— Эй, мисс, сюда нельзя! — преградил ей дорогу полицейский в форме.
— Ладно, — подчинилась она. — Только доложи сержанту, что здесь Кейт Маккаскер.
Коп окинул ее скептическим взглядом: сиреневые леггинсы и спортивная куртка с капюшоном явно не вязались с его представлением о том, как должна выглядеть известная писательница. Кейт приосанилась и с вызовом уперла руки в боки: несмотря на не очень большой рост — всего пять футов шесть дюймов
[2]
, она словно бы сразу стала выше, во всяком случае, вид у нее был весьма внушительный. Кейт умела производить впечатление, если хотела. Коп тут же ретировался и пропустил ее.
— Простите, я не знал, что сержант ждет вас. Проходите.
Шутливо отсалютовав полицейскому, Кейт пересекла лужайку и вошла в дом. Как только она открыла отделанную фигурным стеклом дверь, в нос ей немедленно ударило страшное зловоние. Примерно так же пахло в доме ее родителей, когда там травили крыс, трупы которых оставили высыхать под полом, вместо того чтобы снять доски и извлечь сдохших грызунов. Кейт поежилась и проследовала в вестибюль.
Тело лежало на вымощенном плиткой полу. В нескольких футах от того места, где Арт Джонсон, судебный медик графства, закрывая от Кейт жертву, обследовал место происшествия, валялось черное помповое ружье и кожаный кейс цвета черного дерева. По всему полу были рассыпаны бумаги, над которыми колдовал Гарри.
Сержант выпрямился и обратил внимание на Маккаскер.
— Кейт! Что ты здесь делаешь?
Она пожала плечами.
— Пробегала мимо, увидела твою тачку и решила зайти поздороваться.
Немного подавшись вперед, она попыталась через плечо Гарри взглянуть на женщину, чтобы получше рассмотреть ее лицо.
— Что здесь произошло? — Кейт показалось, что она увидела темные волосы, но в этот момент Арт Джонсон вновь закрыл собой тело. Кейт овладели сомнения. — Это… Дженнифер Рид?
Гарри Холмсби поморщился, поправил галстук и шагнул ей навстречу.
— Нет, не Дженнифер Рид.
— Не она?
Гарри отрицательно покачал головой.
— Нет.
Кейт откинула светло-русую прядь, выбившуюся из-под резинки, которой ее длинные волосы были собраны в хвост, и с не свойственным ей смущением взглянула на Гарри: конечно же он заметил, с какой поспешностью она, предвкушая сенсацию, назвала имя самой популярной телеведущей в Филадельфии.
Впрочем, от внимания Гарри Холмсби вообще мало что ускользало.
Они познакомились пять лет назад, когда «Филадельфия дейли ньюс» поручила Кейт освещать процесс Бейсинджера. Гарри тогда руководил расследованием серийных убийств четырех молодых женщин из Мэйн-Лайна. Поначалу между журналисткой и сержантом отношения не сложились — Кейт постоянно досаждала детективу вопросами и требовала объяснений по любому поводу. Но после ареста подозреваемого — им оказался тихий банковский служащий Ричард Бейсинджер — все изменилось: прежнее неприятие друг друга переросло в настоящую дружбу, основанную на взаимном уважении. Когда суд закончился, Холмсби разрешил Кейт воспользоваться его архивом по этому делу, она договорилась с нью-йоркским издательством о правах на публикацию и, взяв отпуск в газете, написала книгу о волке в овечьей шкуре, которую назвала «Корень зла».
А потом продлила отпуск на неопределенный срок и вышла замуж за Стива, помощника Гарри.
Сейчас Гарри смотрел на нее с явным намерением подразнить.
— Так-так, дай-ка угадаю… Ага, понял — ты, наверное, уже придумала название для нового бестселлера?
Кейт почувствовала, что краснеет. «Исчезнувшие во тьме» — такой была первая мысль, пришедшая ей на ум, как только она переступила порог дома. До чего же Гарри хорошо ее изучил.
Он рассмеялся и повернулся к Арту Джонсону.
— Итак… — как ни в чем не бывало заговорила Кейт, пытаясь достойно выйти из неловкой ситуации. — Это не Дженнифер Рид?
Гарри внимательно посмотрел на нее поверх очков, словно решая, стоит ли ввязываться в долгий разговор, пожал плечами и нехотя ответил:
— Нет, это Анна Мэй Уитмен.
— Риэлтор?
Интерес Маккаскер вспыхнул с новой силой. Она вспомнила сообщение об исчезновении Анны Мэй Уитмен, напечатанное неделю назад на первой полосе «Инквайрер». Кейт тогда вырезала статью, интуитивно чувствуя, что сотрудница одной из самых дорогих риэлторских контор и вдобавок член советов больниц и благотворительных фондов исчезла неспроста. Эта богатая разведенная дама совершала операции с многомиллионной недвижимостью Мэйн-Лайна, разъезжая по округе в темно-бордовом «бентли» с номерным знаком, на котором красовалась надпись «I SELL»
[3]
.
Кейт огляделась, и только теперь до нее дошло, что в вестибюле нет мебели. Она посмотрела налево, в гостиную с высоким сводчатым потолком. Там тоже было пусто — лишь узорчатый камин, раздвижные стеклянные двери и дубовые панели на стенах. Возле камина стоял невысокий, лысеющий, хорошо одетый человек.
Кейт кивком указала Гарри на незнакомца.
— Кто это?
— Стен Никсон, сотрудник той же фирмы, что и Анна Мэй. Он нашел тело.
Кейт удивленно приподняла брови.
— Насколько я помню, именно ему мы обязаны известием о ее исчезновении. Как это он раньше не догадался заглянуть сюда?
Гарри Холмсби покачал головой.
— Он понятия не имеет, что она тут делала. Список объектов на продажу они получили буквально на днях. Дженнифер Рид выехала отсюда десять дней назад, и Стен думает, что Анна, скорее всего, просто заглянула посмотреть, как идет уборка.
— Да? И здесь с ней расправился недовольный клиент, так, что ли?
Гарри вновь отрицательно покачал головой.
— Ты, как всегда, слишком торопишься с выводами, Кейт. Разве я сказал, что речь идет о насильственной смерти?
Маккаскер критически посмотрела на винтовую лестницу.
— Ты думаешь, Анна Мэй упала?
— Это один из возможных вариантов случившегося. Лестницу смазали воском на совесть — вон как блестит. На теле множество кровоподтеков, что вполне согласуется с падением.
— Однако не противоречит и версии убийства — с тем же успехом ее могли столкнуть, не правда ли?
— Наверное… нет… кто знает… — Гарри пожал плечами. — Пошли наверх, только поглядывай под ноги, — добавил он со вздохом.
Вслед за сержантом Кейт поднялась на верхнюю площадку.
— Видишь, — сказал Гарри. — Не лестница, а черт знает что. Ни перил, ни ограждений. Ступени скользкие, а держаться не за что. Стоит оступиться, и окажешься прямиком на каменных плитах пола вестибюля.
