В мастерской Элен нашла пустую банку из-под оливкового масла – керамический сосуд в форме громадной улитки. Она предпочла бы ведро, но поскольку его не оказалось, пришлось воспользоваться тем, что нашла. Поставив сосуд на прилавок, служивший рабочим столом, она взяла бутылку, в которой находились остатки духов, приготовленных Дивотой. Сняв пробку, вылила содержимое в банку из-под оливкового масла. Отставив пустую бутылку в сторону, Элен потянулась, чтобы собрать маленькие, перевязанные голубыми ленточками флакончики, которые приготовила на продажу. Она взяла один из них в руку и провела указательным пальцем по стеклянной поверхности.
Она подумала о надеждах, ушедших вместе с содержимым бутылки, о своих мечтах о самостоятельности и независимости, и в этот момент она действительно почувствовала, что совершает нечто такое, что надежно защитит ее будущее. А сколько было планов, как она ждала успеха...
На глазах навернулись слезы. Пальцы крепко сжимали маленький флакончик, пока не побелели.
Власть – вот главное, что заключалось в этих духах, способность контролировать мужчин и таким образом получать от жизни удовольствие. Власть не только для нее одной, но для множества других женщин. Каким преимуществом они могли бы обладать, если бы имели средства, помогающие им организовать свое существование по своему желанию, не обращая внимания на диктат мужчин.
Но власть таила в себе и опасность...
Элен резко вынула пробку из флакончика и вылила небольшое количество духов в банку из-под оливкового масла. Запах духов распространился в воздухе. Элен дождалась, пока в банку упала последняя капля, потом отставила флакончик в сторону. Духи стекали по ее пальцам на голубые ленточки, но она не замечала этого. Она доставала второй флакончик, потом третий и так далее.
– Что ты делаешь? – раздался за ее спиной пронзительный вопль Дивоты.
Элен не могла припомнить, чтобы Дивота когда-нибудь так кричала.
– Уничтожаю несправедливое преимущество, – не поднимая головы, ответила Элен.
– Это сумасшествие!
– А мне кажется это разумным поступком. – Элен поставила флакончик, который держала в руке, и нетерпеливым жестом вытерла слезы, прежде чем взяла следующий. Оставалось три флакончика.
Дивота перевела взгляд с оставшихся флакончиков на банку из-под оливкового масла.
– Что ты собираешься с этим делать? – недоуменно спросила она.
– Уничтожить.
– Выльешь все на улицу? Разве это не рискованно?
– Я собираюсь вылить духи в реку.
– Я не позволю тебе этого сделать.
– Ты не сможешь меня остановить. – Голос Элен ей самой показался резким в своей непреклонности.
– Вспомни о мамином ожерелье. Как ты вернешь его, если уничтожишь то, что было куплено на вырученные за него деньги? Ты же потеряешь его.
– Ничего не могу поделать...
Когда Элен потянулась за следующим флакончиком, Дивота резким движением руки схватила оставшиеся два и прижала их к груди.
– Эти будут моими, они нужны мне для работы, – настойчиво проговорила она.
Элен не стала возражать. Она встретилась своим неумолимым взглядом с обеспокоенным взглядом карих глаз верной горничной.
– Ты можешь подушиться этими духами сама, если хочешь, но продавать их ты не должна.
– Хорошо, chere.
– Ты обещаешь?
– Обещаю.
– Ну что ж. Остались ли еще какие-нибудь флакончики из тех, которые ты продала или отдала кому-нибудь еще, кроме Эрмины, Жермены и Серефины?
– Ни одного.
– Хорошо. Тогда это облегчит дело... – Дивота наблюдала за Элен, глаза которой потемнели от тайных мыслей.
– Что ты собираешься делать? – нетерпеливо спросила она Элен.
– Получить обратно все проданные духи.
– Это нелегко...
Элен прекрасно это понимала, но ничто теперь ее не остановит. Для того чтобы почувствовать себя свободной, необходимо что-то предпринять. По крайней мере, хотя бы попробовать.
Элен решила начать с мадам Рашель Пито. Надо было придумать убедительную причину для того, чтобы получить флакончик обратно, и Элен приготовила рассказ о том, что в состав духов входит некий ингредиент, который может вызвать появление сыпи, и размышляла, сколько денег необходимо иметь при себе, чтобы отдать их взамен духов. Хотя надеялась, что деньги не пригодятся вовсе, поскольку мадам Пито славилась своим богатством и, кроме того, получила их бесплатно. Тем не менее Элен всегда помнила, что богачи известны своей скупостью, особенно когда дело касается мелочей.
Она подготовилась к визиту, тщательно продумав свой наряд. Никаких трудностей ей это не составило. Ее уличный наряд из поплина чрезвычайно подходил для этой цели, а маленькая соломенная шляпка с вуалью, защищающая от солнца, казалась не только модной, но и практичной. Но понадобилось время, чтобы нарумянить щеки, по-прежнему бледные после болезни, и даже прибегнуть к красному пигменту для губ. Приведя себя в порядок, она снова посмотрелась в зеркало и тут же дала себе зарок так наедаться во время каждого приема пищи, чтобы стать круглой, как бочонок. Элен уже немного прибавила в весе, но несмотря на это по-прежнему выглядела худой.
Нанять кого-нибудь, кто довез бы ее до дома вдовы, ей не удалось. Хотя он находился недалеко, Элен все же пришлось два раза останавливаться, чтобы передохнуть, присаживаясь на скамейки, которые стояли у многих магазинов и домов. Солнце палило немилосердно, а когда поднялось еще выше в утреннем небе, то от жары над пыльной дорогой волнами поднималось и колыхалось марево, а свежие следы, оставленные в дорожной грязи, высыхали на глазах. Элен чувствовала, как пот медленно скатывается по спине за корсаж. В руке она держала носовой платок, чтобы стирать под вуалью капельки пота на лице.
Наконец она добралась до дома вдовы. Когда Элен поднялась по ступеням и вошла в прохладную галерею, то поняла, что надо было известить мадам Пито о своем прибытии.
Дверь в дом оказалась открытой, чтобы впустить хоть немного свежего воздуха. На легкий стук Элен появился слуга и поклоном пригласил ее войти. Он попросил ее посидеть в зале, пока выяснит, дома ли хозяйка и принимает ли она посетителей.
Рашель Пито приняла Элен в своем будуаре, в комнате, обитой муаровым шелком персикового цвета и с богатым убранством. В глаза бросились позолоченные стулья и кресла, обитые сатином. Мадам выглядела так, будто только что встала с постели: волосы беспорядочно рассыпались по спине, а сорочка и пеньюар были измяты. Она откинулась в шезлонге среди разбросанных кружевных подушек, возле нее на маленьком столике стояла тарелка с конфетами и глиняный горшочек с шоколадом. В воздухе витал запах шоколада, охлаждавшегося в изысканной чашке из китайского фарфора. Запаха духов Элен не почувствовала.
– Так смело с вашей стороны прийти, мадемуазель Ларпен. Я слышала, что вы были больны. Полагаю, вы не испытали слишком много трудностей, – заговорила Рашель Пито, протягивая обнаженную руку за конфетой.
