— Техас и Калифорния откололись? — непонимающе переспросил Питер.
— Ну да, — кивнул Ворхис, — от Союза. О независимости объявили. В Калифорнии поначалу велась настоящая война, с кровопролитием и человеческими жертвами, словно ни федералы, ни местные не понимали, где настоящий враг. В Техасе все прошло куда спокойнее. Вероятно, федералам не хотелось воевать на двух фронтах сразу. Губернатор взял под контроль все военные объекты, причем без особых проблем: армия США к тому времени стремительно разваливалась на части. Столицу перенесли в Кервилл и превратили город в крепость. По сути, получилось наподобие вашей Колонии с поправкой на огромное количество нефти. На юге, под Фрипортом, в кавернах соляных куполов хранится около пятисот миллионов баррелей, это бывший Стратегический нефтяной резерв США. Раз есть нефть, есть энергия; раз есть энергия, есть свет прожекторов. Помимо Кервилла, за стенами которого живет тридцать тысяч человек, у нас еще пятьдесят акров орошаемой земли и укрепленная электромагистраль, ведущая к действующему нефтеочистительному заводу на побережье.
— На побережье… — с благоговейным страхом повторил Питер. — Вы имеете в виду океан?
— Мексиканский залив. Называть его океаном — явная лесть, скорее, это огромная ядовитая лужа: морские платформы до сих пор качают нефть, из болот Нового, да еще течением всякую дрянь наносит: танкеры, грузовые судна — выбирай, не хочу. Кое-где залив можно чуть ли не вброд перейти!
— Но раз есть корабли, можно уплыть в Европу! — вырвалось у Питера.
— Теоретически да, но я не советую. Барьер-то как преодолеть?
— Мины, — коротко пояснил Грир.
— Именно, — кивнул Ворхис, — в огромном количестве. В конце войны страны — участницы НАТО, наши так называемые союзники, поднатужились и сделали последнюю попытку сдержать инфекцию — закидали бомбами прибрежную зону, уничтожили все, что было на воде или поблизости от нее. А под занавес, чтобы хлопнуть дверью, заложили мины. Руины авиабазы ВМС в Корпус-Кристи красноречиво об этом напоминают.
Питеру вспомнились истории о месте под названием Лонг-Бич и океане, которые рассказывал отец. В них упоминались ржавые остовы больших кораблей, грибами вырастающие из бескрайней синевы океана. Они с Тео ни разу не задумались, откуда эти корабли. Они жили в мире без прошлого, в мире, где все воспринималось как есть, а суть вещей никого не интересовала. Сейчас, беседуя с Ворхисом и Гриром, Питер напоминал себе ребенка, впервые сложившего из букв слова и предложения.
— А что дальше на восток? — спросил он. — Туда кого-то отправляли?
Ворхис покачал головой.
— Нет, туда давно никого не отправляли. Первый экспедиционный батальон послал два отряда: один на север, через Шривпорт, в глубь Луизианы, второй — через Миссури к Сент-Луису. Ни один не вернулся. Может, когда-нибудь снова соберемся… — Генерал пожал плечами. — Пока у нас есть только Техас.
— Мне бы хотелось увидеть Кервилл, — медленно произнес Питер.
— Обязательно увидите, если поедете с транспортной колонной. — Ворхис позволил себе редкую улыбку.
Ответ Ворхису Питер до сих пор не дал и не представлял, что делать. Они нашли безопасное место, нашли прожекторы, наконец-то нашли армию. Питер не сомневался: пусть не раньше весны, но генерал обязательно снарядит экспедицию и эвакуирует обитателей Колонии. Другими словами, они разыскали то, что хотели, даже больше, чем разыскали! Просить друзей продолжить путь казалось неоправданным риском. Да и без Алиши… Почему бы не согласиться и таким образом не поставить на путешествии точку?
Позволив себе немного малодушия, Питер всякий раз думал об Эми. Алиша говорила правильно: отряд почти у цели, он до конца жизни себе не простит, если сейчас повернет обратно. Майкл попытался поймать сигнал с помощью радиостанции из генеральской палатки, но местная аппаратура оказалась коротковолновой и в горах совершенно бесполезной. В итоге Ворхис заявил: в истории Питера он верит, но сигнал может означать что угодно.
— От военных осталась куча всякой всячины и от гражданских тоже. Майор не даст солгать: чего мы только не видели! Нельзя же за каждым писком гоняться! — В Ворхисе говорила усталость умудренного опытом человека. — Может, ваша Эми и впрямь столетняя, может, нет. Лично я вижу насмерть перепуганную пятнадцатилетнюю девчонку. Все на свете не объяснить. По мне она бедный исстрадавшийся ребенок, который чудом выжил среди драконов и набрел на вашу Колонию.
— А как насчет передатчика в ее шее?
— Да, как насчет него? — Ворхис не подначивал, судя по тону, он лишь констатировал факты. — Вдруг она русская или китаянка? Если они не вымерли, то вполне могут появиться среди нас, мы давно ждем.
— Так они не вымерли?
Ворхис с Гриром настороженно переглянулись.
— Откровенно говоря, мы не знаем. Одни считают, что карантин сделал свое дело, и весь остальной мир живет себе припеваючи. Тогда возникает вопрос: почему мы ничего по радио не слышим? Тут, конечно, есть варианты: например, помимо мин, друзья по НАТО воздвигли какой-нибудь электронный барьер. Другие — подавляющее большинство, и я в их числе, — уверены, что все остальные вымерли. Заметьте, это лишь догадки, но, говорят, карантин соблюдался не так строго, как многие думают. Через пять лет после начала эпидемии континентальная часть США практически обезлюдела: налетай — выбирай! Хочешь — золотой запас в Форт-Ноксе, хочешь — содержимое хранилища Федерального резервного банка. Музеи, ювелирные, центры выдачи кредитов — все же без присмотра осталось, только руку протяни! Но главную ценность, безусловно, представлял ракетно-ядерный арсенал: более десяти тысяч единиц, любая из которых в отсутствие США могла серьезно изменить соотношение сил в мире. По мне, вопрос не в том, навещали ли нас гости-мародеры, а в том, кто именно и сколько их было. Вероятнее всего, они увезли вирус с собой.
Питер не спеша обдумывал услышанное. Из слов Ворхиса следовало, что мир совершенно пуст.
— Уверен, Эми не собирается ничего красть, — наконец проговорил он.
— Я тоже в этом уверен. Эми — ребенок, как она выжила среди призраков, загадка. Может, она найдет способ вам объяснить?
— Она уже объяснила.
— Это ваше мнение, и я спорить не стану, лучше расскажу одну историю. Мальчишкой я знал безумную старуху, которая жила в лачуге неподалеку от нашего поселка — иначе как трущобами его не назовешь. Сущая ведьма — высохшая, сморщенная, она держала добрую сотню кошек, поэтому ее лачуга насквозь провоняла кошачьей мочой. Так вот, ведьма утверждала, что слышит мысли драконов. Разумеется, дети (в том числе и я) безбожно ее дразнили, хотя сами ходили за ней по пятам. За такое потом стыдно становится, а в детстве все как с гуся вода! В вашей Колонии старуху назвали бы Приблудшей: в один прекрасный день она постучалась в ворота поселка. Подобные истории все время на слуху: в основном их рассказывают старики и полоумные прорицатели. От детей и подростков вроде вашей Эми я их еще не слышал. Впрочем, говорю же, история далеко не новая.
