Что записать в своем дневнике поездки? То, что все вдруг переменилось волшебным образом, и вот я уже сижу за столом в гостиной, чьи стены отделаны красновато-коричневыми деревянными панелями. На столе горят свечи в высоких медных подсвечниках в виде фигур людей и фигурок странных существ. Судя по их виду, они помнят не одну сотню лет и наверняка являются драгоценными сокровищами. Поэтому я завороженно слежу за быстрой каплей воска, косым шрамом пересекающей гордый лоб древнегреческого героя Персея.
Дис сидит напротив меня. Даже опустив глаза, я чувствую его взгляд. Он смотрит на меня так, словно оглядывает интересный образец, думая, не присоединить ли его к своей коллекции.
Что написать? Может быть, то, что я пью вино, налитое в мой бокал из старой запыленной бутылки, и совершенно не чувствую вкуса. Сейчас мне кажется, что вечность остановила свои часы и мы оказались в межвременье. Это странное чувство.
Наверное, оно возникло оттого, что я никогда не бывала в подобной обстановке. И то платье, что сейчас на мне, и вся эта роскошь, что вокруг, и красавец, сидящий напротив, – не слишком ли много для простой среднестатистической московской девчонки?! За что?
– О чем ты думаешь? – спросила я, поднимая голову.
Он усмехнулся, и по его гладкому лицу словно скользнула тень.
Дис протянул руку и коснулся моих пальцев. От его прикосновения я вздрогнула, словно от удара молнии. Огонь и лед. Все вместе – так, что сердце то замерзает в груди, то начинает колотиться, словно ненормальное, пытаясь наверстать пропущенное число ударов.
– Ты останешься со мной, – сказал он, встал и, обойдя длинный стол, приблизился ко мне.
Я тоже медленно поднялась со своего места. Теперь мы стояли друг напротив друга, будто враги. Дис смотрел мне в глаза, и я чувствовала, что не могу сдвинуться с места, словно под взглядом Медузы горгоны, обращающей всякого осмелившегося встретиться с ней глазами в холодный камень. А потом Дис протянул руку, приподнял мой подбородок и медленно коснулся моих губ своими, запечатывая полученную надо мной власть.
Заметка № 5
Дьявольский круг
Я проснулась, чувствуя на себе тяжелый взгляд. Дис сидел, небрежно откинувшись на подушки, и, как и прежде, смотрел на меня так пристально, что я смутилась и натянула на себя покрывало, затканное золотистыми и багряными нитями.
Боже мой! Я впервые просыпаюсь не одна!
– Дай посмотреть на тебя, – сказал он, отводя покрывало.
– Но… – Я запнулась и покраснела. Пальцы, вцепившиеся в тонкую ткань, задрожали.
– Глупости! – Дис рассмеялся. – Смущает только безобразное. Ты красива, тебе нечего стесняться.
Я попыталась улыбнуться. Наверное, стоило предстать перед ним в лучшем свете – раскованной, уверенной и блистательной. Но, увы, я знала себя и знала, что я – не такая.
– Я научу тебя любить свое тело. Чтобы любить другого, ты должна прежде всего любить себя, – проговорил Дис задумчиво. – Скажи мне, почему ты себя не любишь?
Я сжалась, как всегда, когда от меня начинали требовать прямого ответа, а Дис вдруг улыбнулся.
– Многие люди преувеличивают собственное значение и оттого еще больше теряют в цене. Ты не такая. Тебе, напротив, стоит труда раскрыться. Я рад, что встретил именно тебя. Ты похожа на жемчужину на дне моря. Я смотрю на твою раковину и знаю, что внутри таится драгоценность.
С этими словами он коснулся моей щеки так легко и нежно, что у меня защемило сердце. Все-таки он был совершенно удивительным – и гордым, и ласковым одновременно. У меня в его присутствии сносило крышу.
Он был терпелив со мной. Я понимала это и была благодарна.
Прошло несколько прекрасных дней, в которые мы забыли обо всем мире и жили только друг для друга. По крайней мере мне казалось, что это так. Огромный дом и уютный парк, где можно было есть только что сорванные с ветки мандарины, стал для меня целым миром. Никогда еще мне не выпадало столько счастья. Я засыпала подле Диса и, просыпаясь, видела его рядом. А еще каждое утро на покрывале у моих ног лежала темно-бордовая роза, иногда еще усыпанная капельками росы. Эти розы росли в саду Диса, и они необычайно нравились мне мягкой бархатистостью лепестков и их удивительным, почти черным цветом. Пахли они тоже совершенно особенно. Я полюбила их, но вместе с тем они всегда говорили мне о печали.
А еще я стала просыпаться по ночам от глухого вороньего карканья, доносившегося со стороны сада. Я видела этого ворона. Он всегда сидел на одном из двух высоких кипарисов, похожий скорее на отлитую из вороненой стали фигуру, чем на живую птицу. Всякий раз, когда я выходила в сад, я чувствовала на себе холодный и пристальный взгляд птичьих глаз. Совершенно человеческий взгляд. Я понимала, что не нравлюсь ему, и мне становилось страшно. «Глупо, – успокаивала я себя. – Что за бред? Это же только птица. Она не умеет ни любить, ни ненавидеть». Эти мысли спасали лишь тогда, когда я находилась внутри дома. Но стоило забрести к колодцу, благоразумие отступало, без боя сдавая свои позиции неопределенному, а оттого еще более мучительному страху.
Это место, у двух кипарисов, между которых находился старинный колодец, казалось мне заколдованным. Даже самым ясным днем здесь лежала густая тень и было холоднее, чем в других уголках сада. Не знаю почему, но Дис любил это место, меня же здесь всегда пробирала дрожь.
Однажды, проснувшись, я не увидела рядом Диса.
Встав с кровати, я завернулась в покрывало и босая бросилась разыскивать его.
Дис был в саду. Он сидел на каменном срубе старого колодца, опустив голову, а на его плече пристроился тот самый мрачный ворон. Когда я подошла ближе, птица взглянула на меня и, тяжело взмахнув крыльями, взлетела и опустилась на верхушку кипариса. Абсолютно бесшумно! Не издав при этом ни единого звука, я даже не слышала шума ее крыльев.
Мне стало не по себе, тем не менее я подошла к Дису и села рядом, но он даже не пошевелился, словно не заметил меня.
Не знаю, сколько мы так просидели, но я совершенно окоченела.
– А, – произнес он, наконец обратив на меня внимание, – ты замерзла. Вернись в дом.
Я куталась в тонкое покрывало, поджимая под себя ноги, но все равно не хотела уходить.
– Что случилось? – я протянула руку и коснулась его щеки, но Дис вздрогнул так, словно я его ударила.
Ворон хрипло закаркал, и это звучало столь зловеще, что мурашки пробежали у меня по спине. Но сейчас мне было не до страха. Передо мной стоял более важный и страшный вопрос: что будет со мной и с Дисом?
– Дис! – снова позвала я. – Посмотри на меня! Нам же хорошо вместе! Слышишь?
В его зрачках промелькнула странная тень, и взгляд потеплел. Немного. Всего на градус, но теперь он хотя бы видел меня, смотрел на меня не через те волшебные льдинки, что всего секунду назад застилали его глаза.
