— Нет, он ничего не знает. Мы сказали мистеру Уилкинзу, что поедем в деревню за продуктами. Мы поможем тебе добраться до Лондона и увидеться с Райли.
— Откуда ты все узнала?
— Подслушала под дверью.
Эйприл с благодарностью посмотрела на подругу:
— Я так рада, что ты неисправима. Напомни мне купить тебе за это что-нибудь особенное.
— Как насчет подвенечного платья? — сияя, ответила Дженни.
Леди Агата, вне себя от злости, явилась в дом Нордема. Она была в такой ярости, что и думать забыла об этикете, о том, что неприлично даме средь бела дня посещать квартиру неженатого мужчины.
Но Нордема это не смутило.
— Агата, — бесстрастно произнес он, — как приятно вас видеть. Прошу, входите.
Она швырнула плащ на кушетку и развязала ленты на шляпке.
— Обойдемся без любезностей. Почему, черт подери, Райли оказался в тюрьме?
— Изменились планы.
— Ты сказал, что устранишь ее, а не Райли. Мне он в тюрьме не нужен.
Гордость Нордема была уязвлена, однако он сдержался.
— Почему вас теперь это так волнует? Он никогда не интересовался вами.
Агата заскрежетала зубами.
— Ты обещал мне, что отправишь ее в тюрьму. Почему она до сих пор на свободе?
— Тише, не кричите. — Нордем подошел к Агате и обхватил ее сзади, сжимая ягодицы. — Она заплатила деньги, вы же знаете. Двадцать тысяч фунтов. Агата, выходите за меня. И со всеми вашими финансовыми трудностями будет покончено.
Агата с отвращением скинула его руки и отошла от него.
— Да одни мои меха стоят больше.
Нордем выругался.
— Значит, вы не хотите выйти за меня? Я отдаю вам все, что у меня есть, включая мою любовь, и я все еще вам не нужен?
— Дорогой, — натянуто улыбнулась Агата, — то, что у нас есть, намного лучше. Зачем рушить все это пустой болтовней о браке? Мы всегда сможем продолжать наши… отношения.
— В то время как вы будете замужем за ним, да?
— Помимо всего прочего, мне всегда нравилось в тебе то, что ты противник брачных оков. Пожалуйста, не разочаровывай меня.
— Агата, я люблю вас. Разве я это не доказал? Райли ради вас не рисковал всем, как это сделал я.
Она плавной походкой приблизилась к Нордему и провела ладонью по его груди, зная, как его возбуждает этот жест.
— Дорогой, меня не волнует его любовь, — промурлыкала она. — Мне на Райли наплевать, а вот на тебя — нет. Ты меня очень привлекаешь. Я благодарна тебе за преданность. Питер, я действительно хочу, чтобы между нами все было по-другому. Но ты же понимаешь, что в случае с Райли… дело касается денег. Тебя это не должно задевать. Но двадцать тысяч для такого богатого человека, как он, — это ничто. Если я стану маркизой Блэкхит, у нас с тобой будет очень много денег.
Нордем подозрительно на нее посмотрел:
— Я не дурак, Агата. Я знаю, что вы хотите его.
— Дорогой, ну не будь таким ревнивцем. Ты же знаешь, что я нахожу тебя неотразимым. Райли — ничто по сравнению с тобой. Но, как его жена, я буду иметь право на огромное состояние, которым мы с тобой сможем воспользоваться.
Но Нордем понимал, что Агата им манипулирует. Он всегда это знал.
— А как вы рассчитываете стать его женой? Он не один раз вас отвергал.
Агата прикрыла глаза и с улыбкой ответила:
— Дневник, дорогой. План состоит в том, что, когда Эйприл осудят, Райли сможет признать брак недействительным. А если ее повесят… что ж, тем лучше. Когда он от нее избавится, я смогу снова попытать счастья. А если он все равно не захочет на мне жениться, я пущу в ход дневник и припугну его тем, что опубликую скандальные страницы в газете. Я совершенно уверена, что тогда препятствий к нашему союзу не будет.
Нордем покачал головой:
— Ваш план неосуществим из-за благородства Райли — он пошел в тюрьму вместо Эйприл.
Агата застыла.
— Ты хочешь сказать…
Нордем кивнул:
— Завтра его будут судить.
Агата отвернулась.
— Дурак! Какой дурак! Чем эта шлюха его так прельстила? Это непостижимо.
— Для вас, возможно, непостижимо, но факт остается фактом — он предпочел ее вам. Но я уверен, вас это не должно задевать, — сказал Нордем, повторив слова Агаты, сказанные ею в его адрес.
Это привело ее в бешенство. Она подошла к нему и протянула руку:
— Хватит. Отдай мне дневник. Райли не будет осужден. Он найдет выход. А когда он окажется на свободе, дневник мне понадобится. Верни его мне.
Нордем бросил на нее косой взгляд:
— Я другого мнения.
— Отдай дневник. Если дневник будет у тебя, я не смогу его шантажировать.
— Забудьте об этом. Дневник останется у меня. Я хочу уничтожить Райли.
Агата пришла в ужас.
— Ах, вот для чего тебе нужен дневник! Ты мне лгал! Ты не просто так хотел получить двадцать тысяч фунтов.
— Агата, я сделал то, о чем вы просили, но ничего не вышло. Теперь попробуем сделать по-моему.
— Нет! Все будет так, как говорила я. Все получится. Наш план неизменен.
— Обстоятельства нам на руку, Агата. Надо просто спокойно наблюдать, как развиваются события.
Лицо Агаты исказилось от злости.
— Я не хочу его падения. Если ты его уничтожишь, то какая мне от него польза?
Нордем улыбнулся:
— Я знаю. Я на это и рассчитываю. Не беспокойтесь, Агата. Если вам нужно его состояние, вы его получите. Но сначала я закончу то, что начал.
Райли сидел в камере и с отвращением смотрел на поставленную перед ним еду. От страшного похмелья у него переворачивались внутренности, а то, что лежало на тарелках, аппетита не вызывало: кусок черствого хлеба, чашка водянистого супа, пахнущего грязным мокрым бельем, и сомнительного вида кусок мяса. Он покачал головой. По крайней мере, червей в мясе он не увидел.
Вскоре за посудой придут, а до тех пор у него имеется четверть часа, чтобы уговорить себя поесть.
Он встал и подошел к единственному окну, через которое еле-еле проникал свет. В камере было очень холодно. Человеку с ростом Райли шести с лишним футов — здесь было очень тесно, так что, вытянув руки, он мог коснуться противоположной стены. Для справления нужды в углу имелась дырка, откуда поднимался такой запах, что у Райли не хватило смелости к ней приблизиться. Никогда впредь он не станет считать свежий воздух чем-то само собой разумеющимся.
Как и любую роскошь, к которой он привык. Даже здесь он жил как принц среди остальных узников. Его поместили в камеру для ожидающих суда, а эти камеры были чище, чем те, в которых узники отбывали свой срок заключения.
