— Так вы считаете, что наркозависимость — это их частное дело, а им надо просто взять и изменить своё поведение? — спросила Парминдер.
— Если коротко — да.
— Пока они не обошлись государству ещё дороже.
— Вот имен…
— А знаете ли вы, — во весь голос произнесла Парминдер на волне беззвучного взрыва, — во сколько десятков тысяч фунтов обошлись государству вы, Говард Моллисон, вследствие своей полной неспособности прекратить обжорство?
От шеи к щекам Говарда поползло густое винно-красное пятно.
— Задумались ли вы о стоимости шунтирования, медикаментов, длительного пребывания в стационаре? — гремела Парминдер. — Об услугах врачей, к которым вы обращаетесь со своей астмой, повышенным давлением и мерзкой сыпью — исключительно потому, что не желаете расстаться с лишним весом?
Когда Парминдер сорвалась на крик, другие члены совета запротестовали; Ширли вскочила. Но Парминдер пошла вразнос: она по-прежнему кричала, судорожно сгребая бумаги, разлетевшиеся по столу от её отчаянной жестикуляции.
— А как же врачебная тайна? — взвизгнула Ширли. — Возмутительно! Просто возмутительно!
Из дверей Парминдер сквозь собственные яростные всхлипывания услышала, как Бетти требует её немедленного исключения из совета; она почти выбежала из зала, понимая, что вызвала катастрофу, и хотела лишь одного: навеки провалиться в темноту.
IX
Газета «Ярвил энд дистрикт» проявила осторожность в освещении самого бурного заседания Пэгфордского местного совета на памяти нынешнего поколения. Это мало что изменило: выхолощенный репортаж, подкреплённый красноречивыми свидетельствами участников, только дал пищу новым слухам. Масла в огонь подлила статья на первой полосе, в подробностях описавшая интернет-нападки от имени покойника, которые, по выражению Элисон Дженкинс, «стали причиной домыслов и озлобленности. Читайте репортаж полностью на с. 4». Хотя имена обвиняемых и детали их предполагаемых преступлений в газете не разглашались, появление в прессе таких выражений, как «серьёзные обвинения» или «преступная деятельность», обеспокоило Говарда, пожалуй, даже сильнее, чем первоначальные сообщения.
— Надо было поставить защиту на сайт сразу после того, как появился первый пост. — Говард сидел у искусственного камина, адресуя свои сетования жене и партнёрше по бизнесу.
Беззвучный весенний дождик окропил окно, а чёрная лужайка заискрилась красными булавочными точками света. Говарда знобило, и он всем телом впитывал тепло, исходившее от фальшивых углей. Вот уже несколько дней чуть ли не каждый посетитель магазина и кафе заводил разговоры об анонимных посланиях, о Призраке Барри Фейрбразера и о скандале, устроенном Парминдер Джавандой на заседании совета. Говард содрогался, когда гадости, которые она выкрикивала ему в лицо, прилюдно мусолили все, кому не лень. Впервые в жизни ему стало неуютно в собственном магазине, и он забеспокоился по поводу своего, прежде незыблемого, положения в Пэгфорде. Выборы на замещение случайной вакансии, открывшейся по факту смерти Барри Фейрбразера, должны были состояться на следующий день, но вместо душевного подъёма и оживления Говард испытывал только тревогу и досаду.
— Это нам сильно повредило. Очень сильно, — повторял он.
Рука сама тянулась почесать брюхо, но Говард её отдёргивал и с видом мученика терпел зуд. Он бы дорого дал, чтобы выкинуть из головы слова, которые доктор Джаванда выкрикивала в присутствии советников и прессы. Они с Ширли уже навели справки в Генеральном медицинском совете, переговорили с доктором Крофордом и подали официальную жалобу. После того заседания Парминдер на работу не выходила и наверняка уже раскаивалась. А Говарду всё не удавалось избавиться от зрелища её гневного лица. Он был потрясён тем, что вызвал к себе такую ненависть.
— Всё перемелется, — уверяла его Ширли.
— Я в этом не уверен, — отвечал Говард. — Далеко не уверен. Мы выглядим не лучшим образом. Это заседание. Скандал на глазах у прессы. В наших рядах все увидели раскол. Обри сказал, что наверху нами недовольны. Эта история дезавуировала наше заявление насчёт Филдса. Публичная перепалка, грязь… Со стороны трудно поверить, что совет выступает от имени города.
— Но ведь это так, — усмехнулась Ширли. — Никому в Пэгфорде этот Филдс не нужен — ну, почти никому.
— Из-за этой статьи создаётся впечатление, будто мы преследуем сторонников Филдса. Пытаемся их запугать. — Не в силах бороться с искушением, Говард что есть мочи зачесался. — Разумеется, Обри знает, что нашей вины тут не было, но эта щелкопёрка всё переиначила. Вот что я тебе скажу: если Ярвил выставит нас в неприглядном свете… не один год они только и ждут, как бы подмять нас под себя.
— Этому не бывать, — тотчас же ответила Ширли. — Этому не бывать.
— Я думал, вопрос закрыт, — рассуждал Говард, не обращая внимания на жену; все мысли его были только о Полях. — Я полагал, мы всё решили. Я думал, мы от них избавились.
Призрак Барри Фейрбразера и скандальная выходка Парминдер заслонили собой статью, над которой Говард трудился не жалея сил, чтобы каждому стало ясно, почему Поля и «Беллчепел» — позорные пятна на репутации Пэгфорда. Говард начисто забыл, как радовался обвинениям в адрес Саймона Прайса, и даже не подумал их удалить, пока об этом не попросила миссис Прайс.
— Из областного совета пришёл мейл, — повернулся он к Морин, — со множеством вопросов насчёт нашего сайта. Спрашивают, какие меры были приняты против клеветников. Там считают, что у нас недостаточная защита.
Услышав в его словах упрёк в собственный адрес, Ширли холодно процедила:
— Говард, я же говорила, что разобралась с этим вопросом.
Накануне, пока Говард был на работе, знакомая супружеская пара прислала к ним своего племянника-студента, будущего программиста. Тот посоветовал Ширли «снести» сайт, который может «крякнуть» любой хакер, даже «чайник», а потом пригласить кого-нибудь, «кто в этом шарит», и создать новый.
Ширли поняла хорошо если одно слово из десяти. Ясно, что «хакер» означало «взломщик», и, когда студент закончил нести свою тарабарщину, Ширли прониклась смутным ощущением, что Призрак каким-то образом смог узнать чужие пароли — возможно, выведав их у людей в непринуждённой беседе.
Поэтому Ширли разослала сообщение с требованием сменить пароль и никому не сообщать новый. Именно это она имела в виду, заявив, что «разобралась с этим вопросом».
Что же касается рекомендации удалить сайт, хранительницей и опекуншей которого была сама Ширли, тут она никаких шагов не предприняла, но Говарду об этом не обмолвилась. Ширли боялась, что сайт с высокой степенью защиты, о которой говорил тот продвинутый юноша, окажется за пределами её управленческих и технических навыков. Она и так исчерпала свои способности, но твёрдо решила держаться за должность администратора.
— Если Майлза выберут… — начала Ширли, но Морин перебила её своим низким голосом:
