Кровавый дождь продолжал литься с неба, я ёжилась, отводя с глаз пряди мокрых волос — почему-то было очень важно узнать: чем закончится этот бой? Кто победит? Те, две стремительные, как птицы, тени в облаках, или пятно тьмы, наступавшее на них, давившее, казавшееся мне почему-то страшным и злым? Я болела за двух быстрых…
Но бой уходил дальше и дальше…
Похоже, не увижу, жаль…
И не узнаю, кто там дрался, за что и почему.
Вот бы хоть одним глазком на них посмотреть!
— Не жалей. Если ты увидишь его — он увидит тебя. И тебе этого взгляда не вынести и не пережить.
Кто это сказал? Голос женский. И почему-то я сразу поверила: это — правда.
— Лучше смотри.
Начала озираться, пытаясь понять, кто со мной говорит, но не увидела никого… Скалы, гранитные поля, пустоши… и вот серебро под ногами. Которое стало голубым, напитавшись кровавым дождём.
Магией.
Проснувшись, обалдело захлопала глазами. Поле зрения было никаким — перед носом маячил чёрный балахон мирно спящего Шона, да ещё, повернувшись на бок, маг закинул на меня вторую руку. И теперь довольно сопел мне в макушку.
Сон помнился… но если засну сейчас снова, к утру почти наверняка позабуду. А рассказать хотелось. И чтобы разделить с кем-то то необыкновенное, что видела, и чтобы обсудить.
— Шон, Шон! — зашипела я в соседа.
— Кузне-ечик? — зевнул Шон. — Вста-авать пора?
— Слушай, я сон видела странный! Про небесный бой, кровавый дождь и голубое серебро!
Он аж дёрнулся. Завозился, сползая, чтобы оказаться со мной нос к носу. Вытаращился:
— Рассказывай!
— В тучах бились трое. Кто — не разглядеть было. Но огромные! Двое быстрые, как гончие, а третий — здоровенный. Как пень дубовый невыкорчеванный. Грохотало так, что уши закладывало. А потом я глянула под ноги, там на расколотой скале — серебряная жила. А с неба пошёл кровавый дождь. Красный. И когда он попал на серебро, то впитался, и оно поголубело. А я проснулась. Всё.
— Тебе раньше что-нибудь подобное снилось?
— Не знаю. Вроде нет… — смутилась я.
— А почему сейчас приснилось — идеи есть?
Наморщила лоб, пытаясь сосредоточиться.
— Я вечером в часовню ходила, просила Ларишу нам помочь. Нам же магическое серебро нужно, чтоб Хашурга остановить…
В голове щёлкнуло. Голос — Лариша. Дубовый пень — Хашург. Но кто тогда двое остальных?
— Знаешь, странно смотреть на тебя и не знать, о чём ты думаешь… — грустно вздохнул Шон.
— Это был бой Хашурга с кем-то… А Лариша сказала, что видеть его мне нельзя…
— Гм-м, как ты знаешь, я очень любопытен. Но я б её послушался. Думаю, тебе показали то, что происходило на заре времён. И теперь понятно, почему голубого серебра так потрясающе мало — ведь нужно, чтобы кровь богов попала туда, где уже проходит серебряная жила.
Я насупилась — казалось, было ещё что-то важное…
Не помню.
Огорчённо потёрла переносицу, отодвинулась к краю кровати, повернулась, чтобы спустить ноги на пол… и чуть не завопила от неожиданности — верхом на стуле, положив руки на спинку, а подбородок на кулаки, сидел и задумчиво на меня смотрел Аскани.
Вот оно!
Обернулась к Шону:
— Там были менгиры! Я знаю это место!
— Тим, ты что, обалдела? — донеслось недовольное с кровати Бри: — Ты чего по ночам орёшь?
Объяснить, что, я не успела. Бри, повернувшись, тоже узрела похожий на призрак тёмный силуэт сгорбившегося Аса на стуле — и завизжала. Не скупясь. От души. На весь этаж.
— Сейчас прибегут Тайлин, Миира, и ещё двадцать человек, — обречённо констатировала я.
— Весело у вас, — заявил Шон. — Ага, менгиры, я запомнил. А где они?
— И часто ты так спишь? — наконец открыл рот Ас.
Упс. Ну совсем нехорошо…
— Раз проснулись, давайте всем тайры заварю? — жизнерадостно предложила я.
— Какая тайра, четыре ночи! — возмутилась Бри.
— Ага, спать надо, — зевнул Шон. Посмотрел на Аса. — Ну и фигли ты всех перепугал? Хочешь, иди к нам — она тощая, уместимся!
Бри, наконец разглядев Шона, прикрыла рот ладонью и вытаращила глаза.
Я почувствовала, как меня пробивает на смех — сумасшедший дом какой-то. Точнее, опять полуночные герцогские визиты с непредсказуемыми последствиями.
Ас недовольно задрал подбородок.
Я набычилась. Всё, не буду больше спуску давать.
— Кончай фигнёй страдать, а? Шону надо восстановиться, а тут ему хорошо. А ещё мы разговариваем. И да, я рада его видеть. Всегда, понял? Но люблю я тебя, а Шон мне — друг и учитель. Только замуж я за тебя не пойду — ты мне всю душу вымотаешь. А зачем мне такое?
— Хочешь за него?
— Шон, ты меня возьмёшь? — обернулась я.
— Сверчок, не будь идиотом, снимай куртку и залезай к нам, — обратился Шон к Асу через мою голову. И хихикнул: — Тебе от неё никуда не деться. Так что бери, какая есть. Вместе с трансмутацией и скелетиком лягушки.
Ас, не выдержав, хмыкнул.
Улечься мы не успели — дверь распахнулась, и в проеме возникла Тайлин с розовым светлячком за плечом. Через другое плечо таращилась её соседка по комнате и наша одноклассница — светловолосая Дайра. Третьей, как я и боялась, оказалась чернявая Миира. Все три были в тапках и в ночных рубахах до щиколоток. Ну-у, сейчас что-то будет!
Я обречённо зажмурилась.
— Что тут у вас?
— Мне… Мне кошмар приснился, — неуверенным голосом сообщила Бри.
Я приоткрыла один глаз. Никто не визжит, не орёт — уже хорошо.
— Валерьянку на ночь пей, пусть тебе соседка из алхимического кабинета принесёт! — желчно посоветовала сунувшая нос в комнату Миира.
— Ну ладно, мы тогда пойдём… Мне тоже после этого чудища в проруби ужасы снились! — Тайлин зевнула, поворачиваясь спиной и утягивая прочь Мииру, пытавшуюся заглянуть под мою кровать.
Дверь захлопнулась.
Я заозиралась: а где?..
Из воздуха рядом возник сбросивший невидимость Ас. С другой стороны зашевелилось одеяло, оттуда высунулся чёрный клюв.
Переглянувшись, мы с Бри захихикали.
— Зака не хочешь позвать? — выдавила я сквозь смех.
— Не, тогда дышать будет нечем, — помотала светлой головой подружка. И потянулась: — Я люблю, когда просторно…
— Давайте спать наконец! — предложил обернувшийся в себя Шон.
Ас хмыкнул.
