— Шведский король не в себе… Если уж вы отказали Филиппу Испанскому, то другого кандидата на роль вашего мужа я не вижу.
— А я вижу.
Секундное молчание. Потом осторожный вопрос:
— Кого?
— Вас, милорд.
Кажется, Дадли перевел дух, он явно боялся, что Елизавета назовет какого-нибудь монарха или наследника престола.
— Бэсс, вы знаете, как я к вам отношусь. Если вы решите выйти за меня замуж… Бэсс!
Снова поцелуи, от которых Рыжая просто тает. Нет уж, теперь я не уйду, пока не пойму, насколько далеко готов зайти Роберт Дадли. Чует мое сердце, что слишком далеко. Пусть делает Елизавете детей, их я готова принимать и определять на воспитание, но сажать этого хлыща на трон… увольте! Немного погодя он же спустит с лестницы и эту жену или вытворит нечто похуже…
— Я направил Фериа сообщение, что мы можем возродить в Англии власть папы, если взамен он признает вашу законность и наш брак…
— Роберт!
— Да, дорогая? Поверьте, это не столь большая плата за спокойствие и счастье. А будете счастливы вы, будет счастлива и Англия.
— Но власть папы…
— Признать католицизм вовсе не означает признать инквизицию и преследовать протестантов. Вы же сами ходили на мессы и чувствовали себя неплохо. Бэсс, я столько раз слышал от вас, что Бог един, а все остальное людские глупости, что не могу поверить, что для вас это большая проблема. Вспомните, ваш отец король Генрих отделил Английскую церковь от Римской, и его дела сразу пошли плохо. Вернитесь в лоно Римской церкви, вас признает и поддержит вся Европа, да и большинство англичан тоже. Почему были протесты против Марии? Потому что она принялась выкорчевывать протестантизм при помощи репрессий, а нужно было дать волю выбирать.
Ах ты ж змей-искуситель! Сейчас он уговорит эту дурочку отдать себя под власть папы! Но стоит только начать… Нет, я совершенно не против католиков или папы римского лично, я против инквизиции и костров, против подчинения себя испанцам, а теперь я против Дадли.
— Бэсс, мне надоело вести разговоры о политике! До утра совсем немного времени, а мы тратим его впустую. Подите сюда и подчинитесь мне как любовнику, если уж не хотите подчиняться как мужу. К сожалению, против меня столь многие, в первую очередь ваш Сесил, что мне недолго пользоваться вашей благосклонностью и посещать вашу спальню. Не будем терять оставшиеся драгоценные ночи и минуты…
Пытается надавить на Елизавету и так одновременно утопить Сесила. Да, Рыжая влюблена в него, словно кошка, и уже готова на все. Пожалуй, если не нынешней ночью, то следующей она даст согласие на такой исход дела. Они нижайше попросят папу признать их брак, Дадли при этом перед Елизаветой будет подчеркивать, что озабочен не столько браком, сколько признанием законности ее власти всей Европой. А потом Дадли сядет на трон, и вот тогда никакие усилия не помогут Рыжей держать его в ежовых рукавицах. Она втюрилась по уши, забеременеет и на несколько месяцев выпадет из обоймы, а потом снова и снова… и вот тогда настоящим королем станет Роберт Дадли…
Собственно, что в этом плохого? Ну выйдет моя Рыжая замуж, ну нарожает деток, что не так? Но внутри все протестовало против Дадли в качестве короля.
Услышав весьма характерный скрип кровати, я осторожно выскользнула обратно. Обойдусь без книги, вернее, заберу ее завтра, а заодно посмотрю в глаза Рыжей.
…Королеву мое появление рано поутру явно смутило:
— Вы не уехали, Кэтрин?
— Я забыла в вашем кабинете книгу, которую обещала обязательно привезти Джону. Нельзя обманывать ребенка, позвольте мне ее взять и удалиться?
— Да, конечно, пройди.
Я проскользнула в кабинет, забрала книгу, пожелала Елизавете всего доброго на ближайшие дни и выскользнула за дверь. Но, повинуясь какому-то внутреннему чутью, я отправилась не обычным путем, а через внутренние комнаты, где в этот час мало кого встретишь.
Мои юбки давно не шелестят, с тех пор, как я осознала, что лучше не выдавать свое присутствие шуршанием ткани. И шаг легкий, такого, пожалуй, дома никогда не было. А еще я научилась прислушиваться, прежде чем открывать любую дверь. Это позволило приблизиться к милующейся парочке бесшумно, к тому же им было не до меня. Дверь была прикрыта неплотно, явно, чтобы услышать чужое приближение. Не услышали, слишком сильно шуршали поднимаемые, вернее, задираемые юбки дамы.
— Мне надоело вот так…
— Потерпите, дорогая, я не могу сейчас рисковать. Осталось совсем немного, она уже готова выйти за меня замуж.
— Но это еще так долго.
— Я найду… способ… почаще бывать… у вас.
Мужчина говорил словно толчками. Ясно, приступил к делу. Я подхватила свои юбки и в момент особого напряжения по ту сторону двери помчалась прочь.
Голоса принадлежали Летиции Ноллис и, конечно, Роберту Дадли!
Ах ты ж гад! Едва похоронив жену, ночами обихаживает Елизавету, чтобы она вышла за него замуж и сделала королем, а днем — Ноллис. Еще не став мужем, наставляет рога, а что будет потом?!
Но Рыжая закусила удила, ее теперь ничем от Дадли не оторвешь. Что же делать, как сорвать этот брак? Никакие обвинения по поводу Эми Робсарт Дадли не повредили, вернее, повредили, но ненадолго. Был ли он действительно виноват, не знаю, грешить не буду, но сейчас он поступал как настоящий подлец. Мне было очень обидно за свою Рыжую.
Нет, я не отдала ее Артуру, не отдам и этому хлыщу, я что-нибудь придумаю.
Теперь идти пришлось парадными коридорами. Впрочем, из-за раннего утра они тоже были пусты, разве только вон Сесил уже спешил в свой кабинет работать. Трудоголик… Этот не мотается по чужим спальням, как Дадли, и не вертит хвостом. Может, за это они терпеть не могут друг дружку?
И вдруг меня осенило:
— Милорд, мне нужно сказать вам несколько слов.
— Да, леди Эшли…
Вокруг никого, у окна вполне удобно поговорить, я ведь действительно на несколько слов. Быстро, чтобы не помешали:
— Королева и Дадли решили пожениться, несмотря ни на что.
— Увы…
— Нет, не увы! Дадли сообщил испанскому послу, что они готовы вернуть в стране власть папы, если Филипп поможет сочетаться браком. Дадли, уговаривая Елизавету, нажимает на признание ее законнорожденной дочерью Генриха и законным ее права на престол.
— Ого!
— Вы хотите видеть Дадли королем?
— Конечно, нет!
— Можно сорвать этот брак.
— Как?
— Сделайте достоянием гласности то, что я сказала. Пустите хотя бы такой слух. Если пущу я, Елизавета сразу поймет, откуда известие…
— Да, то, что придумает женщина… Вы правы, я запущу слух так, чтобы создалось впечатление, что продали сами испанцы. Ну и еще кое-какие меры приму…
