— Иди к черту!
Эйприл снова натянула одеяло.
— Ты заболела?
— Да. Заболела от расспросов. Уходи.
— Не уйду, пока ты не поднимешься с кровати.
— Зачем? Чтобы Джона смотрел на меня с отвращением? Или чтобы ты чуралась меня?
— Эйприл Роуз Джардин! Вот уж не помышляла, что оживу до дня, когда ты станешь себя жалеть. Ходишь понурая и надутая. Стоило пожить среди знати, как ты сникла.
— Я ничего не могу с собой поделать. — Эйприл надула губы и села. — Неужели ты не видишь, что все из рук вон плохо?
— Извини, но я этого не вижу. Ты выходишь замуж самого выгодного жениха во всей Англии! Да ты отхватила такого мужчину, о котором мечтает любая. Но разве ты можешь признаться, что по уши в него влюбилась?! Гонору много. Ну и дела! Посмотри на себя — судомойка, которая думает, что слишком хороша для лорда, и скорее останется герцогиней Мусорное Ведро, чем станет настоящей. Ты совсем свихнулась.
— Дженни, ты просто не понимаешь…
— Нет, понимаю, потому что мы с тобой в одном положении. Мы обе без памяти влюбились в мужчин выше нас по положению. Эти мужчины честные и уважаемые. А мы… мы из грязи, но нам чертовски повезло завоевать их любовь. Может, они и не ангелы, однако им пришлось многим пожертвовать ради любви к таким, как мы с тобой. Нам повезло.
У Эйприл на глаза навернулись слезы.
— Он меня не любит. Он даже не может находиться в одном городе со мной, не говоря уже об одной и той же комнате.
— Ой! Тогда почему он только что подъехал в карете?
— Что?
— Он внизу, здоровается с его светлостью.
— Сто чертей! — Эйприл спрыгнула с кровати и стрелой метнулась к умывальнику. — Почему ты до сих пор молчала?
— Я думала, тебе все равно.
— Ты порой бываешь такой свиньей.
Дженни засмеялась и помогла Эйприл облачиться в дневное платье.
Через десять минут, когда Эйприл лихорадочно расчесывала спутанные волосы, они услышали стук в дверь.
— Войдите.
Дверь распахнулась — на пороге стоял Райли. У Эйприл перехватило дыхание. Он выглядел таким элегантным в темно-зеленом сюртуке и жилете кремового цвета.
— Милорд… Вы вернулись.
— С приездом, милорд, — поприветствовала Райли Дженни, делая реверанс.
— Благодарю. Дженни, оставь нас на минуту.
Дженни направилась к двери, а Эйприл застыла, не в силах пошевелиться. Целую неделю она страдала от того, что не может поговорить с ним, сейчас же, когда он стоял перед ней, она не могла найти слов. Что ей сказать? Что в его отсутствие она сделала кое-что полезное? Но что? Вред, нанесенный его семье, ей не исправить.
Она молча смотрела на него. Он выглядел как-то по-иному, не так, как в прошлый раз, когда они говорили. Он не стал менее красив, но под глазами появились темные круги, а щеки ввалились.
— Вы выглядите усталым, милорд.
— Как и ты.
Эйприл в смущении начала разглаживать смятое покрывало на кровати.
— Не хотите ли присесть?
— Да нет. Поездка из Лондона оказалась утомительнее, чем обычно. У меня затекли ноги, и я с удовольствием постою.
Они оба испытывали неловкость.
— Может быть, вы желаете что-нибудь выпить?
— Нет. Я пришел сказать тебе… что я… Я хотел сказать… — Он посмотрел на свои сапоги и прокашлялся. — Я хотел сказать, что я все устроил с теми, кого ты обманула. Кларендон, Пул, Эрншо, Глендейл… все они приняли от меня деньги в счет возмещения убытков. Маркем оказался более несговорчивым, но я его не оставлю покое. Им, конечно, было весьма неприятно говорить со мной об этом, но тебе повезло, так как эти четверо — самые жадные люди во всей Англии. Итак, теперь, я полагаю, ты можешь не бояться, что кто-нибудь предъявит тебе обвинения.
Эйприл стояла, опустив голову, — ей было безумно стыдно.
— Благодарю вас за то, что уладили это.
Райли кивнул в ответ и, помолчав, сказал:
— Приготовления к бракосочетанию уже начались. Этим занимается мой секретарь. Я дал ему указания разослать приглашения как можно большему количеству важных особ.
Эйприл сделалось грустно. Скоро он представит ее своим знакомым как жену, и они, несомненно, все будут разочарованы, впрочем, как и он сам. Если бы она не влезла нагло в его жизнь, он женился бы на девушке воспитанной и родовитой. И, что намного важнее, на той, которую искренне любит. Такой человек, как он, мог бы выбрать любую девушку. Но чтобы спасти семью от краха, он вынужден жениться на ней. Она лишила его возможности выбрать жену по своему вкусу, а это самое унизительное, что с ним случилось по ее вине.
— Твое главное занятие сейчас и твоя обязанность — это выбрать свадебный наряд. Надеюсь, тебе понравится вот это.
Он извлек из-под мышки шкатулку и велел Эйприл сесть перед туалетным столиком. Поставив шкатулку, он открыл ее.
Полуденное солнце, проникавшее через окно, зажгло ослепительным огнем бриллиантовое ожерелье.
Эйприл охнула, а Райли вынул ожерелье из шкатулки и застегнул на ее шее. Драгоценные камни бросали разноцветные отблески на кожу. Эйприл не могла оторвать глаз от этого великолепного украшения.
— Ожерелье принадлежит моей семье не один десяток лет. Моя мать надевала его на свадьбу, а теперь оно твое.
Его пальцы коснулись ушей Эйприл, и она только сейчас заметила, что ожерелье дополняют еще и серьги. Райли вдел ей их в мочки.
У нее закружилась голова.
— Нет, я не могу… — сказала Эйприл, когда на ее волосах оказалась тиара из бриллиантов и перламутра. — Милорд, это слишком дорогое украшение.
Райли приблизил к ней лицо, и они вместе посмотрели в зеркало.
Эйприл склонила голову, чтобы скрыть набежавшие слезы, и сняла тиару.
— Я не чувствую себя герцогиней. Нет, чувствую — герцогиней Мусорного Ведра!
Райли недоуменно засмеялся:
— Герцогиней чего?
От слез у нее прервался голос.
— Я мошенница, самозванка, обманщица. Я не герцогиня. Я низкое, презренное существо. Я не сделала ничего, чтобы заслужить эти драгоценности. Все, что я сделала, — это принесла вам беду и несчастье. Но я этого не хотела. Если бы я только могла, я бы все вернула обратно… Райли, я действительно раскаиваюсь во всем. О, я не должна к вам так обращаться… И за это тоже простите.
У него на лице промелькнула улыбка.
— Эйприл, подожди…
Но у нее так накипело на душе, так многое необходимо было сказать.
— Я знаю, что вы сожалеете о том, что встретили меня. Я вас не виню. Но я не хотела делать вас несчастным. Честно, не хотела. Я знаю, что вы мне не верите, да и с чего вам мне верить? Я столько раз вам врала. Но больше я не буду врать. Никогда. Я обещаю.
