В этом доме постоянно собирались друзья самого Ретерера и его сестры Луизы, более или менее одинаково смотревшие на жизнь. Здесь танцевали, играли в карты, беззастенчиво флиртовали. До сих пор Клайд не представлял себе, что родители могут быть такими снисходительными или равнодушными в вопросах поведения и нравственности, как миссис Ретерер. Он не представлял себе, чтобы какая-либо мать могла одобрять такие свободные товарищеские отношения между юношами и девушками, какие существовали в доме Ретереров.
Но очень скоро, благодаря дружеским приглашениям Ретерера, он почувствовал себя частью этой компании; на членов ее он смотрел несколько свысока за их распущенность, за не слишком правильную речь, но, с другой стороны, его привлекала их непринужденность, общительность, уменье веселиться. В этой компании он наконец-то может выбрать себе подругу, лишь бы хватило смелости! И Клайд вскоре попытался осуществить это при поддержке Ретерера, его сестры и всех их знакомых; случай представился в первое же его посещение Ретереров.
Луиза Ретерер служила в мануфактурном магазине и часто опаздывала домой к обеду. В этот день она не могла прийти раньше семи часов, и обед поэтому отложили. Тем временем к Луизе зачем-то зашли две ее подруги и, застав вместо нее Ретерера и Клайда, расположились как дома, заинтересованные Клайдом и его новым костюмом. Но Клайд, одновременно и жаждавший общества девушек, и робевший перед ними, держался нервно и отчужденно, а подругам Луизы показалось, что он высокомерен и заносчив. Обиженные, они решили показать себя во всем блеске и вскружить ему голову - никак не меньше. Клайду очень понравилась их грубоватая веселость, и его быстро очаровала одна из них - Гортензия Бригс, хорошенькая и крайне самоуверенная брюнетка, которая, подобно Луизе, была всего лишь простой продавщицей в большом магазине. И все же Клайд сразу увидел, что она довольно вульгарна и грубовата и совсем не похожа на девушку, о какой он мечтал.
- Как, она еще не пришла? - воскликнула Гортензия, поздоровавшись с Ретерером и взглянув на Клайда, который стоял у окна и смотрел на улицу. Какая досада! Ну, мы чуточку подождем, если вы не возражаете.
Эти слова сопровождались кокетливыми ужимками, ясно говорившими: "Кто же будет возражать против нашего присутствия!"
Она подошла к зеркалу, любуясь собой, и стала перед ним охорашиваться. А ее подруга, Грета Миллер, прибавила:
- Конечно, подождем. Надеюсь, вас не выгонят до ее прихода. Мы не обедать пришли. Мы думали, вы уже покончили с едой.
- С чего это вы взяли, что вас отсюда выгонят? - развязно ответил Ретерер. - Кто же вас отсюда выгонит, раз вам тут нравится? Садитесь, заведите граммофон, вообще делайте, что хотите. Скоро будем обедать, и Луиза вот-вот явится.
Познакомив девушек с Клайдом, он вернулся в столовую дочитывать газету. А Клайд под их взглядами сразу почувствовал себя брошенным в утлой шлюпке на произвол судьбы среди неведомого моря.
- Не говорите мне про еду! - воскликнула Грета Миллер, спокойно разглядывая Клайда, как будто решая про себя, стоит ли он внимания, и, решив, что стоит, пояснила: - Сколько нам сегодня придется съесть: и мороженое, и пирог, и пирожные, и сандвичи. Мы как раз пришли предупредить Луизу, чтобы она не очень наедалась. Знаешь, Том, Китти Кин справляет день рожденья. У нее будет огромный пирог и много всякой всячины. Ты ведь придешь туда потом, правда? - закончила она, подумав, что, может быть, с Ретерером придет и Клайд.
- Вряд ли, - спокойно ответил Ретерер. - Мы с Клайдом надумали после обеда пойти в театр.
- Ну и глупо, - вставила Гортензия Бригс главным образом для того, чтобы привлечь к себе внимание, центром которого до сих пор была Грета. Гортензия все еще стояла у зеркала и теперь обернулась, чтобы послать обольстительную улыбку всем и особенно Клайду, в чью сторону, как ей казалось, уже закинула удочку ее подруга. - По-моему, глупость - идти в театр, когда можно пойти с нами к Китти и потанцевать.
- Конечно, вы только о танцах и думаете - и вы обе, и Луиза, - заметил Ретерер (он умел иногда быть весьма здравомыслящим человеком). - Прямо удивительно, как вам только не хочется иной раз отдохнуть. Вот я целый день на ногах и подчас не прочь посидеть.
- Не говорите мне про отдых! - заявила Грета Миллер с надменной улыбкой и сделала па влево, словно готовясь заскользить в танце. - У нас эта неделя сплошь занята. Жуть! - Она закатила глаза и трагически сжала руки. - Просто ужас, сколько нам придется танцевать этой зимой, - правда. Гортензия? По четвергам, по пятницам, по субботам и воскресеньям. Ну и ну! Вот ужас, правда?
Она кокетливо отсчитывала дни по пальцам и улыбалась Клайду, точно ища у него сочувствия.
- Угадай, Том, где мы на днях были, - Луиза с Ральфом Торпом, Гортензия с Бертом Гетлером и я с Вилли Бэсиком! У Пэгрена на Уэстер-авеню. Видел бы ты, сколько там было народу! Мы танцевали до четырех утра. Я думала, у меня ноги отвалятся. Даже не помню, когда я так уставала.
- Да уж! - вмешалась Гортензия, трагически воздев руки к небесам. - Я думала, что не смогу работать на следующее утро. У меня до того слипались глаза, я насилу различала покупателей. А мама как волновалась! Просто ужас! Она до сих пор не может прийти в себя. По субботам и по воскресеньям еще ничего, но теперь мы танцуем и на неделе, а мне наутро в семь часов вставать, и уж тут мне от мамы так достается - ну и ну!
- Я ее хорошо понимаю, - сказала миссис Ретерер, которая как раз вошла с блюдом картофеля и хлебом. - Вы захвораете, если не дадите себе передышки, и Луиза тоже. Я все говорю ей, что она не сможет работать и потеряет место, если будет так мало спать. Но она все равно как Том: сколько я ни говорю - ни капельки не слушается.
- Ну, мама, ты же знаешь, какая у меня работа, не могу я рано приходить домой, - только и ответил Ретерер.
- Да я умерла бы с тоски, если б мне пришлось просидеть вечер дома! воскликнула Гортензия Бригс. - Целый день работаешь, надо же и повеселиться немножко.
"Как у них приятно в доме, - думал Клайд. - Как легко, свободно! И как задорно и весело держатся эти девушки. Очевидно, их родители не находят в этом ничего дурного". Вот если бы у него была такая хорошенькая подруга, как эта Гортензия Бригс, с маленьким чувственным ротиком и блестящими дерзкими глазами...
- Хватит с меня, если я два раза в неделю отосплюсь, - заявила Грета Миллер. - Отец думает, я сумасшедшая, а мне просто вредно много спать.
Она весело рассмеялась. А Клайд слушал ее с восхищением, хоть она и пересыпала свою речь неправильными и вульгарными оборотами. Вот воплощение юности, веселья, свободы и любви к жизни!..
В эту минуту входная дверь распахнулась, и быстро вошла Луиза Ретерер, стройная, крепкая девушка среднего роста, в накидке на красной подкладке и в мягкой голубой фетровой шляпе, надвинутой на глаза. Луиза была подвижнее и энергичнее своего брата, мягче обеих своих подруг, и притом не менее хорошенькая.
- Вот у нас кто! - воскликнула она. - Эти две девчонки и домой прилетели раньше меня! А я сегодня застряла из-за путаницы в отчетной книжке. Пришлось объясняться в конторе. И совсем я не виновата, можете поверить. Просто они не разбирают мой почерк. - И тут только заметив Клайда, она воскликнула: - Держу пари, что я знаю, кто это! Вы - мистер Грифитс! Том много про вас говорил. Я все удивлялась, почему он вас раньше не привел.
