежавшего в постели и большую часть времени спавшего беспокойным сном, Римильда еще не знала.
Наконец, она поняла, что это уходит из него усталость войны. Так бывает, объяснила ей Калев. Когда человек много воевал и убивал, когда постоянно чувствовал опасность, оказаться в покое и не размышлять каждый миг, что тебя могут убить, – непомерная роскошь, которая поначалу выбивает из колеи. И тогда отдаться во власть снов – самое лучшее. Рана заживет, Танкред встанет и сможет наконец жить мирно, даже воюя с соседями. Впрочем, в округе уже не осталось храбрецов, способных посягнуть на имущество графа Мобри. Слухи распространились, Танкред их подтвердил.
Однажды вечером Римильда сидела у постели Танкреда, вышивая. Муж спал очень неспокойно, его большие руки вздрагивали, губы дергались. Внезапно он проснулся и приподнялся на кровати; Римильда уронила вышивку на колени.
– Танкред? – Девушка встала и наклонилась к нему. – Ты хочешь чего-нибудь?
– Иди сюда, – пробормотал он и протянул руку. – Мне холодно. Очень холодно.
– Ладно, – согласилась Римильда, понимая, что лучше не спорить: взгляд мужа блуждал, и вряд ли Танкред понимал, что говорит.
Она откинула покрывало и устроилась рядом с мужем, а он обнял ее и крепко прижал к себе. Впервые Римильда лежала и ее обнимал мужчина. Это оказалось так хорошо, что она улыбнулась. Все у них будет прекрасно. Когда-нибудь.
Если Танкред ее полюбит.
– Так лучше? – спросила Римильда. Муж не ответил: он спал. Некоторое время Римильда прислушивалась к его дыханию, сначала неспокойному, потом – все более и более ровному, и в конце концов уснула сама.
