— Вас зовут Уиллоу?
— Да, милорд. Уиллоу Слейтер к вашим услугам.
— А что вы делали у мистера Финдли?
Уиллоу, не подняв головы, пожала плечами.
— Доила коров, ухаживала за курами, чинила одежду, стирала…
— У вас есть дети?
Она покраснела.
— Нет, милорд. Я девушка.
— Понятно, — сказал он.
— Но я люблю детей. Когда женщины на других фермах рожают, Иона посылает меня присмотреть за малышами, пока их мамы не восстановят силы. Мне нравится ухаживать за детками.
— Нравится? — спросил он с возросшим интересом. — В таком случае у меня есть место, которое, на мой взгляд, вам подойдет.
«Вот мерзкий гад», — промелькнуло в голове Шоны.
— И что это за место?
Англичанин озадаченно посмотрел на Шону:
— У меня есть маленький сын. Ему два года. Его няня заболела по дороге сюда из Лондона, и, поскольку не смогла продолжать путь, мне пришлось вернуть ее домой. Теперь мне нужно найти няню, чтобы ухаживала за мальчиком. Может быть, вы, Уиллоу, смогли бы справиться с этим делом.
Уиллоу просияла:
— С большим удовольствием, милорд.
Англичанин засыпал Уиллоу шквалом вопросов о ее здоровье, опрятности, моральных устоях, умеренности в еде и питье, привычках и опыте с детьми. Она ответила на все вопросы.
Англичанин повернулся к своему управляющему:
— Думаю, мисс Слейтер может служить няней у Эрика — с испытательным сроком, разумеется. Хартопп велите экономке подобрать для нее подходящую одежду. И поселить ее нужно будет в детской. Попросите миссис Доэрти и об этом позаботиться.
Мистер Хартопп нацарапал что‑то в своей книге.
Шона тотчас насторожилась:
— А где находится детская?
Англичанин нахмурился:
— На верхнем этаже. А что?
— Ваша спальня будет рядом с ее?
— Шона! — ужаснулась Уиллоу.
— Уж не намекаете ли вы на то, что я планирую с вашей сестрой поразвлечься?
Шона выпрямилась:
— Я имею право знать все, что касается моей сестры.
— Девушка, — мистер Хартопп вступился за хозяина, — вы говорите с джентльменом, лордом поместья. Если он…
Англичанин поднял руку, и мистер Хартопп замолчал.
— Во‑первых, я не потерплю упреков со стороны слуг, пусть даже с хорошими намерениями. Во‑вторых, если вы обвиняете меня в желании вольного обращения с невинными девушками, то вы меня совсем не знаете. И последнее, если бы я собрался позволить себе вольности с кем‑то из обслуги, вы ничего не смогли бы сделать, чтобы остановить меня. Попрошу вас помнить свое место, ибо, если не научитесь держать за зубами свой дерзкий язык, я отправлю вас — одну — назад на ферму.
Он снова откинулся на сиденье, и Шона наконец облегченно вздохнула. Его угроза возымела должное действие, лишив ее дара речи. За короткое время знакомства он точно определил ее слабое место — страх разлуки с сестрой — и знал, как эту слабость использовать с выгодой для себя. Теперь она поняла, что англичанин при всей своей благовоспитанности и лощености был куда опаснее, чем она себе представляла. Право владения сестрами перешло из рук Хьюма в руки англичанина, но Шона уже не радовалась этому. Ягненку никогда не бывает лучше в другом месте, куда он попадает.
Остаток пути они провели молча. Шона смотрела в окно, сложив руки на коленях, инстинктивно прикрыв правую ладонь левой. Знакомый лес по соседству с землей Хьюма остался позади, и коляска покатила по незнакомой территории, прилегающей к имению Балленкрифф‑Хаус. Шона видела господский дом всего раз или два — и то издали, — потому что Иона предостерегала их не попадаться на глаза «порочному лорду Балленкриффу». Даже после смерти человека, которого никто из тех, кого она знала, не оплакивал, Шона старалась держаться от дома подальше. Как она любила говорить, она ничего там не потеряла, а если бы и потеряла, то ради этого не стоило бы возвращаться.
Теперь карета свернула к поместью, которого она так сторонилась. Колеса захрустели по гравию дорожки перед особняком, которому было не меньше трех сотен лет. Бывшая крепость, казалось, прилагала максимум усилий, чтобы выглядеть гостеприимной и радушной, но это не получалось. Стены из бежевого камня поднимались высоко в небо, доминируя над соседствующим лиственным лесом. Стены были усеяны узкими окнами, а фасад — увенчан зубчатой стеной с рядом небольших заостренных башенок, которые скорее походили на ряд клыков во рту исполинского зверя.
Англичанин выпрыгнул из кареты и выпрямился во весь рост.
— Хартопп, позаботьтесь об одежде для мисс Слейтер, после чего приведите ее ко мне в кабинет, чтобы я мог оценить, что получилось. Еще скажите миссис Доэрти, что я привез ей первую доярку и она может сказать поварихе, что у нас скоро будет парное молоко, сливки и масло. И пусть приготовит комнату на половине слуг для второй мисс Слейтер.
Вторая мисс Слейтер. Искра ревности уже жгла Шону, но его пренебрежительное отношение раздуло из искры пламя. Хоть он и облечен властью, она заставит англичанина уважать себя. Как она всегда говорила: начинай так, как намерена продолжать.
— Во‑первых, я не «вторая мисс Слейтер». Вы можете называть меня мисс Слейтер или по имени, то есть Шона. И во‑вторых, место моей сестры — рядом со мной. Мы живем вместе, работаем вместе и держимся вместе.
Этого она ожидала от него меньше всего. Но англичанин расхохотался, запрокинув голову.
— Очевидно, вы привыкли к большей свободе, чем я готов вам предоставить. Позвольте мне рассказать вам, какой будет ваша жизнь. Я ваш хозяин, вы моя ученица. Теперь вы принадлежите мне. На территории этого имения я — верховная власть и судья. Если я скажу, что вы будете работать на молочной ферме, значит, именно этим вы и будете заниматься. Если ваша сестра нужна в детской, значит, именно там она и будет работать. Я требую немедленного и полного послушания, любое отклонение считается открытым неповиновением. Чем скорее вы это усвоите, тем скорее я соглашусь услышать ваши просьбы, Шона.
Несмотря на суровое предупреждение, произнесенное им, ее имя доставило ей удовольствие. Возможно, из‑за английского акцента оно прозвучало столь изысканно и романтично. Или, может, она все же добилась от него хоть какого‑то уважения, поскольку он поступил так, как она просила. Но она сильно подозревала, что дело было в том, как его рот сложился в едва заметную улыбку, когда он взглянул ей в лицо.
— А как мне называть вас? — тихо спросила Шона.
— Можете называть меня Хозяин.
В его глазах промелькнула мимолетная улыбка.
Из открытой входной двери дома выскочил пес, белый английский пойнтер с черными пятнами и висячими ушами, которые развевались в воздухе, когда он бросился к англичанину.
