Моя рука не дрожала, когда я вытащила из кармана старинный колокольчик. Его звук в тишине подвала показался мне грохотом грома.
Дон-дон-дон!
Наверное, целую минуту ничего не происходило, затем воздух внутри пентаграммы дрогнул и словно подернулся рябью, и все яснее стали прорисовываться очертания высокой фигуры.
– Еt libera nos a malo!
[3]
– прошептал Саша, зажигая последнюю свечу.
Секунда – и она вспыхнула ярким пламенем.
Теперь я ясно видела Диса. Он стоял внутри пентаграммы – совершенно такой, каким я его запомнила. Нет, не такой… что-то изменилось. Возможно, взгляд?..
Он не смотрел на Сашу – только на меня, и в его глазах читались разочарование и боль.
– Теперь уходи! – крикнул мне Сашка.
Я медлила.
Дис молчал. Он только по-прежнему смотрел на меня, и у его губ образовалась горькая складочка.
– Не смотри на него! Не верь ему! Он пытается тебя обмануть! – Сашка схватил меня за плечи и тряхнул так сильно, что я едва устояла на ногах.
– Оставь ее. Как я понимаю, тебе нужен я, юный охотник за славой. Ты же не хочешь, чтобы что-либо пошло не так. – В голосе Диса звучало неприкрытое презрение.
К моему удивлению, Сашка немедленно послушался, разжав руки.
– Уходи, – нетерпеливо повторил он.
– Уходи. Все, что здесь произойдет, – не для твоих глаз, обойдешься без этих воспоминаний, – сухо сказал Дис, обращаясь уже ко мне.
Я сделала то, чего от меня хотели, он прав. Я отвернулась и, не оглядываясь, пошла к двери, вышла на улицу.
За это короткое время стало еще темнее. Редкие фонари не разгоняли, а словно еще больше подчеркивали тьму. Под одним из фонарей стояла девушка.
– Катя! – окликнула она, когда я проходила мимо.
Я оглянулась. У меня неплохая память на лица, и я не сомневалась, что никогда не встречала ту, что назвала меня по имени. Я бы ее запомнила, хотя бы благодаря необычным фиолетовым глазам и бледной, как у готов, коже. Я не встречала ее ни в узких коридорах Литинститута, ни в одной из немногих компаний, с которыми общалась.
– Ты права, мы незнакомы, – сказала девушка.
Я почти не удивилась: должно быть, проникать в мои мысли – веяние последней моды, хотя наверняка все они и без того легко читались на моем лице.
– Но я пришла, чтобы помочь тебе не совершить ошибку, – она говорила быстро, словно боялась не успеть. – Понимаешь, мне тоже когда-то пришлось встать перед выбором, и теперь я хочу сказать тебе только одно: доверяй своему сердцу.
– Кто ты? – спросила я. Чем дольше я разглядывала незнакомку, тем более странной она мне казалась. Несмотря на мороз, на ней было надето лишь легкое черное пальто, к тому же распахнутое на груди.
– Это не важно, – она сжала на груди руки, словно умоляла. – Пойми, потерять все очень легко, и когда у тебя не остается ничего, ищи веру в глубине своего сердца. Это все, что я имею право сказать. Загляни в свое сердце. – Она улыбнулась бледной улыбкой, похожей скорее на тень улыбки, и зашагала прочь.
– Погоди!
Я кинулась за ней, но странно, девушки уже не было. Она словно растворилась во тьме.
Господи! Что же мне делать?! Кому верить и можно ли верить хотя бы кому-нибудь? Почему все обрушилось именно на меня?
Дис… Я вспомнила его взгляд и горькую складку, появившуюся возле губ. Теперь он заперт внутри пентаграммы и не может ответить ударом на удар. Разве это честно? Да и вообще, почему я поверила не ему, а Сашке? В какой момент сделала выбор?!
Но ведь еще не поздно! Еще можно успеть!
И забыв обо всем, я побежала к скользким кривым ступенькам.
Заметка № 8
Свет моей любви
– И только когда я всажу последний, седьмой нож, только тогда ты подохнешь. Понимаешь, тварь?
В Сашкином голосе звучало столько ненависти, что я едва его узнала.
– Ну что ты молчишь? Щуришься и молчишь. Думаешь, тебя это спасет? Фигли! Ты думал, что бессмертный и тебе все позволено?! Ну уж нет! Я с тобой расправлюсь! Понимаешь, я! Гордись, ты будешь первым демоном, которого я убил!
– Не перевозбуждайся, парень, – послышался насмешливый голос Диса, – а то, гляди, сердечко не выдержит, кто же тогда осуществит твою благородную миссию?
– Ты мне угрожаешь, мразь?! Да я тебя… – Сашка запнулся. – Я тебя буду убивать долго, очень долго. Ты еще намучаешься, чертово отродье!.. Ну что вздыхаешь, проняло наконец?
– Нет. От жалости. Знаешь, юный демоноборец, раньше в ваши ряды абы кого не брали. Мне грустно смотреть на упадок мира.
– Ах, тебе грустно? Ну погоди, я избавлю тебя от этого!
Слушать этот диалог и дальше не было сил, и я вышла из мрака.
На звук шагов Сашка оглянулся. В руках у него действительно было нечто наподобие длинного чехла, из карманов которого торчали рукоятки ритуальных ножей.
– И зачем ты вернулась? – спросил он, явно не ожидавший моего появления.
– Посмотреть на триумф славного демоноборца, – усмехнулась я.
Теперь я видела Сашку как на ладони. Не слишком умный, но очень амбициозный, желающий прославиться и вообразивший себя великим борцом со злом. Как же я вообще могла рассматривать его в качестве своего молодого человека? Этого доморощенного Ванхельсинга мелкого пошиба.
– Не надо иронии. Ты разве не понимаешь, что этот демон – зло, он искушает тебя!
Сашка говорил совершенно искренне и, похоже, сам верил в свои слова. Хорошо, что он не видит себя со стороны и не осознает, как жалко смотрится. Тем более рядом с Дисом, который и в этой ситуации сохранил свой шарм. Он стоял в горящей пентаграмме, словно посреди светской гостиной, – спокойный и слегка насмешливый, даже волосы не растрепались. Сашка же был весь красный, точно свекла, а на лбу его от усердия поблескивали бисеринки пота.
Оставалось еще кое в чем убедиться. Так, для общей эрудиции.
– Саш, помнишь, ты говорил о том, что любишь меня? – Я сделала шаг вперед, незаметно приближаясь к пентаграмме.
– Ну говорил.
Похоже, он не был настроен на романтику.
– Так вот, у меня есть предложение. Отпусти его, и я стану твоей девушкой. По-настоящему.
Еще один шаг – совсем маленький, едва заметный.
– Ты не понимаешь! Он опасен! Он демон! И я убью его!
– А как же любовь?
Сашка скривился, словно на зуб ему попалось что-то кислое.
– Любовь – это пустяки, это не главное! – ответил он, не задумываясь.
